Скорей, скорей ломаем шкаф!

Удар! И точно в драке –

Всё на голову Бряке!

Настал решительный момент! Зыза, кажется, уснул.

Белка, обвесившись подтяжками, пнула шкаф, который разлетелся с таким грохотом, что на мгновение показалось, будто он взорвался. Белка чихнула и приняла боевую стойку. Вероятно, одна из досок всё-таки ударила её по голове, потому что у Бряки перед глазами всё расплывалось. Впереди, пронзительно пища, металось светлое пятно.

– А-а-а! – закричала Бряка и прыгнула вперёд. Каким-то чудом она оказалась около Зызы и схватила его за ухо. – Попался!

– Измена! Меня предали! Я хорошо запер шкаф!

Зыза рванулся и попытался ударить Бряку фонарём. Но Бряка увернулась и, выхватив подтяжки, замотала Зызу с лап до ушей. Это получилось так быстро, что Бряка и сама не поняла, как она это сделала. Белка откинула чёлку. Победа! Зыза пойман! Теперь осталось поймать пиратов, и дело, можно считать, в шляпе!

Бряка оглянулась – и чуть не уронила Зызу в воду. Она никак не ожидала увидеть такое. Как оказалось, перед глазами у неё всё плыло, потому что вокруг клубился туман. Но это было не самым страшным. Бряка находилась вовсе не на корабле, как она предполагала, а на маленькой лодочке, так загруженной всевозможными вещами, что казалось чудом, что она до сих пор не перевернулась. Тут было всё, что Зыза похитил у зверей: рояль, книги, сейф и ещё много чего. От носа лодки вверх тянулся трос и исчезал в тумане.

– А где корабль? – закричала белка, тряхнув Зызу. – Куда делись матросы? Я ничего не понимаю! Мы в Кошмарском море или где? Может, это вообще лужа посреди Звериного города?! Отвечай, кому говорю!

– Ммм! – пробормотал Зыза.

– Не смей на меня мычать! – Белка тряхнула Зызу ещё раз и тут увидела, что у него завязан рот. Белка быстро размотала подтяжки.

Зыза тут же запищал:

– Это Кошмарское море! Развяжи меня, и я всё тебе расскажу! Я давно хотел тебя отпустить, Брякочка! По правде говоря, ты мне даже нравишься, и я похитил тебя, потому что страшно влюблён. Давно. С детства. Даже ещё раньше. У тебя такой пушистый хвост и глаза тоже, ну это, как там… прекрасные! Вот.

– Но ты меня в детстве не видел! – смутилась Белка и принялась щёлкать зубами. – Снова врёшь?

– Видел! Видел! Отпусти! Я пишу тебе стихи! Вот послушай! «Без тебя, Бряка, жизнь – сплошная бяка!»

Белкино сердце дрогнуло. С одной стороны, она поймала коварного преступника, не знающего жалости и пощады, а с другой стороны, может быть, зверёк просто лишился разума от неразделённой любви? Ведь в такую красивую Бряку должен влюбиться каждый!

Зыза, сикось-накось улыбнувшись, дёрнул носом, вдруг скривил морду, и в глазах его сверкнул недобрый огонёк.

– На помощь! – запищал он пронзительно. – Спасите!

Бряка испуганно поджала лапы и тут услышала за своей спиной низкий бас:

– Не сметь обижать мужчину!

Из тумана выплыла ярко-красная шлюпка. На носу стояла, скрестив копыта на толстом животе, Мама Боча. Рядом галдели пиратки. Позади всех стояла очень длинная и худая молодая кабаниха, дочка Мамы Бочи – Пипетка, с перебинтованным пятачком и кривыми копытами. Она держала над головой весло, к которому был примотан пиратский флаг. Лодка врезалась в борт, и белка чуть не свалилась в море.

– Спасите меня, славные пираты! – завертелся Зыза, клацая зубами. – Эта белка – разбойница! Она приплыла в Кошмарское море, чтобы поймать вас! Я пытался её остановить!

– Команда! Приготовиться к штурму! – скомандовала пиратская мамаша. – Борт за борт и за борт на борт! То есть – тьфу! – мужчину на борт, белку за борт! И тихо! Чтобы не разбудить зверей на большом корабле!

– Не надо меня за борт! Это неправда! Я никого не хочу ловить! Это он меня поймал! – крикнула белка.

Зыза протянул к кабанихе связанные лапы, и из его правого глаза выкатилась слеза.

– Верьте мне, славные пираты! Я – бедный маленький мышонок, никому не сделавший плохого. Я умею вязать узлы и делать из молока простоквашу. Я вам пригожусь! А белка – нет! Она завязала мне на хвосте узел и хотела взять в плен! А потом возьмёт в плен и вас, и всех пиратов в мире!

– Какое коварство! – хрюкнула кабаниха. – Бедный маленький мышонок! Мы берём его к себе! Как говорит старинная пословица Кошмарского моря: «Мужчина на корабле – к счастью». А с тобой, белка, я сейчас разберусь по-нашему, по-пиратски!

Бряка захлебнулась от негодования:

– Не верьте ему! Это коварный негодяй! Он держал меня в шкафу!

– Вот видите, она врёт! – хмыкнул Зыза. – Тут нет никакого шкафа!

– Тут был шкаф!

– Ага, скажи ещё, что я, такой маленький, немощный мышонок, мог тебя, такую огромную, сильную белку, затащить в шкаф и запереть там! Да я даже чайник поднять не могу – падаю!

Кабаниха, размахнувшись копытами, прыгнула в лодку, сбив с лап Бряку и чуть не сев на Зызу. Днище отчаянно хрустнуло, но вода не потекла. Лодку сильно закачало.

– Ты кому собралась врать?! Мне?! Маме Боче?! Грозе Кошмарского моря?! Ужасу акул и страху чудовищ?! Ну уж нет! Эй, пиратки! Всё добро из лодки перетащить на корабль! А белку оставить здесь без воды и питья, то есть, тьфу, без еды и пищи! Пусть она, если останется жива, расскажет всем про то, как встретилась с Мамой Бочей!

Бряка задохнулась от страха:

– Вы не посмеете! За мной приплывёт кот!

Но тут неожиданно вступился Зыза:

– О, потрясающая своей величиной Мама Боча! Я бы никогда не решился советовать тебе, но за эту белку могут дать огромный выкуп! Есть такой кот, который за неё может дать кучу драгоценных камней!

– Правда? – обрадовалась пиратка. – Выкуп – это хорошо, камни я люблю. Так и быть, берём с собой белку, а ты, фиолетовый мышонок, будешь мне рассказывать истории про далёкие страны, в которых я не была, и что там можно награбить.

Всем на корабль! Отбой до утра, пленников запереть в трюме!

Так Бряка всего за несколько минут попала из одного плена в другой.

А кот находился так близко!..

Глава 16
«Чёрная роза»

Все пираты, между прочим,

Обожают Маму Бочу!

Как её не обожать,

Если Боча – наша мать?!

Хвалебная песнь

Кот да Винчи проснулся от неприятного ощущения, что что-то произошло. Он оглядел свою каюту. Все было в точности так, как вечером: встроенный в стену шкаф с зеркалом, фотографии друзей на стенах, койка, письменной стол, заваленный бумагами, и кресло. И всё же что-то изменилось!