– Не сделает он ее сегодня. – Сопилко, сидевший в кресле, зевнул и посмотрел на часы. – Придется здесь ночевать.
Берсе отчего-то стало не по себе. Пытаясь понять причину беспокойства, он встал, прошелся из угла в угол комнаты, приспособленной под кабинет, и вернулся на свое место.
– Что с тобой? – спросил Крикун.
– Со мной все нормально, – ответил Берса. – А вот ты когда к врачу пойдешь?
Сопилко с Чвиревичем прыснули со смеху.
Крикун бросил затравленный взгляд на своих коллег и отшутился:
– Само пройдет.
– Берса, ты прежде, чем советы раздавать, сам к наркологу съезди! – сказал Вахид.
– Что? – Берса в два шага оказался у стола и протянул руки к горлу кровного врага.
Однако тот поймал его за запястья. Берса не успел моргнуть глазом, как Вахид едва уловимым движением повернул руки так, что он взвыл от боли в суставах и рухнул на колени. В этот момент Крикун и Сопилко навалились на него сзади.
– Я тебя!.. – пыхтел Берса, пытаясь вырваться и дотянуться до кинжала.
Но его подхватили под руки и увлекли обратно к дивану.
– Отпустите! – прохрипел он.
Крикун ослабил хватку, Сопилко и вовсе разжал руки.
Берса выпрямился.
– Он агент ФСБ!
– Это еще доказать надо, – спокойно сказал Вахид.
«Нет, этот шайтан выкрутится! – неожиданно понял Берса. – Что тогда ждет меня?»
Делая вид, что ему просто стало жарко, он расстегнул куртку. Никто не обратил на это внимания. Отлично! Берса чуть наклонился и нащупал кобуру, висевшую на боку. Еще немного, и он выполнит свою клятву. Что ему за это будет? Ничего!
Неожиданно двери открылись, и Берса почувствовал, как все его внутренности словно скользнули куда-то вниз, а в горле пересохло. Он даже тряхнул головой, но видение не пропало.
На пороге стоял Гниляк. Заросшее, давно небритое лицо его было серым, ввалившиеся глаза – красными от недосыпания. Он рванул на груди куртку, лоснившуюся от грязи, оскалился так, словно увидел давно потерянную и очень дорогую ему вещь, и с воем устремился к Берсе.
– Гниляк? – Чеченец вскочил с дивана. – Не может быть!
Тот встал в двух шагах от него.
– Не ожидал?
– Вы же все погибли в перестрелке с ополченцами! – охрипшим от волнения голосом проговорил Берса, неожиданно решив, что сержант примет условия игры и поймет, что нужно подтвердить сказанное.
Однако это уже был не тот Гниляк, которого он знал до рейда.
– Ты думаешь, я один до ветру ходил? – Гниляк скривился. – Меня на пару с Мосляком прижало. Мы же весь день печенье с консервами жрали! До сих пор задница болит.
Из-за спины Гниляка вышли Томсон и еще какой-то военный. Он, как и Гниляк, был заросший и грязный. Берса узнал в нем Мосляка и зарычал.
– Послушай! – воскликнул Крикун. – Ты ведь Гниляк?
– Он самый.
– А ваш командир сказал, что вы все погибли.
– Погибли бы, – не сводя взгляда с Берсы, зло проговорил Гниляк, – если бы животы не прихватило. Вышли, шагнули чуть в сторону и присели. Смотрим, а он к машине подходит и в будку гранату!..
– Вон оно что! – протянул Крикун.
– Он Лису, Речника и Гиблого убил. Они оставались в будке, – продолжил Гниляк.
– Хорошо, – сдался Берса. – Я действительно это сделал. А разве ты, Гниляк, не отказывался от обстрела шахты и села? Мы ведь целый день и половину ночи стояли на территории элеватора. Все это время я уговаривал вас продолжить выполнять задачу. После того как вы наотрез отказались мне подчиняться, я принял решение вас уничтожить и вернуться обратно.
– Зачем врешь? – взвыл Гниляк. – Не было такого!
– Было, – стоял на своем Берса. – Я сказал неправду умышленно, чтобы не пострадали ваши родственники да и моя репутация. Что теперь скажут они? – Он показал пальцем на Томсона и Крикуна. – Берса два месяца учил людей воевать, а потом они отказались выполнить его приказ?
– Верните Вахиду оружие, – неожиданно приказал Крикун и усталой походкой направился к выходу.
С того момента, как Берса явился на занятия по огневой подготовке, прошла неделя, а Вахид с Шамилем все продолжали тренировать боевиков.
– Вдруг они применят свои знания в России? – тихо спросил Шамиль, наблюдая за тем, как трое моджахедов устанавливают на обочине дороги фугас.
– Надо не допустить этого, – ответил Вахид и посмотрел на часы.
Чеченцы спрятали заряд, сделанный из танкового боеприпаса, и вышли на дорогу.
Старший тройки поднял руку.
– Готово!
– Вы справились с задачей лишь до половины, – с горечью в голосе проговорил Вахид, глядя на результаты труда своих учеников. – Я же уже объяснял вам, что мины, фугасы и прочие сюрпризы в первую очередь обнаруживают по признакам установки. Вы все сделали правильно, но забыли про свои следы на снегу!
Моджахеды переглянулись и направились устранять недостатки. Один принялся ломать ветки кустов, чтобы замести следы.
Вахид снова сморщился.
– Зачем делать веник здесь? Неужели нельзя отойти в сторону? Все, конец занятия. Снимайте свой фугас и идите в лагерь. Вам еще надо подготовиться к сегодняшней вылазке.
– Мне их жалко, – признался Шамиль.
– Они сами выбрали свою судьбу, – сказал Вахид. – Пошли.
Ему удалось уговорить Томсона разрешить рейд в тыл сепаратистов. Он предложил ночью атаковать батальон ополчения, в составе которого была целая интернациональная рота. Французы, испанцы, поляки и русские приехали в Донецк, чтобы, как они выражались, рассказать правду о войне на юго-востоке Украины. Томсон нехотя согласился. Он потребовал с Вахида обещание, что тот вернет людей целыми и невредимыми. Вахид заверил, что утренний намаз он и его подчиненные совершат уже в лагере.
На самом деле Вахид планировал «ошибиться» и атаковать батальон территориальной обороны, расположившийся в соседнем селе. Вахид знал, что там давно нет электричества, значит, не будет видно желтых повязок и шевронов со свастикой, которыми каратели обозначали свою принадлежность. Несуществующий передний край планировалось пересечь, разбившись на мелкие группы, затем атаковать село с трех направлений вокруг села. Вахид уже назначил старших. Осталось дождаться наступления сумерек, чтобы выдвинуться в район.
Наконец-то это время пришло.
– К селу подходим с трех сторон, – давал Вахид последние наставления. – Основные транспортные средства батальона – это автомобили. – Он осветил карту дисплеем сотового телефона и показал кончиком ножа на северную оконечность села. – Сосредоточены здесь. Ими займется группа Эрбулата. – Вахид осветил лицо чеченца.