– Не убивай, – тревожно закричала сзади Иппоталия, а окровавленный мужчина рядом изумленно прохрипел что-то нецензурное. Но Байдек едва слышал их, взбудораженный запахом крови и агрессии, но все-таки не бил когтями, отшвыривая посягнувших на его самку тыльными сторонами лап, и угрожающе ревел, обнажая клыки. Инстинктивный страх сильнее вожделения, и кто-то уже пятился назад, кто-то просто останавливался, приходя на мгновение в себя, но сзади все еще напирали и дрались люди. Рядом с ним вдруг, тяжело дыша, упал на землю его неожиданный помощник, и запах его крови неприятно резал ноздри.
Протолкнулись наконец вперед их величества, и он снова предупреждающе зарычал, качнулся к новой угрозе. Но перед ним встал Демьян Вермонт, показывая пустые ладони, поднятые вверх.
– Мы не тронем твою женщину, брат. Мы хотим помочь. Пропусти, – и в его голосе тоже был слышен рык большого зверя. – Тихо, брат, тихо. Я свой. Я такой же, как ты.
Медведь опустился на четыре лапы, наклонил голову, словно прислушиваясь и косясь налитыми кровью глазами, несколько раз рыкнул, раздувая ноздри, но пропустил тройку королей к державшей щит царице. Снова поднялся на задние лапы, скаля зубы на застывших перед ним мужчин. Раненые у его ног стонали и пытались отползти.
Байдек не оборачивался, охраняя свой рубеж, только ступил чуть вперед, чтобы закрыть собой хрипло дышащего Кембритча, который пытался встать на ноги. Минутная заминка у его противников закончилась, и на него снова начали бросаться самые храбрые дворяне и офицеры, даже кто-то из охранников, и их глаза были пусты.
А за спиной зверя трое глав первых домов материка окружили сияющую королеву, и она зашипела, глаза вспыхнули зеленым, а у рук начало клубиться темное пламя.
– Не смотрите ей в глаза, – предупредила Иппоталия, стоявшая к ним спиной, а добродушный басок Гюнтера сообщил:
– Не мальчики, знаем. Не суетись, Тали. Сейчас мы ее нейтрализуем.
Королева развернулась и хлестнула проклятиями по сторонам, словно проверяя силы, и клубящиеся мглой плети оказались неожиданно мощными.
– Никак не замкнуть контур, – нервно бросил Луциус, пока остальные, так же, как и он, старались дотянуться друг до друга, удерживая при этом персональные щиты от атакующей Рудлог. Но попытки проваливались одна за другой.
– Император! – гулко заорал Гюнтер, получив чувствительный тычок в грудь и проехав назад на ногах несколько метров. Василина захохотала, поворачиваясь к рыжему Луциусу и раскручивая клубящуюся плеть уже в его сторону. – Хорош отсиживаться! Нам нужен стабилизатор!
Император Хань Ши, недовольный непочтительным обращением, скривил губы, но все-таки не спеша встал в своей ложе. С его плеч красиво соскользнула меховая накидка, и он, прежде чем начать действовать, наставительно сказал пришедшему в себя сыну:
– Держи свои глаза открытыми.
Тонкий, седой, узкоглазый и изящный, император Ши величественно протянул вперед сухую руку, и от его пальцев змеей заструилось желтое свечение, разливаясь в широкую реку поверх голов дерущихся с рычащим медведем и волнистым водопадом опускаясь на треугольник монархов.
– Старый позер, – проворчал блакорийский король, чувствуя, как стабилизируются и синхронизируются их энергии. По лицам двоих его коллег было понятно, что они того же мнения.
Треугольник вспыхнул четким контуром, и Василина замерла внутри получившейся фигуры. Царица Талия устало отпустила щит – теперь он держался сам по себе. Дерущиеся мужчины разом обмякли. Кто-то упал без сил, кто-то сразу начал оказывать помощь тем, с кем только что бился насмерть. Со всех сторон уже бежали их родные – убедиться, что все в порядке и никто не погиб в этой эпической битве за королеву.
Демьян Вермонт, отряхивая руки, быстро подошел к замершей виновнице чудовищного переполоха, нажал ей на виски и начал обратный отсчет, как и семь лет назад с ее матерью. Василина дернулась, и от нее к нему побежал мощный избыток силы, от попыток сдержать который бермонтский король заскрипел зубами, выдыхая воздух, как ошпаренный. И наконец отшатнулся, успев-таки завершить начатое.
Королева с жалобным стоном упала на песок.
Медведь повернулся на ее крик и начал биться о щит, пытаясь попасть к ней, и проломил-таки, под ошарашенными взглядами королей и царицы. Он на ходу обернулся в обнаженного мощного мужчину, схватил свою жену на руки, втягивая носом воздух и скалясь на обалдевших монархов.
– Она жива, жива, – успокаивающе прошептал бледный как смерть Вермонт, – сейчас очнется.
– Это потому что она была не запечатана! И малой коронации не было! – возмутилась Талия с заметными истерическими нотками в голосе, и мужчины зашикали на нее, чтобы не раздражать медведя.
Но Мариан баюкал жену на руках, шептал «Василина, Василина», прижимал к себе, оставляя на ней следы своей и чужой крови. И она наконец открыла глаза, щурясь и со страхом глядя на окровавленного мужа. У барона была рассечена бровь и сломан нос и волосы запеклись от крови – видимо, кто-то хорошо приложил его по голове. Василина задрожала, из глаз потекли слезы.
– Мариан, что же я натворила?
– Все хорошо, малышка, – сказал он ей, улыбаясь, – теперь уже все хорошо.
Где-то вокруг них жрецы и маги помогали пострадавшим, монархи тоже не брезговали целительством, Алмаз Григорьевич вызвал виталистов. Министр Минкен тут же на песке бойцового поля требовал организовать поиски старшей принцессы. Виконту Кембритчу обрабатывали раны, и Люк, посмеиваясь, переговаривался с кем-то из знакомых, кто совсем недавно с ним дрался, и одновременно требовал у Минкена включить его в поисковую миссию.
Далеко от них осматривали так и не пришедшую в себя принцессу Марину. Немного взъерошенный Тандаджи двигался от группы к группе и предупреждал о сохранении государственной тайны, благо, журналистов на таинства никогда не приглашали.
Но подробности коронации все равно долго еще гуляли по стране, обрастая совсем уж невероятными деталями и прибавляя правящей чете почти божественный статус.
Четери услышал зов Владыки, когда Света только-только ушла из его номера. Он все еще был расслаблен и умиротворен, как после напряженного выигранного боя, руки хранили ее запах, в душе было спокойно и хорошо. Светлана ночью была тревожной, тихой и привычно отзывчивой на его страсть, но ничего не спрашивала и ни о чем не просила. А Чет так и не смог определиться. Он решил, что обдумает все утром, когда лишающая его способности внятно мыслить девушка уйдет.
Но оказалось, что времени не было.
– Света, – быстро сказал дракон в трубку, когда она ответила своим теплым голосом, – все поменялось. Мне нужно улетать сейчас.
– Конечно, – ответила она тихо.
– Светлана, – заговорил он, торопясь, – пожалуйста, дождись меня. Я вернусь за тобой. В номере оставляю деньги на оплату номера. Дождешься?
В голове снова прозвучал Зов, теперь угрожающий и раздраженный, и сопротивляться ему не было сил. Четери прыгнул в окно, оборачиваясь, трубка полетела на мостовую, и он не слышал, что ответила его женщина.