Жора Кабан убедился в ее правоте на собственном печальном опыте. Во всем потакая своей дочери, он сумел вырастить из нее настоящее маленькое чудовище. Иногда он сам удивлялся тому, что из нее получилось: ее спокойной расчетливой жестокости, бессердечию, капризной детской безжалостности. Чаще, правда, он этого не замечал, прощая ей все, даже такие поступки, за которые убил бы любого из своих людей.
Недавно по несчастной случайности на глаза Аните попались бриллиантовые серьги из того гарнитура. Того гарнитура, о котором абсолютно никто не должен был знать. Она заныла, затребовала их. «Дай мне эти сережки! Ну что тебе, жалко?»
Он сказал, что эти серьги – чужие, что никак не может подарить их ей, предложил взамен любые другие, но ее как будто заклинило. Она хотела эти, только эти.
«Ну хоть поносить! Ну только один раз надеть!»
Он оставался тверд. Эти бриллианты не должен был видеть никто, ни один человек.
И тогда маленькая стервочка, которая не могла перенести отказа ни в чем, утащила у него из кармана ключи от маленького сейфа, который стоял в кабинете, и взяла серьги. И надела их в ресторан, где их могли видеть десятки людей. Мало этого – ее сфотографировал какой-то идиот, частный сыщик, следивший за чьей-то женой.
К счастью, Кабан узнал об этом и принял меры. Он поручил дело постороннему человеку, наемнику, у которого были очень хорошие рекомендации.
Наемник занялся этим делом, но то ли его репутация оказалась дутой, то ли обстоятельства были против него, во всяком случае до сих пор он так и не получил фотографий.
* * *
Замечательная книга Конрада Лоренца произвела на Лолу потрясающее впечатление. Она перевернула все ее взгляды на воспитание домашних животных. Оказывается, самую важную роль в этом сложном процессе играет психологический климат в семье!
«Неудивительно, что звери все время ссорятся и хулиганят, – подумала Лола, – если мы с Маркизом не можем создать в доме климат любви и согласия! Вечно ссоримся, выясняем отношения, а на зверях это сказывается самым пагубным образом!»
Зная, что главное житейское правило – начинать всякие изменения с изменений в себе, Лола решила к приходу Маркиза приготовить вкусный домашний обед. Правда, взглянув на часы, она ужаснулась – за чтением замечательной книги время пролетело так незаметно, что на приготовление обеда его почти не осталось.
К счастью, совсем рядом с домом имелся приличный магазин, где в любое время дня и ночи можно было купить массу готовых или почти готовых к употреблению блюд.
«Пусть этот обед будет не совсем домашним, зато он будет вкусным, – думала Лола, складывая в корзинку котлеты по-киевски, свежие помидоры, гавайскую овощную смесь и замороженные круассаны, – во всяком случае, голодный Ленька не поймет, сама ли я готовила эти котлеты».
Немного подумав, она положила в корзинку коробку орехового печенья для Пу И, пакетик кедровых орехов для Перришона и баночку лососины в собственном соку для Аскольда. Еще немного подумав, бросила сверху мороженое «Венето» для Лени и направилась к кассе.
Вернувшись домой, она не успела дойти до кухни, как в гостиной призывно зазвонил телефон. Поставив сумки на скамеечку в прихожей, Лола опрометью бросилась на звонок – вдруг это звонит Леня, которому срочно понадобилась ее помощь?
Но это звонил не Леня. Звонила какая-то совершенно незнакомая глухая старуха, которая громким басом требовала Олимпиаду Самсоновну. Лола пыталась объяснить старушке, что та ошиблась номером, но та ничего не слышала и требовала свою Олимпиаду.
Из коридора послышались подозрительные звуки. Лола невежливо швырнула трубку и бросилась в прихожую.
Там происходило именно то, чего она опасалась: Аскольд, воровато оглядываясь на дверь гостиной, вытаскивал из сумки пакет с котлетами, а Пу И рядом с ним нетерпеливо подпрыгивал на всех четырех лапах, выражая всем своим видом чрезвычайное одобрение разбойным действиям кота.
– Ах вы негодники! – закричала Лола, схватила первое, что подвернулось ей под руку, – это оказался Лёнин зонтик – и бросилась на защиту продовольственных припасов.
Аскольд прижал уши, схватил выпавшую из пакета котлету и спасся с ней в стенном шкафу. Трусоватый Пу И заскулил и тут же напустил лужицу.
«Что же я делаю! – ужаснулась Лола. – Только что решила заняться созданием в доме здорового психологического климата и тут же набросилась на бедных зверей из-за какой-то несчастной котлеты!»
Она подхватила Пу И на руки, прижала его к груди и нежно заворковала:
– Не бойся, детка, я на тебя совсем не сержусь! Посмотри, что я тебе купила, какое замечательное ореховое печенье!
«Но все-таки Ленька идеализирует кота, – подумала она в следующую минуту, собрав сумки и направляясь на кухню, – он считает, что Аскольд безупречно воспитан, что у него идеальные манеры… видел бы он, как его воспитанный котик ворует котлеты!»
Несмотря на пиратскую акцию животных, несколько котлет в пакете все же осталось, и скоро они уже скворчали на сковороде, распространяя по квартире упоительный аромат.
В самый удачный момент в дверях появился Леня.
– Чу, котлетным духом пахнет! – радостно воскликнул он из прихожей. – Лолка, я тебя не узнаю!
Расправившись с салатом и котлетами и налив себе вторую чашечку кофе, Маркиз, как полагается нормальному сытому мужчине, развернул газету.
Лола, как полагается в такой ситуации нормальной среднестатистической женщине, сложила поверх передника натруженные руки, поджала губы и проговорила:
– Я целый день простояла у плиты, а ты появляешься, набиваешь желудок и тут же утыкаешься в газету! Нет чтобы поговорить со мной! Хотя бы в благодарность за такой обед!
– Лолочка, не обижайся, – отозвался Леня из-за газетного листа, как из-за крепостной стены, – посмотри, какая роскошь! Эх, если бы я был пятью годами моложе, я бы, наверное, не устоял, кинулся в Лондон и попробовал подтвердить свою профессиональную репутацию!
Лола, которая все-таки не была нормальной среднестатистической женщиной, забыла свои обиды, вытерла натруженные руки, сняла передник и подошла к Маркизу. Его слова живо ее заинтересовали.
– «Через три дня в Лондоне, в музее Виктории и Альберта, открывается выставка ювелирных изделий из крупной российской частной коллекции, – прочитал Леня, – имя коллекционера сохраняется в глубочайшем секрете, но нашей газете удалось получить несколько эксклюзивных фотографий экспонатов будущей выставки…»
Лола заглянула через Лёнино плечо и ахнула.
Даже на не очень качественном газетном снимке разложенные на черном бархате драгоценности поражали своим изяществом и ослепительной красотой.
– Чудо! – воскликнула Лола. – Ленечка, а может быть, мы слетаем в Лондон на эту выставку? Ну только посмотреть! Одним глазком!
– Лететь в Лондон, чтобы полюбоваться собранием российского коллекционера, – это пижонство, – отозвался Маркиз, внимательно разглядывая фотографии, – кроме того, я боюсь, увидев все это живьем, мы можем не удержаться и наделать глупостей… и еще одно – мы пока не разобрались со своими здешними делами.