Заработав энную сумму, Лёня распустил свой джаз. Теперь вечно чешущийся от новых идей мозг прирождённого комбинатора задумал более масштабное предприятие. Но для его реализации требовалось провести серьёзную подготовку. «Одесса» сумел втереться в доверие к крупной шишке из местного Потребсоюза, быстро став при нём чем-то вроде ординарца по особым поручениям. В интересах дела, как выражался Лёня: «Приходилось бить „хвостом по полу“ [36] ». По первому желанию босса Лёня мог достать всё что угодно, например, привезти к нему на дачу девочек, организовать цыганский хор, «накрыть поляну» изысканным вином и снедью. А чтобы приглашённые барышни случаем не вздумали отказать нужному человеку во взаимности, Лёня доставлял их к месту пикника в шикарном трофейном «Хорьхе», на всякий случай предупреждая девиц, что злить могущественного хозяина лимузина опасно. Машину он арендовал за сумасшедшие деньги у знакомого механика из горкомовского гаража. Рассчитывая в ближайшем будущем сделать состояние, приходилось пока без счёта тратить гастрольные денежки.
Естественно, что вскоре чиновник уже представить не мог свою жизнь без расторопного порученца. Но и Леня зря времени не терял. Свою должность «золотой рыбки на посылках» он использовал для сбора нужных сведений и справок. Вскоре Красавчик свободно ориентировался в штатном расписании многих госучреждений Одесской области и владел портфелем с полным набором нужных бланков, снабжённых подлинными гербовыми печатями и авторитетными подписями. Можно было начинать собственный бизнес…
Большая игра требовала артистизма, а уж этого товара у «красы и гордости Одессы-мамы» всегда водилось в изобилии. Была учреждена артель под вывеской хорошо теперь знакомой Красавчику потребительской кооперации. В качестве работников свежеиспечённый начальник предпочитал брать фронтовиков-инвалидов. После войны многие потерявшие конечности, челюсти и глаза солдаты не получали от государства пенсию, либо имели от казны такие копейки, что прожить на них было совершенно невозможно. Зато вышло секретное указание местным властям выселять калек из городов, дабы своим жалким обликом они не портили вид улиц и не занимались сбором милостыни.
Леня собирал этот народ в свои мастерские, обеспечивал постоянной работой и вообще заботился о своих людях, словно о родных детях. Когда пошла хорошая прибыль, лучшие сотрудники артели стали получать зарплаты на уровне пассажиров персональных «Побед» и «Зимов». Передовики «капиталистического труда», как шутливо выражался Красавчик, регулярно поощрялись премиями и ценными подарками.
Правда, сам Леня часто называл своё предприятие «артелью напрасный труд», объясняя, что, мол, только соберёшься отдохнуть «до упора» [37] , так монеты сразу заканчиваются:
– Вот жизнь! На фронте на призовые за сбитых немцев нечего было купить, а здесь, чуть что, так уж «нечем стрелять» [38] .
Но, конечно, это было кокетством. Предприятие приносило всем работником, включая своего отца-основателя, баснословные барыши. И всё благодаря умению «пана директора» использовать ради достижения цели нестандартные методы.
Леня довёл до совершенства свой артистический дар. Когда требовалось решить очередную производственную головоломку, он просто снимал трубку и набирал номер нужного начальника. Выдавая себя то за высокопоставленного профсоюзного деятеля, то за ответственного сотрудника горкома или даже республиканского ЦК, этот нахалкер с неслыханной дерзостью и одновременно с моцартовской лёгкостью получал все необходимые разрешения, выгодные подряды, пробивал дефицитные лимиты. И хотя официально его конторы не существовало, в заветном портфельчике талантливого дельца хранился полный комплект необходимых бумаг с печатями и серьёзными подписями на случай внезапного визита проверяющих.
Почувствовав размах и перспективу, коммерсант открыл вдобавок к существующему предприятию ещё несколько подпольных мастерских по изготовлению «французской» парфюмерии, американской косметики и прочих страшно дефицитных предметов роскоши. Приторговывал Лёня и контрабандным товаром, получая его от знакомых моряков.
– Надо бить полным обормотом, чтобы жить в Одессе и не выпускать европейский шик-товар! – говорил Лёня, объясняя свой новый карьерный виток
Как верно поется в одной местной песенке: «Но нет Одессы без контрабанды, а контрабанды без нашей банды». Благодаря своей банде Красавчик каждое новое дело организовывал с размахом. Вся парфюмерия из-под полы реализовывалась по доступным ценам через сеть торговцев на знаменитом одесском Привозе и других рынках, а также развозилась в чемоданах коммивояжеров «фирмы» по всему Советскому Союзу.
Также Лёня открыл – уже легально несколько кооперативных чайных, продукты для которых закупал у колхозников и колхозов по рыночным ценам. Кормили в этих заведениях очень вкусно и недорого. Особенно охотно захаживали в новые закусочные вчерашние фронтовики. По распоряжению хозяина им всегда здесь готовы были открыть небольшой кредит, а первые «100 грамм» с мясистой сарделькой людям с нашивками за ранения и боевыми наградами отпускались за счёт заведения. Многих удивляла такая расточительность коммерсанта, но Леня с неподражаемым обаянием объяснял:
– Одно из пяти. Или немного пожить на широкую ножку, ни в чём себе не отказывая, или отправиться в камеру с узелком честно выданных следствию сбережений в вытянутых лапках.
Постоянно расширяя свой бизнес, Лёня неизбежно приближал печальный финал, но остановиться уже не мог.
Имея хорошие деньги, Леня попытался зажить на широкую ногу, а больше по-купечески зачадил от шальных капиталов. Для начала Красавчик сменил в паспорте фамилию на более благозвучную – «Великханов-Черноморский». Водителем на персональный «Мерседес» взял парня, который в войну возил члена военного совета фронта, нанял двух секретарш – миниатюрную блондинку и фигуристую брюнетку.
Иногда, когда после очередного загула душа бывшего пилота переживала приступ острой ностальгии, соратники по бизнесу устраивали любимому шефу «воздушный бой». Для этого в стельку пьяного Красавчика доставляли на лётное поле местного аэроклуба. Там дружки нежно укладывали тело босса в кресло пилота «кукурузника», арендованного ради такого случая у аэроклубовского сторожа. После этого бригада наёмных «мальчиков», дружно взявшись за крылья аэроплана, начинала катать «этажерку» по всему аэродрому. Во время такого «маневрирования» мертвецки пьяный Красавчик обычно начинал подавать признаки жизни. Спустя какое-то время, наглотавшись свежего морского воздуха (аэроклуб располагался у самого моря), он и вовсе приходил в себя: начинал энергично двигать штурвалом и «обстреливать» пробегающих мимо наёмных статистов с фанерными силуэтами вражеских самолётов в руках. То, что каждое такое шоу обходилось Красавчику в целое состояние, его нисколько не смущало. Лёня вполне отдавал себе отчёт в том, что рано или поздно его бизнес прикроют, а нажитый капитал попробуют конфисковать.