– Я, кажется, задал тебе вопрос, поганец, – прохрипел Си Джей.
Голос его доносился до Дейла из какого-то ужасного далека. Пульс грохотом отзывался у него в ушах. Несмотря на то, что все его силы были заняты тем, чтобы удержаться на ногах, Дейл все-таки ухитрился ответить.
– А?
Конгден хмыкнул.
– Я тебя спросил, какого дьявола ты лыбишься?
С этими словами он поднял приклад к плечу, не отводя ствола от горла Дейла.
– Я не улыбаюсь. – Дейл почувствовал, как дрожит его голос и его охватил стыд. Но чувство это было странно отдаленным. Сердце, казалось, разрывает его грудную клетку. Земля куда-то уплывала из-под ног и Дейл изо всех сил пытался удержаться на ногах.
– А, ты не улыбаешься! – закричал Арчи Крек. Он чуть повернулся и Дейл с удивлением отметил, что его стеклянный глаз даже больше настоящего.
– Заткнись, – бросил ему Конгден. Он поднял ствол так, что он перестал давить на горло Дейла, и тот почувствовал боль в том месте, куда только что упирался ствол ружья и догадался, что там осталось красное пятно отметины. Ружье теперь смотрело прямо ему в лицо. – Ты и сейчас еще лыбишься, паскуда. Тебе понравится, если я продырявлю твою сучью улыбочку?
Дейл покачал головой, но не мог перестать улыбаться. Рот словно свело судорогой, контролировать которую он был не в состоянии. Правая нога заметно дрожала, а мочевой пузырь словно переполнился. Он постарался сосредоточиться, чтобы удержаться на ногах и не намочить брюки.
Дуло сейчас находилось не больше, чем в десяти дюймах от его лица. Сроду бы не поверил, что оно такое огромное, подумал мальчик. Черное отверстие словно заслонило все небо и затмило белый свет. Дейл догадался, что ружье 22 калибра, из тех, которые заряжают, вставляя патрон через казенную часть, по одному за один раз. Хорошая штука для стрельбы по крысам, эти две крысы наверное туда и отправлялись. И его воображение уже нарисовало ему пулю, таящуюся в глубине ствола, поджидающую только удара курка, чтобы помчаться и впиться ему в язык, разбить зубы, ворваться в мозг. Он попытался припомнить повреждения, которые может причинить пуля 22 калибра мозгу животного, но не сумел, из всего, чему учил его отец, когда они отправлялись вместе на охоту, он почему-то запомнил только то, что такая пуля может улететь на целую милю.
Дейл едва подавил желание спросить Си Джея, правда ли, что его ружье заряжено пулей 22 калибра.
– Понравится, а, паскуда? – повторил свой вопрос Си Джей, слегка поводя стволом, словно выбирая по какому зубу ударить раньше.
Дейл снова покачал головой. Его руки висели как плети, и он подумал, что может лучше поднять их вверх, но не смог пошевелиться.
– Пристрели его! Пристрели его, Си Джей! – голос Арчи дрожал от волнения и какой-то странной похоти. Или и от того, и другого вместе. – Убей этого стервеца.
– Заткнись, – скомандовал Конгден. И прищурился на Дейла. – Твоя фамилия, кажется Стюарт, так что ли?
Дейл кивнул. Ему казалось, что его страх перед Конгденом, испытываемый в течение нескольких лет, его злость и обида после побоев должны были привести их отношения к такой мере близости, что мысль о том, что Конгден не знает его имени, была просто непереносима.
Си Джей снова прищурился на него.
– Ты, кажется, собирался рассказать мне какого хрена ты тут шпионишь за нами, да еще ухмыляешься мне в лицо или ты хочешь, чтобы я спустил этот курок?
Вопрос был слишком сложным для Дейла и он смог лишь еще раз покачать головой. Сейчас самым важным было уверить Си Джея, что он, Дейл не хочет, чтобы спускали курок. Совершенно не хочет.
– Ну, что ж, паскуда, ты этого сам захотел, – сказал Си Джей, принимая движения Дейла за отказ говорить. Он взвел курок и прижал приклад к щеке.
Дейл просто перестал дышать. Замер. Хотел поднять руки, чтобы защитить лицо, но тут же подумал, что тогда пуля размозжит ладони еще раньше, чем вопьется в его лицо и не стал этого делать. В первый раз Дейл понял, что означает смерть: ему не пройти дальше по шпалам, не пообедать сегодня вечером, не увидеть маму, не посмотреть по телевизору «Морского Охотника». Ему даже не придется стричь лужайку перед домом в воскресенье или помогать отцу сгребать листья.
Смерть означает отсутствие всякого выбора, он просто будет лежать на гравии рядом с рельсами, птицы станут выклевывать его глаза, словно это ягоды, и муравьи поползут по его языку. Это означает нет выбора, нет решений, просто нет будущего. Будто его навсегда вычеркнули из списков.
– Пока, – проворковал Конгден.
– Если ты сейчас спустишь курок, я продырявлю насквозь твою гнилую дыню, – раздался голос позади Дейла.
Конгден и Арчи даже подпрыгнули, будто кто-то напугал их в темной комнате. Си Джей чуть скосил глаза налево, но ружья не опустил.
Все еще не дыша, Дейл обнаружил, что оказывается может чуть повернуть голову вправо, чтобы посмотреть кто там стоит.
Корди Кук вышла из леса и теперь стояла, упираясь одной ногой в траву, а другой – в насыпь. Двустволка была поднята, приклад твердо лежал на ее худом плече, и оба ствола в упор смотрели на Си Джея Конгдена.
– Кук, ты маленькая сучка…, – начал было Арчи высоким, ломающимся голосом.
– Заткнись, – оборвал его Си Джей. Сам он говорил совершенно спокойно. – Что ты надумала, Корди?
– Ничего, просто целюсь из отцовского двенадцатизарядного в твою прыщавую рожу, баран. – Голос Корди был как всегда тонким и хриплым, похожим на то, как царапает мелок старую грифельную доску, но абсолютно спокойным.
– Опусти ружье, дурища, – приказал Си Джей. – Это наши дела и тебя они не касаются.
– Опусти ты свое, – прозвучал ответ Корди. – Положи его на землю и отойди на несколько шагов.
Си Джей снова взглянул на нее, словно примериваясь сколько времени потребуется, чтобы перевести прицел на нее. В эту секунду, благодарный Корди за ее вмешательство, Дейл тем не менее от всей души надеялся, что Си Джей действительно прицелится в нее. Все, что угодно лучше, чем курок, который смотрит тебе в лицо.
– А тебе какое дело, если я пристрелю этого маленького стервеца? – полюбопытствовал Си Джей. Дуло все еще было не более, чем в десяти дюймах от лица Дейла.
– Опусти ружье, Конгден, – голос Корди звучал так, как обычно звучал он в классе в тех редких случаях, когда она говорила. Тихий, безучастный, скучающий. – Положи его на землю и вали отсюда. Потом, когда я уйду, можешь забрать его. Я не собираюсь даже прикасаться к нему.
– А я собираюсь пристрелить его, а потом тебя, маленькая сучка, – огрызнулся Си Джей. Теперь он по-настоящему разозлился. Пустулы и оспины от старых прыщей сначала побагровели, потом снова стали красными.
– Ты не забыл, что держишь ремингтон, Конгден? А он вроде как однозарядный, – отрезала Корди.