– А мы сейчас это проверим. – Я оглядела кухню, заглянула под стол и вышла в узкий коридорчик, ведущий в подсобные помещения. Там было несколько дверей: одна вела в кладовую, другая – в комнату прислуги. Обе двери были заперты. Но имелась еще третья дверь в конце коридора, и она была приоткрыта.
– Это чулан, – сказала девушка.
Я вынула пистолет и отодвинула Веру назад. За дверью мог быть кто угодно, в том числе и спрятавшийся преступник. Я, конечно, сомневалась, что он проник в коттедж через окно детской, но открытая дверь меня настораживала, и я на всякий случай сняла туфли.
Подкравшись к двери с пистолетом наголо, я резко распахнула ее настежь. В комнатке было темно. Я дала домработнице знак молчать и прислушалась. Из глубины чулана доносилось урчание. Я не поняла, что это, и стала медленно красться на звук.
В глубине чулана среди разного хлама стояла большая коробка из-под акустических систем. Урчание исходило оттуда. Света в чулане не было, и мне пришлось вынуть телефон и включить фонарик. В его слабом свете я с удивлением обнаружила торчащие над коробкой кошачьи уши.
– Это что еще за явление? – не обращаясь ни к кому, проговорила я и подошла к коробке.
На ее дне лежал спящий Гарик с пальцем во рту, а рядом сидела довольная кошка и громко мурлыкала.
– Вера, иди сюда, – позвала я полушепотом.
В дверном проеме появился девичий силуэт.
– Нашлась бабушкина пропажа, – сказала ей я и освободила место у коробки.
Девушка подошла, ойкнула, хлопнула в ладоши, бережно взяла спящего ребенка на руки и понесла наверх.
– Разбойница, – сказала я кошке, пряча пистолет, вышла из чулана и нос к носу столкнулась с вошедшей Виолой. Гончарова была в вечернем туалете, она казалась возбужденной, от нее пахло дорогими духами и джином. Взглянув на меня, она стерла с лица улыбку, и ее радужное настроение переменилось.
– Женя? Вы?! Что вы делаете у меня дома в такой час?
Пришлось ей рассказать все. Скорее всего, кошка влезла в форточку и пошла гулять по дому. Гарик бросил игрушечного котенка и вышел из комнаты за живой игрушкой. Бродяга привела его в теплый чулан рядом с кухней, где они вместе уснули.
Виола была в бешенстве.
– Он спал с этой «уличной девкой»?! У нее блохи и глисты! Боже мой, мой сын спал с бродячей кошкой! Мой мальчик… – Виола картинно заломила руки. – Где эта бездельница? Где Вера?!
– Я здесь, – тихо сказала домработница, спускаясь с лестницы.
– Вон!!! – Бледная Гончарова указала на дверь. – Вон из моего дома!
Вера побледнела, но чувство собственного достоинства ее не покинуло.
– Я уйду, – почти прошептала она, – но уйду без сожаления. Меня вчера пригласили в другое место. Там не придется разрываться на части, исполняя одновременно роли уборщицы, кухарки и няни.
– Вон! – кричала Виола.
– Мне нужен расчет, – твердо произнесла Вера.
Виола выхватила кошелек, судорожно отсчитала купюры и протянула их девушке.
Та спокойно взяла деньги, пересчитала и невесело усмехнулась.
– Это все? – спросила она.
Видимо, Гончарова ей недоплатила. Нужно взять это на заметку, ведь я тоже работаю на нее, и, рассчитываясь со мной, Виола может «удержать» столько, сколько сочтет нужным.
– Я сейчас вызову полицию и скажу, что ты меня обокрала, – прошипела Виола.
Вера больше не стала спорить. Она спрятала деньги, взяла с кухни сумочку и вышла из коттеджа, гордо подняв голову и плотно закрыв за собой дверь. Инцидент был исчерпан. Виола повернулась ко мне:
– Евгения, вы тоже на сегодня свободны.
Я молча кивнула и покинула негостеприимный дом. На улице я, наконец, вздохнула свободнее. Рядом с коттеджем сиротливо стояла моя машина. Я подошла к «фольку», открыла дверцу, села на сиденье и задумалась. Оказывается, у Виолы куча недостатков: у нее нет вкуса, она любит роскошь, может выгнать за любую провинность и… недоплатить. Чудесно! Именно о такой работе я всю жизнь мечтала. Между прочим, могла бы и сама посидеть с ребенком, а не ходить бог знает где по вечерам. Где же она была? Может, мои догадки о существовании любовника оказались правдой? Может быть. Подождем немного, и все само собой прояснится.
* * *
Я люблю Тарасов. Особенно ночью, когда на улицах никого нет, все тихо, спокойно, свет фонарей… Ночной Тарасов просто великолепен. Фонтан у консерватории, фонтан у цирка, цветная подсветка невероятных тонов. А на дороге – огни. Огни и тихий ветер. Город сбрасывает с себя дневную серость и надевает любимый черный цвет, на фоне которого ярко светится даже самый маленький огонек. А ездить по городу в поздний час – это просто счастье.
Я люблю сесть в машину и ехать просто так, никуда. Никуда не спеша, а просто наслаждаясь тишиной. Ночная жизнь в Тарасове не такая, как днем: тени мелькают, делая все загадочным, как в сказке. И только одинокие прохожие изредка тревожат ночной покой. Стоп! Одинокие прохожие… А не Денис ли это идет вверх по Волжской? Денис… А почему он без телохранителя? Сейчас мы это выясним.
Я остановила машину у обочины и вышла на тротуар.
– Денис! – крикнула я и махнула ему рукой.
Парень остановился, посмотрел в мою сторону, узнал и подошел к машине.
– Привет! – сказала я и подала ему руку. Это была хитрость, которая, возможно, мне пригодилась бы, если бы подросток задумал сбежать.
– Здравствуйте! – без особого энтузиазма ответил он и послушно протянул мне ладонь.
Я задержала его руку в своей и начала задавать вопросы:
– Куда ты так поздно?
– Домой.
– А где Сергей?
– Его Виола сегодня отправила в яхт-клуб…
– Но ты же знаешь, что сейчас тебе одному на улице появляться нельзя. – Я не на шутку встревожилась. Виоле нужно срочно объяснить, что Сергей не посыльный. Он – телохранитель! А если с Денисом что случится?
– Мы на днях поедем кататься на яхте, – радостно объявил Денис. – Виола нашла в клубе штурмана, который согласился управлять нашей «Ласточкой»!
– А Сергей что там делает?
Если договоренность уже есть, то постороннему, тем более телохранителю, в яхт-клубе делать нечего.
– Он пошел уточнять детали, – с умным видом объяснил подросток. Дескать, ничего ты не понимаешь в мужских вещах. Хорошо. Думаю, ты, парень, скоро убедишься в том, что есть на свете женщины покруче мужчин.
– Давай быстро ко мне в машину! – скомандовала я и подтолкнула Дениса к открытой дверце.
Парень не сопротивлялся. Он быстро влез на заднее сиденье и прилип к окну.
– Хорошо ночью на Проспекте… – мечтательно проговорил он.