– Мордехай на твоей совести?
– Что ты! – Кастор отшатнулся, как от удара.
– Кого предал? Чьи имена римлянам назвал?
– Десять человек из клира: экзорциста, псаломщика, привратника, пресвитера, поддьякона.
– Много! Их кровь на тебе будет, Иуда!
Кастор вздрогнул.
– Что делать мне? – взмолился он.
– Живи! Не судья я тебе, у меня у самого руки по локоть в крови. Но не сторонников своих, а противников. Сам же говорил мне слова Христовы: «Не мир я принёс, но меч!»
Илья покинул Кастора и прошёл в свою комнату. На душе было невыносимо горько. Тот, кому верил почти безоглядно, предал. Наверное, судьба забросила его сюда, в этот мир, для дел полезных и добрых. А что на деле? Он только и делал, что воевал. Римлян положил не меньше, чем православных в бытность свою служителя Макоши. Для чего пролилось столько крови, если в мире ничего не изменилось? Разве он лучше, чище? Да ничего подобного! Большинство алчет денег, удовольствий. Процветает работорговля, а предатели делают карьеру. Уходить надо из Рима, и не одному, с Немезидой. Обосноваться в небольшом городке на побережье и наслаждаться миром, теплом, своей женщиной – за делами он не всегда уделял ей должного внимания. Пожалуй, он так и сделает. Вот только завершит завтра одно дело – визит к сенатору, обменяет расписку на информацию об изменниках, сообщит их имена клиру – и всё, он свободен от каких-либо обязательств. И вон из этой клоаки!
Спал Илья беспокойно, часто просыпался. Однако утром, прихватив лист папируса, отправился к Сервилию Гракху.
– Аве, сенатор!
– Салют! Ты принёс?
– Как договаривались…
– Садись, покажи расписку.
Илья достал из-за выреза туники лист папируса, скрученный трубочкой, развернул и показал его Сервилию.
Сенатор привстал с лежанки, убедился, что расписка подлинная, с сургучной печатью и подписями, и, успокоенный, улёгся снова.
– Запомнишь все имена или вызвать писца, он запишет?
– Зачем вовлекать лишних людей? Постараюсь запомнить.
Сенатор стал произносить имена – память у него оказалась хорошей. Он помнил, кто кем служит, когда стал служить римлянам и при каких обстоятельствах переметнулся.
Илья прикрыл глаза и мысленно повторил услышанное.
Предателей веры оказалось восемь человек – это не считая Кастора и Филемона. Много, если учитывать, что община христианская не так велика.
Он повторил про себя имена всех ещё раз, для верности, и ужаснулся. Римляне опутали своей сетью многие ключевые точки Церкви. Обида, ярость, негодование, презрение к предателям бушевали в душе. Илья постарался напустить на лицо безразличное выражение, но, видимо, ему это плохо удалось.
Сенатор оказался хорошим физиономистом:
– Что, не ожидал?
– Не ожидал… Это весь список?
– Кого я знаю. Заслуживают имена этой расписки?
Илья поднялся, вручил сенатору расписку. Тот схватил папирус, пробежал глазами текст:
– Всё верно, расписка подлинная. Сделка завершена к обоюдному удовольствию сторон, и это надо отметить. Эй, слуги, вина!
Слуга внёс поднос с кувшином вина и фруктами, разлил вино по серебряным кубкам и удалился с поклоном.
Сенатор поднял кубок:
– Славный конец венчает дело! – и отпил.
Илья тоже пригубил. Отличное вино, сенатор понимает толк в винах. И такое не может стоить дёшево.
Сервилий Гракх так и лучился от удовольствия. Получить за несколько имён предателей расписку на огромную сумму – это ли не удача? Выгоднейшая сделка! Что будет с предателями, сенатора не интересовало. Их услугами пользуются, но кто их ценит и уважает? Предавши раз, кто тебе поверит? Тем более что на кону большие деньги, а деньги дают власть, силу, комфорт.
Задерживаться Илья не стал, на сегодня у него были запланированы важные встречи. Он откланялся, хотя сенатор склонен был продолжать возлияния – он благодушествовал.
– Ты заходи, коли потребность будет. Всегда приятно иметь дело с серьёзными людьми.
– Кто убил Мордехая? – вырвалось у Ильи.
– Тебе легче жить будет, если узнаешь? Не скажу, мне этот человек самому нужен.
Понятно, для грязных дел есть убийца, и сдавать его сенатор не хотел бы. Было подозрение у Ильи, что это Юлий, из телохранителей сенатора. Силён физически, не глуп, отлично владеет оружием – чем не кандидат? Но… не пойман – не вор.
От сенатора Илья направился в катакомбы – проверялся, чтобы не привести за собой «хвост». Где находятся подземные выработки, римляне прекрасно знали, но почему не заложили все входы камнем – вот вопрос.
Служба в подземной церкви уже закончилась. Илья поинтересовался, как найти папу по делу, не терпящему отлагательств, но епископ Никифор только покачал головой:
– У папы Луция сейчас много дел, и он очень занят.
– И всё же я настаиваю. Я не займу много времени.
– Хорошо, идём.
Шли подземными извилистыми ходами. Илья старался запомнить дорогу, но вскоре понял – бесполезно, без опытного проводника назад не выбраться.
Его привели в комнату, вырубленную в известняке.
– Жди.
Вскоре вошёл папа – Илья видел его в первый раз. Седой, кожа морщинистая, бледная, с пигментными пятнами, тело под сутаной худое – Илья даже разочаровался. Больно стар, долго не протянет.
В дальнейшем так и случилось. Папа возглавлял престол меньше года и 5 марта 254 года скончался в силу возраста и болезней.
Папа протянул руку, Илья приложился к ней. Папа возложил кисть на голову Ильи, благословляя его.
– Мне сказали, что ты по важному делу.
– Очень! Не спрашивай, откуда я получил сведения, но частично успел их проверить. Я знаю имена людей из клира, предавших веру и служащих римлянам.
– Кто же это? Назови! – Блеклые глаза Луция оживились.
Илья перечислил имена всех десятерых. И епископ Никифор, и папа были в шоке.
– Верно ли всё?
– Ручаться не могу, имена получены от одного из сенаторов за очень большие деньги. Не скрою, с одним из изменников имел вчера разговор, и он сознался – это дьякон Кастор.
Папа и Никифор переглянулись.
– Ты не будешь против, если твои слова запишут?
– Конечно, нет.
Ввиду важности информации никого привлекать не стали. Епископ Никифор сам уселся за стол, долго и усердно царапал пером лист пергамента.
– Ты грамотен ли?
– Да. – У Ильи едва не вырвалось «Ваше преосвященство», но в последний момент он удержался. Не было ещё в это время такого обращения.