С разных концов носовой части корабля кричали друг на друга Матиас и Хайсен, в то время как Кази суетился между ними, высасывая из тюбика закуску виноградного цвета. Его большие бездонные глаза горели азартом. Как только подошла я, все смолкли.
– А вот и вы, о, божественная. – И Кази состроил мне глазки, позерствуя и изображая влюбленного школьника. – Ваш небесный блеск ослепляет меня, ваше великолепное материнское святейшество.
Хайсен и Матиас уткнулись каждый в свой монитор. Они посадили корабль в дальнем конце переполненного космодрома Девы, чтобы никто нас не потревожил, поскольку мы были под завесой.
Хайсен переоделся в глухой черный костюм.
– Время стать невидимым, – сказал он, касаясь своего воротника.
Матиас нахмурился.
– Для чего нам здесь скрываться?
– А они защищают нас от психоатаки? – спросила я Хайсена с надеждой.
– К сожалению, нет. – Он дернул плечом. – Эти воротники преломляют свет. Они делают нас невидимыми, и ничего больше.
– В таком случае я в этом не нуждаюсь. – Матиас снял свой воротник и бросил его на консоль.
Я свой тоже сняла и положила рядом. И потому, что мне самой претит вся эта скрытность, но в основном, чтобы поддержать Матиаса. Хайсен изогнул бровь и положил воротник рядом с моим.
– По возвращении надо будет обновить счетчик, кто кого, – пробормотал Кази.
Я бросила на него уничтожающий взгляд, предлагая прекратить свои игры. Он виновато улыбнулся, притворившись, что получил сообщение.
Самая большая планета Дома Девы – Тетис, массивный зелено-коричневый шар, у которого сила гравитации гораздо сильнее, чем я привыкла. Даже просто идти по посадочной площадке было нелегко. Казалось, будто тебе приходится тащить на спине другого человека. Если бы атмосфера не была столь насыщена кислородом, я бы сразу же выдохлась.
Мы объявили о своем прибытии гвардейцам, и те, в свою очередь, передали это Мойре. Она отправила за нами беспилотный автомобиль, чтобы доставить нас в столицу. Самоуправляющийся автомобиль, отлитый из гладкого полированного золота и украшенный перидотовым символом Дома Девы, поражал невероятной роскошью. На Раке я таких никогда не встречала.
– Она превратила все малые планеты и спутники в сплошные сельскохозяйственные угодья. Все Дома в Галактике покупают зерно у Дома Девы, – прокомментировал Хайсен, когда мы поднялись на борт.
– Кстати, о еде, – вмешался Кази, – наши запасы на исходе. Вы следуйте дальше, а я загляну в магазины космопорта.
– Вы не желаете посетить Мойру? – удивилась я.
– Истинный кулинар предпочитает сам выбирать ингредиенты. – Он хитро улыбнулся. – Прошу, идите без меня. Мы с Мойрой не слишком дружны.
Кази махнул нам на прощание и умчался прочь. Он выглядел таким невинным – настоящий херувим с загорелой кожей и пляшущими кудряшками. Мне стало любопытно, что же он надумал.
Сев в машину, Матиас первым делом обследовал ее с помощью устройства для наблюдения. Хайсен пренебрежительно усмехнулся:
– Тебе вовсе не обязательно это делать.
Матиас проигнорировал его:
– Сосредоточься, Роу. Вспомни свою мелодию для медитации.
– Оставь ее в покое, и она будет в полном порядке. – Хайсен сложил руки, продолжая улыбаться.
Наш автомобиль выехал из космопорта и покатил мимо зеленых полей. Я никогда не видела такой высокой травы, таких земельных просторов. Поля протянулись до самого горизонта. Даже не верилось, что так бывает. Наша машина летела сквозь пышную зелень, а я крутилась во все стороны, пытаясь увидеть как можно больше.
– А где город? – спросила я. Матиас тоже вытянулся, высматривая его огни.
– Уже недалеко, – ответил Хайсен. – Почти приехали.
Впереди мелькнула яркая вспышка света и исчезла. Странно. Я уставилась в том направлении и затем увидела еще одну вспышку.
– Это самолет?
Прямо перед нами широкая полоса, устремлявшаяся от земли к самому небу, вспыхнула и заискрилась множеством огней. Наша машина помчалась прямо туда. На какой-то момент, казалось, мы неслись сквозь сердцевину бриллианта. Хайсен только посмеивался над нашей реакцией:
– Это городская стена. Миражная технология маскирует столицу Мойры от незваных гостей. Без надлежащего ключа она непроницаема.
Миражная стена напомнила мне о маскировочных воротниках Хайсена, и я задумалась, не перенял ли он у Мойры эту технологию. Когда мы пересекли стену, Матиас развернулся, чтобы посмотреть на нее с другой стороны, я же во все глаза разглядывала город. Он был построен в виде иглы, вонзенной в небо.
– Он точно из серебра, – ахнула я.
– Сплав осмия и иридия, – пояснил Хайсен. – Один из самых прочных в Галактике. Мойра проектирует свои города таким образом, чтобы оставить как можно больше земли для выращивания зерновых.
Наша машина со свистом понеслась вертикально наверх к «кончику иглы», и мы припали к правой стороне, чтобы получше все рассмотреть. Игла была такой огромной, что, кроме нее, мы ничего не видели.
Мы промчались мимо ряда широких платформ, выступающих в стороны, словно листья гигантского дерева. По большей части они служили для парковки. Но мы не остановились и продолжали подниматься. Я взглянула вниз и невольно вздрогнула – так немыслимо высоко мы были от земли. Верхушка иглы сужалась, и на пике ее острого кончика сиял золотой камень, увенчанный символом Девы из зеленого перидота – эмблемой из соединенных линий, которая представляла тройную Деву.
Мы взлетели на самый высокий уровень и оказались как раз под камнем, где открывался круглый порт, окаймленный маяковыми огнями. Никто нас не встречал, и Хайсен сам открыл дверь машины:
– Вот наша остановка. Это частный порт, он ведет прямо в резиденцию Мойры.
Как только мы вышли из автомобиля, нас просканировали специальные устройства контроля. Мы двинулись через множество раздвижных металлических дверей в вестибюль, где нас с ног до головы просветили лучи ультрафиолетовых прожекторов. И снова я ощутила мощную гравитацию, которая придавливала меня книзу.
– Дезактивация, – пояснил Хайсен. – Мойра что только не делает, чтобы защитить свои генетически модифицированные пшеницы.
– Бесплатный душ и прачечная в одном флаконе, – нервно усмехнулась я.
После того как нас продезинфицировали, мы попали в длинный узкий коридор с гигантскими мониторами на стенах. Экраны проецировали голографические фильмы, наполняя коридор мягким, мерцающим светом. Негромкие звуки смешивались, напоминая журчание воды, и это расслабляло.
Согнувшись под тяжестью собственного веса, я проходила сквозь мелькающие блики света, украдкой поглядывая на сообщения о погоде, страховании урожаев, улучшении почвы и нашествии чужеродных вредителей. Хайсен быстро проскочил следующие две двери, но я остановилась посмотреть ролик, показывающий в замедленной съемке набухание пшеничного ростка. Его мелкие шелковистые нити качались, как антенны.