Родриго, следующий Папа из династии Борджиа, поместил колокол в башню, которую он пристроил к ватиканскому дворцу. Там, в Торра Борджиа, Александру, так назвал себя Родриго, став Папой, было приказано удержать Стеллу от пробуждения с помощью мистических фресок полубезумного карлика, художника по имени Пинтуриччио. Эти «гротески», рисунки, заимствованные из гротов в римских катакомбах, должны были сдерживать злобную мощь Стеллы, в то же время позволяя династии использовать преимущества силы этого талисмана.
По крайней мере так считал Папа Александр.
Как в «Книге Закона», так и тайных записях Оттавиана, приводятся намеки на то, что Стелла начала влиять на жизнь этой семьи. Несколько лет спустя Александр велел перенести колокол в огромный и неприступный замок Кастель Сан Анджело, но даже будучи захороненным в этой каменной гробнице вместе с костями давно умерших, талисман не утратил своей власти над человеческими существами, пробудившими его к жизни.
Отрывистые признания Оттавиана сообщают о безумии, охватившем как Борджиа, так и весь Рим в течение последующих десятилетий: убийства и заговоры ужасные даже по брутальным меркам той эпохи, демоны, скитающиеся в римских катакомбах, загадочные крохотные существа, которых видели как в замке Кастель Сан Анджело, так и на улицах Рима, и свидетельства возросшей власти Стеллы по мере ее пробуждения.
С этого времени, после страшной смерти Оттавиана, легенда о Стелле канула во мрак. Произошло падение дома Борджиа. Поколением позже, когда на трон Святого Петра вступил первый из Медичи, стало известно, что его первым папским рескриптом было велено удалить колокол из Рима, расплавить, а проклятый металл захоронить в священной земле подальше от Ватикана.
В наши дни нет никаких нитей, которые могли бы привести нас к раскрытию судьбы Стеллы Откровения. Легенда о ее власти «Все поглотить, все породить», продолжается в некромантии современного периода.
Дьюан медленно отложил в сторону дневник дяди Арта. Сверху до него донеслись спотыкающиеся шаги Старика на кухне. Затем послышалось бормотание, хлопнула входная дверь и Дьюан услышал как, чихнув мотором, рванула с места машина. Воздержание Старика было окончено. Мальчик не понял, в какую именно сторону поехал отец: в забегаловку Карла или в пивную «Под Черным Деревом», но он знал, что до возвращения отца пройдет немало часов.
Несколько минут он просидел, глядя в книгу перед собой. Лампа освещала его собственные заметки. Затем мальчик встал и пошел наверх, чтобы запереть входную дверь.
Дверь в кладовку медленно открывалась.
Дейл налег на нее, движение прекратилось, оставив зияющий зазор дюйма в четыре, и оглянулся на Лоуренса. Тот сидел, уставившись на него широко открытыми глазами.
– Помоги мне, – прошептал Дейл. С обратной стороны двери последовало новое усилие и дверь приоткрылась еще на дюйм. Ноги Дейла беспомощно заскользили по голым доскам пола.
– Мама! – закричал Лоуренс, спрыгнув с кровати и подбегая к брату. Объединенными усилиями братья налегли на дверь, заставив ее чуть податься. Зазор уменьшился дюйма на два.
– Мама! – крикнули оба одновременно.
Дверь замерла, ее выкрашенные желтой краской доски дрогнули, и она снова начала открываться.
Дейл и Лоуренс испуганно посмотрели друг на друга. Оба чувствовали огромную силу, исходящую от деревянного полотна двери.
Дверь приоткрылась еще на три дюйма. Изнутри кладовой не доносилось ни звука, там царила полная тишина, тем более полная, что здесь раздавалось пыхтение и тяжелое дыхание обоих мальчиков. Носки Дейла и голые ноги Лоуренса скребли по полу.
Дверь еще подалась. Теперь между дверью и стеной зияла пропасть в целый фут шириной, оттуда словно бы потянуло холодным ветром.
– Господи… На могу… Удержать, – выдохнул Дейл. Его левая икра касалась старого комода, скользила, но он никак не мог найти опору, чтобы вернуть дверь обратно. Что бы там внутри ни было, оно обладало силой по меньшей мере взрослого человека.
Дверь открылась еще на два дюйма.
– Мама! – закричал Лоуренс. – Мама, помоги! Мам!
С крыльца донесся ответный возглас, но Дейл понял, что до прихода мамы дверь им не удержать.
– Беги! – выдохнул он.
Лоуренс глянул на него, и послушался. Он побежал, но не из комнаты. В два шага и один огромный прыжок Лоуренс очутился на своей кровати.
Без помощи брата Дейл не мог противостоять движению двери. Силы были неравными. И он отпустил ее, запрыгнув на столешницу комода, и поджав ноги. Лампа и несколько книжек свалились на пол.
Дверь распахнулась, ударив мальчика по коленям. Лоуренс завизжал.
На лестнице были уже слышны шаги мамы, слышен был ее голос, спрашивавший в чем дело, но прежде чем Дейл смог открыть рот, чтобы отозваться, из кладовки волной ударил ледяной воздух, словно открыли дверь в погреб с тухлым мясом и оттуда что-то выбежало.
Оно было очень низким и длинным – по меньшей мере четыре фута длиной – и бесплотное словно тень, только гораздо темнее. Это была сама темнота, скользившая по полу как какой-то бешеный дух, вырвавшийся из бутылки. Дейлу были видны страшные, подобные лапам, нити, молотящие воздух. Невольно он подтянул ноги еще выше. Фотография в рамке упала на пол и разбилась.
– Мама! – крикнули они оба опять одновременно.
Черное существо бежало по полу. Дейл подумал, что оно похоже на таракана, если только можно вообразить таракана в четыре фута длиной и несколько дюймов высотой, и сделанного при этом из черного дыма. Черные отростки скребли пол.
– Мам!
Страшное существо юркнуло под кровать Лоуренса.
Тот совершенно бесшумно метнулся на кровать Дейла, как акробат на батуте.
В дверях стояла мама, переводя взгляд с одного на другого. Оба мальчика визжали.
– Эта штука… Из кладовки… Убежала под…
– Под кровать… Оно черное… И большое!
Мама кинулась в коридор и вернулась со шваброй.
– Марш отсюда! – приказала она сыновьям. И включила свет.
Дейл колебался только мгновение, прежде чем спрыгнуть вниз и позади мамы шмыгнуть к двери. Лоуренс тем же великолепным прыжком перепрыгнул с кровати Дейла на свою собственную и затем тоже метнулся к двери. Оба мальчика стремглав выскочили в коридор и прижались к перилам. Дейл обернулся и заглянул в комнату.
Мама опустилась на четвереньки, поднимая край покрывала с кровати Лоуренса.
– Мама! Нет! – крикнул Дейл и бросился обратно, чтобы оттащить ее назад.
Она выронила швабру и схватила сына за плечи.
– Дейл… Дейл… Прекрати.
Прекрати. Тут ничего нет. Вот смотри.
Между двумя всхлипываниями, грозившими перейти в рыдания, Дейл оглянулся. Под кроватью ничего не было.