– И какие действия, по-вашему, нам стоит предпринять? – спросил генсек, впрочем, понимая, что этот вопрос задан явно не по адресу. Просто Андропову было интересно узнать мнение неглупого человека, по сути, находившегося на самой передовой.
Собственно, об обстановке, нашем оперативном планировании и о том, что следует предпринимать, ему ежедневно (а часто и по несколько раз на дню) докладывали военные. Но смотреть на представленные обвешанными орденскими планками до пупа немолодыми генералами из Генштаба схемы, где Европа была исчерчена красными и синими стрелами встречных ударов, танки и самолеты считали тысячами, а расстояния, которые в 1944–1945 годах армии преодолевали за недели, предполагалось пройти за считаные часы, Андропову было довольно скучно, поскольку мыслили эти генералы и маршалы в основном категориями давно прошедшей Великой Отечественной войны – все эти «обходы с флангов», «создание численного превосходства на направлении главного удара» и прочее. В этих планах не было ничего принципиально нового, а в качестве ответа на ехидный вопрос Генерального секретаря – а что будет, если все-таки придется по полной задействовать наш стратегический потенциал, то есть ядерное оружие, генералы мрачнели, а на свет божий немедленно извлекалась другая карта, где вся Европа, европейская часть СССР и Северная Америка были густо разрисованы красными кружочками радиусов поражения при ядерных ударах. Эта карта, на которой буквально не оставалось живого места, неизменно вгоняла генсека в откровенную тоску. Если бы он только знал о том, что абсолютно аналогичные схемы сейчас разглядывали и в Белом доме, по другую сторону Атлантики…
– На этот вопрос, я полагаю, вам куда лучше, чем я, ответят военные, Юрий Владимирович, – вполне ожидаемо ответил полковник. – Насколько мне известно, у нас аналогичные мероприятия активно проводятся в рамках подготовки к очередным учениям «Щит-82», при этом генштабисты, помимо прочего, планируют и ответную десантную операцию.
– Какую именно? – поинтересовался Андропов. Он прекрасно знал все планы Генштаба, но ему в данном случае было интересно узнать о масштабах осведомленности этого контрразведчика и его личное мнение об этих планах. Генеральный секретарь считал, что свежий взгляд в подобных вопросах всегда полезен.
– Насколько мне известно, Юрий Владимирович, на случай полномасштабного конфликта в Европе наш Генштаб, кроме наступления на главном стратегическом направлении, то есть от Эльбы к Ла-Маншу, планирует десант в Дании с последующим установлением полного контроля над проливами Эресунн, Каттегат и Скагеррак.
– По-вашему, американцы не понимают, что полномасштабные боевые действия будут означать ядерную войну? – задал генсек еще один вполне риторический вопрос. – А ведь если все начнется всерьез – вся их столь ценящая свой личный комфорт и мало задумывающаяся о будущем западная цивилизация проживет ровно столько, сколько летит ракета от нас до территории США или Канады – минут тридцать-сорок, а Европа и того меньше…
– Это не мой уровень, Юрий Владимирович, – ответил полковник. – Но, по-моему, Рейган и его приближенные вынуждены считаться с такой возможностью. По имеющимся у нас данным, у Рейгана пять дней назад был на эту тему длинный и весьма неприятный разговор в Белом доме. Что характерно – в расширенном составе. Кроме политиков и военных, туда пригласили нескольких ученых, в том числе, например, профессора Гоулдхарда, который еще с 1960-х занимается моделированием возможных долгосрочных последствий глобальной ядерной войны. Если верить тем утечкам информации, которые уже были по поводу этого заседания, а точнее, тем обрывкам, которые просочились в западную прессу, и разговорам, которые имели место среди высших американских офицеров, Рейган был весьма озадачен теми «сложностями», которые может сулить ядерная война. Он явно колеблется и, несмотря, на жесткую риторику, не готов нанести полномасштабный ядерный удар первым. Но при этом он считает, что и мы вряд ли нанесем такой удар первыми. То есть он очень надеется, что возможный конфликт вокруг Польши может не вызвать полномасштабной войны. При этом у них там, судя по всему, вновь нет единого мнения по этому вопросу. Западные военные эксперты, как обычно, нагоняют страху, завышая чуть ли не в разы наш военный потенциал. А генералы им не очень-то верят, считая, что, исходя из опыта арабо-израильской войны 1973 года и войны во Вьетнаме, мы подготовлены к войне явно хуже их.
– Интересное утверждение. Можно подумать, что они не проиграли во Вьетнаме…
– Они проиграли и признают это, Юрий Владимирович, но они помнят, что там с нашей стороны применялось не самое современное оружие, плюс говорят о больших людских потерях Вьетнама. Они склонны считать, что кое-где мы по-прежнему находимся на уровне Второй мировой, а они за счет своей широко декларируемой мобильности, превосходства в средствах связи и управления и прочего вполне способны выиграть. Естественно, в том случае, если конфликт будет иметь лишь локальные масштабы…
Генеральный секретарь ничего не ответил, осмысливая только что услышанное. Окинув взглядом помнивший многих вождей кабинет, с облицованными карельской березой стенами, портретом Ленина на стене и длинным столом с неизменной лампой под зеленым абажуром, на фоне которого невысокий контрразведчик смотрелся словно вызванный в кабинет директора школы проштрафившийся двоечник-младшеклассник, Андропов наконец сказал:
– Хорошо. А что там по вашим непосредственным делам?
– Материалы в папке у вас на столе, Юрий Владимирович. Но если в двух словах – западная агентура в той же ГДР за последние дни сильно активизировалась. Причем они уже не ограничиваются обычным шпионажем и наблюдением. Госбезопасность ГДР арестовала несколько человек, которые занимались разведкой бродов и детальным обследованием мостов в районе Висмара, Шверина и Пархима. При этом двое из арестованных проникли на территорию ГДР нелегально, а еще трое – под видом туристов. Удалось точно установить личность одного из задержанных – это кадровый офицер армейской разведки США, причем из подразделения специальных операций. А в районе Штральзунда нами было выявлено сразу несколько тайников. Кроме оружия, взрывчатки и другого обычного в таких случаях «малого джентльменского набора», в них было обнаружено несколько комплектов радиостанций, причем это оказалось не привычное разведывательное оборудование, а станции, предназначенные специально для корректировщиков – наводить авиацию, управлять артогнем и прочее. Причем доставлены эти рации в тайники недавно, в течение года максимум. Отмечается повышение интенсивности работы шпионских радиостанций в районе Берлина и Ростока, появляются новые передатчики. Для борьбы с вражеской агентурой делается все возможное, но все-таки складывается впечатление, что со шпионажа они постепенно переключаются на обеспечение армейских операций…
– Понятно, – сказал генсек. – Благодарю. С материалами я ознакомлюсь в самое ближайшее время. Что вы намерены делать дальше?
– Как прикажете, Юрий Владимирович. Если руководство намерено каким-то образом переориентировать мою деятельность и деятельность моей оперативной группы – я готов…
– Да нет, Владимир Владимирович, переориентировать вас на какое-то другое направление никто пока не собирается. Вы нужны мне в прежнем качестве. Поэтому сейчас возвращайтесь в ГДР и продолжайте отслеживать ситуацию на месте. Особенно нас интересуют текущие оперативные планы НАТО. Понимаете, наши генералы и маршалы, как обычно, торжественно рапортуют о том, что они готовы буквально ко всему и отразят любой удар, откуда бы он ни последовал. Некоторые из них вообще считают, что мы способны закидать НАТО шапками, как видно, забыв, что в 1941-м военное руководство Красной армии тоже докладывало о намерении воевать малой кровью на чужой территории и встретить Гитлера во всеоружии. А чем кончилось? Я лично видел подобное в октябре пятьдесят шестого в Венгрии. Тогда наши военные и КГБ до последнего момента тоже докладывали наверх, что они «контролируют обстановку», а потом коммунистов начали вешать на фонарях, и венгров пришлось вразумлять прямой наводкой, поскольку других средств не осталось. В общем, мне нужно, чтобы вы и ваша группа продолжали свежим взглядом оценивать ситуацию и на месте решать – так ли все там серьезно? Пока из ваших докладов следует, что нынешнее положение дел чревато войной, а принимаемые нами меры хоть и своевременны, но не всегда достаточны. Если возникнет нечто заслуживающее внимания – докладывайте мне лично, в любое время суток. Вам я доверяю абсолютно.