Потрошитель повернул свое помятое, бесцветное лицо в сторону дружка, но ничего не сказал. Майлз заглянул в бледно-серые глаза на мертвом лице, и его передернуло.

– Да, я тоже так думаю, – сказал Малькольм. – Почему ты решил показать нам это дерьмо, Майлз?

– Курц собирается работать на мистера Фарино.

– На мистера Фарино,– жеманным фальцетом передразнил его Малькольм. Он сверкнул бриллиантовым зубом Потрошителю, словно приглашая его порадоваться какому-то остроумному замечанию. Смех у него был глубоким, низким, выводящим из себя. – Твой мистер Фарино – высохший кусок дерьма, сраный макаронник со сморщенными яйцами. Он больше не заслуживает «мистера», Майлз, мой мальчик.

– Так или иначе, – продолжал Майлз, – этот Курц…

– Скажи мне, где живет твой Курц, и мы с Потрошителем получим десять тысяч, обещанные «Мечетью смерти».

Адвокат покачал головой:

– Я не знаю, где он живет. Курц вышел из Аттики всего сорок восемь часов назад. Но он хочет кое-что расследовать для мистера… для семьи Фарино.

– Расследовать? – переспросил Малькольм. – За кого этот ублюдок себя принимает, за Шерлока, мать его, Холмса?

– В свое время он работал частным детективом, – сказал Майлз, кивая на папку, словно приглашая Малькольма прочитать несколько вложенных в нее страниц. Увидев, что Малькольм не собирается это делать, Майлз продолжал: – Одним словом, этот Курц хочет внимательнее присмотреться к исчезновению Бьюэлла Ричардсона, а также к нападениям на грузовики.

Малькольм снова сверкнул своим бриллиантовым зубом.

– Ха! Теперь я понимаю, почему ты ни свет ни заря приперся на эту площадку для ублюдков-туристов. Майлз, мальчик мой, наверное, ты, услышав об этом Курце, обдристал себе все штаны.

Майлз обратил внимание, что Малькольм уже второй раз жалуется, как сейчас рано. Адвокат не стал обращать его внимание на то, что времени уже три часа дня. Он сказал:

– Нам ведь не хочется, чтобы этот Курц совал свой нос в эти дела, правда, Малькольм?

Малькольм Кибунт торжественно поджал губы и покачал сверкающей бритой наголо головой.

– Ай-ай, нет, Майлз, мой мальчик. Нам не хочется, чтобы кто-то совал свой сраный нос в то, за что мы можем оторвать нашему сраному адвокату голову, правда, Потрошитель?

– Нет, – подтвердил Потрошитель голосом, начисто лишенным человеческих интонаций. – Не хочется, правда?

При звуках его голоса Майлз буквально подпрыгнул. Повернувшись, он посмотрел на Потрошителя, по-прежнему стоявшего, уставившись в никуда. Казалось, слова вырвались у него из живота или из груди.

– Сколько? – спросил Малькольм, отбросив игривые нотки.

– Десять тысяч, – ответил Майлз.

– Пошел на хрен. Даже с десятью от «Мечети смерти» этого недостаточно.

Майлз покачал головой:

– Это надо сделать тихо. Ни слова братьям «Мечети». Курц должен просто исчезнуть.

– Ис-чез-нуть, – раздельно повторил Малькольм, растягивая слоги. – Сделать так, чтобы какой-то ублюдок исчез, гораздо труднее, чем просто его пришить. Мы берем за это пятьдесят штук.

Майлз продемонстрировал самую презрительную профессиональную улыбку.

– Мистер Фарино мог бы пригласить лучшего специалиста за гораздо меньшую сумму.

– Мистер Фарино, – передразнил его Малькольм, – никого и никуда не пригласит, правда, Майлз, мальчик мой? Этот Курц – твоя проблема, я прав?

Майлз неопределенно махнул рукой.

– К тому же лучший специалист мистера Фарино может поцеловать мою черную задницу. Если он встанет у меня на пути, ему придется поесть собственного дерьма, а затем сдохнуть, – продолжал Малькольм.

Майлз промолчал.

– Потрошитель хочет знать, – сказал Малькольм, – имеется ли у тебя хоть что-нибудь на этого Курца? Где он живет? Где работает? Есть ли у него друзья? Или у тебя совсем ничего нет… я прав? И нам с Потрошителем перед тем, как пришить этого ублюдка, придется сначала играть в частных детективов?

– Вот в этой папке, – начал Майлз, кивая на нее, – есть кое-что. Адрес конторы, которая была в свое время у Курца на Чиппева. Фамилия его бывшей помощницы, убитой… фамилия и настоящий адрес его бывшей секретарши и его немногих знакомых. Мистер Фа… семья попросила меня проверить этого Курца, когда Малыш Героин передал из тюрьмы, что Курц хочет встретиться. Информации мало, но, быть может, она окажется вам полезной.

– Сорок, – сказал Малькольм. Это было не предложение, а окончательное решение. – То есть всего по каких-то двадцать тысяч Потрошителю и мне. Кроме того, Майлз, мальчик мой, нам очень не хочется разочаровывать «Мечеть».

– Хорошо, – согласился адвокат. – Четверть в качестве задатка. Как обычно.

Оглянувшись по сторонам, он убедился, что поблизости нет никого, кроме туристов, и протянул второй конверт с наличными за последние два дня.

Широко улыбнувшись, Малькольм пересчитал деньги и показал их Потрошителю, поглощенному созерцанием белки, прыгающей рядом с урной.

– Как всегда, тебе будут нужны фотографии? – спросил Малькольм, убирая конверт в карман черной кожаной куртки.

Майлз кивнул.

– А что ты делаешь с этими «Полароидами», Майлз, мальчик мой? Занимаешься онанизмом, глядя на них?

Адвокат пропустил его вопрос мимо ушей.

– Малькольм, ты уверен, что вы справитесь?

Какое-то мгновение ему казалось, что он зашел слишком далеко. По лицу Малькольма рябью пробежали разнообразные чувства, словно порыв ветра потрепал флаг. К счастью для Майлза, громила-негр решил остановиться на веселье.

– О да-а, – протянул Малькольм, взглядом приглашая Потрошителя разделить его хорошее настроение. – Ваш мистер Курц уже покойник.

ГЛАВА 6

Лакаванна, городок, расположенный к югу от Буффало, как центр сталелитейной промышленности поднял лапки кверху еще за несколько лет до того, как Курца отправили в места не столь отдаленные. Сейчас, направляясь на юг по поднятой над землей скоростной автостраде, он чувствовал себя героем научно-фантастического фильма, оказавшимся на мертвой индустриальной планете. Под автострадой простирались заброшенные и пустые прокатные станы, заводы, склады из почерневшего кирпича, автостоянки, железнодорожные пути, ржавые вагоны, мертвые трубы и пустующие дома рабочих. По крайней мере, Курц надеялся, что в этих убогих лачугах, крытых рубероидом и стоящих вдоль темных улиц с выбитыми фонарями, уже никто не живет.

Съехав с автострады, Курц проехал несколько кварталов мимо хибар и дворов, обнесенных высокими заборами, и свернул к одному из заброшенных сталелитейных заводов. Висячий замок на воротах был отперт. Въехав во двор, Курц закрыл за собой тяжелые ворота и проехал до конца огромной автостоянки, построенной когда-то для шести или даже семи тысяч машин. Теперь на ней стояла лишь одна машина: ржавый старый «Форд»-пикап с жилым отсеком в задней части. Поставив «Бьюик» Арлены рядом, Курц по длинной, темной дорожке направился к главному цеху завода.