Из присущего мне упорства я продолжала методично просматривать все документы уголовного дела. Тетя Мила иногда называет любимую племянницу гибридом мула и бизона. За чрезмерное упрямство. Я, смеясь, уверяю ее, что это животное может существовать только в мире фантазий, поскольку не знаю, как бизон, а у мула деток быть не может, так как он сам – результат скрещивания. После этого я громко смеюсь над озадаченным лицом тетушки. А она, поджав губы, изрекает, что мое жуткое чувство юмора – результат воспитания в казарме.
Улыбаясь своим мыслям, я продолжала перебирать бумаги. Нужно позвонить тетушке, кажется, я соскучилась. Стоп! А это что такое?! В деле находится отчет о проведении лабораторного анализа и подшит его результат. Выходит, что сразу после ареста у Романа Полянского взяли образец спермы! Но зачем проводить сложный и дорогостоящий анализ, если изнасилования потерпевшей никто не подозревал? Ее одежда находилась в порядке, белье было надето и пребывало в нормальном виде. Судя по протоколу осмотра места преступления и положению, в котором лежало тело, тоже нельзя заподозрить «насильственных действий интимного характера».
В протоколе вскрытия не указанно признаков, которые обычно бывают при изнасиловании. В таком случае должны фиксироваться кровоизлияния, разрывы ткани и разной степени повреждения шейки матки. Особенно если смерть наступила через небольшой отрезок времени после этого события. Почему в протоколе ничего подобного нет? Что вообще происходит? Были основания подозревать, что девушку изнасиловали перед смертью или нет?
В здание городского морга я влетела как фурия, на всех парах. Пробежалась темными холодными коридорами в поисках патологоанатома и по дороге немного остыла. Анатолий Семенович находился в прозекторской, производил вскрытие.
– Здравствуйте, – слегка притормозила я на пороге.
– О, Евгения, рад приветствовать! Какими судьбами к нам?
– Вопросы возникли, Анатолий Семенович.
– Всегда рад помочь. Но, как вы изволите видеть, немного занят сейчас.
– Вы можете не прерываться. И если вам не требуется освежить в памяти все детали, поговорим прямо здесь.
– Женечка, я помню каждое мое вскрытие со времен учебы. А тут и времени прошло немного. Боюсь только, что вид моего клиента вас может смутить.
– Ничуть. Не беспокойтесь.
– Тогда проходите, пожалуйста, задавайте свои вопросы.
– Анатолий Семенович, вы во время вскрытия девушки видели признаки возможного изнасилования?
– С чего вы это взяли вообще? Все, мною увиденное, зафиксировано в протоколе! Иначе и быть не может!
– Вывод напрашивается, если проанализировать действия следователя. И тогда выходит, что вы…
– Участвовал в подтасовке фактов?! – От возмущения мужчина прекратил копаться в трупе и воздел руки кверху. Его синие перчатки, покрытые сгустками крови и еще какой-то субстанцией, смотрелись жутковато.
– При аресте у Романа Полянского взяли образец спермы и отправили на анализ.
– Женечка, это даже не ко мне вопрос. Этим занимается следователь.
– Я понимаю. И так же отдаю себе отчет, что без особой надобности никто не станет проводить дорогостоящие анализы. И если в половых органах потерпевшей нет материала для исследований и сравнений, брать анализ у подозреваемого не имеет смысла!
– Вообще-то половой акт у девушки перед смертью был. И остатки семенной жидкости имелись. Я и образец взял, но ярко выраженных признаков изнасилования не заметил. Так что, скорее всего, это секс по обоюдному согласию. Ну а следователь, может, он хотел выдвинуть обвинение в изнасиловании, а потом решил не выдвигать, раз это под вопросом? А провести анализ успели уже.
– Но в предоставленных мне копиях следственных материалов нет ни слова о половом акте.
– Я в своем отчете все точно указал. А что вам предоставил старший лейтенант, не видел. Да и, зная Илью, могу предположить… Но это дело не мое, – прервал себя он, – сами разбирайтесь.
– Понимаю. Скажите, а нижнее белье погибшей девушки у вас на исследовании было?
– Да. Красивый комплект, новый, чистый. Что тоже исключает изнасилование. Сами понимаете, белье обычно заметно страдает при насильственных действиях.
– Новый? А не могли его потом надеть, позже?
– Я имею в виду, степень изношенности практически нулевая. Но девушка его точно носила, пока была жива. На трусиках обнаружены остатки смазки.
– Искусственного происхождения?
– Нет, самого что ни на есть натурального. Что снова исключает изнасилование.
– И говорит о том, что девушка не боялась того, с кем встретилась в ту ночь.
– Да, и он ей, по-видимому, нравился.
– Спасибо за помощь, Анатолий Семенович.
– Да не за что. Забегайте, Женечка.
Уже выходя за дверь, я оглянулась. Патологоанатом деловито продолжил прерванное занятие.
* * *
Старший лейтенант был в кабинете у начальства, так что мне пришлось его подождать. Все это время, как и время пути до полицейского участка, я просто кипела от возмущения. Ну кто их учил так дела вести? Мало того что старлей пробивает ордер на арест парня на основе непроверенных данных от агента, подкрепляет их косвенными уликами, он еще и дело перекраивает по своему усмотрению!
Поскольку Роман настаивал на том, что близких отношений с погибшей не имел и следствие не доказало обратного, наличие или отсутствие полового акта у девушки перед смертью на первый взгляд ничего не доказывает. Но если задуматься, этот факт может сыграть огромную роль. Ведь если допустить, что Роман не врет, в этом деле должен быть третий. Тот мужчина, с которым у Марии был секс незадолго до смерти. Скорее всего, это и есть тот тайный поклонник, которого она ото всех скрывала. Тогда нужно провести сравнительный анализ остатков семенной жидкости, найденных во влагалище, со спермограммой Романа. Если выяснится, что семенная жидкость принадлежит разным мужчинам, этот факт снимает подозрения с Полянского и автоматически ставит под подозрение неизвестного парня. Но я и так стала бы подозревать этого загадочного поклонника. Ведь если нечего скрывать, зачем держать отношения в тайне?
Но поведение Ильи, оно непрофессиональное и непростительное! Он не разбирается в деле, а подтасовывает доказательства против парня, в чью виновность уверовал в самом начале!
– Привет, Женя, давно ждешь? – Старлей наконец появился в конце коридора и подошел к двери своего кабинета.
– Да так, пару минут всего.
– У тебя что-то срочное? Ведь виделись сегодня.
– Если торопишься, надолго я тебя не задержу. Но поговорить нужно сейчас.
– Тогда милости прошу. – Илья отпер дверь, и мы прошли внутрь. – Присаживайся.
– Хочу спросить тебя, Илья, как дошел ты до жизни такой?