Высокопоставленный сотрудник российских спецслужб подводил своего слушателя к мысли, что в Москве действовали снайперы – гастролеры.
Несмотря на то, что прокуратура не смогла установить происхождение снайперов, в ее распоряжении имелись факты, указывающие на участие в «снайперской войне» не зарубежных, а отечественных спецслужб.
Так, когда утром 4 октября раздались первые снайперские выстрелы у «Белого дома», находившиеся здесь сотрудникии МБР предупредили дзержинцев и таманцев, что «огонь ведут свои – правительственные снайперы – трассировики бывшей „девятки“ и неизвестные снайперы с крыши посольства США и его жилого городка» [2965] .
Д. Рогозин пишет: «…Документировано несколько свидетельских показаний, что к командирам попавших под обстрел подразделений десантников и таманцев несколько раз подходили сотрудники «наружки» ФСБ (тогда Министерства безопасности) и МВД, которые сообщали, что огонь ведут свои – правительственные снайперы бывшей девятки и неизвестные снайперы с крыши посольства США и его жилого городка» [2966] .
Как заявил собеседник М. Дейча, лейтенант группы «Альфа» Сергеев был убит выстрелом из технического помещения фабрики имени Капранова. Это помещение долгое время использовалось КГБ СССР для наблюдения за американским посольством. Комната для снайпера в этом помещении была оборудована 27 сентября [2967] .
Один из сотрудников отряда милиции специального назначения ГУВД, участвовавший 3–4 октября в охоте за снайперами сообщил корреспонденту «Независимой ежедневной газеты», что некоторые из задержанных снайперов были представителями Министерства безопасности России. Их огневые точки находились в высотном доме (над рестораном «Арбат») и в гостинице «Украина». «Стрельба велась из неприметных с виду помещений, приспособленных МБР для так называемых технических целей. Свои действия снайперы объясняли выполнением спецзадания» [2968] .
Когда, по сведениям собеседника М. Дейча, 4 октября в гостинице «Мир» было обнаружено четыре трупа и при них две снайперские винтовки СВД, один из убитых в форме подполковника милиции был опознан как сотрудник Главного управления охраны президента [2969] .
Один из самых больных и до сих пор остающийся нерешенным вопросов октябрьской трагедии 1993 г. – это вопрос о количестве ее жертв [2970] . Даже работа В. А. Шевченко, специально посвященная этой теме, оставляет его открытым [2971] .
Первые официальные цифры о погибших и пострадавших прозвучали 5 октября 1993 г. на пресс-конференции, которую провело Главное медицинское управление Москвы (ГМУМ). В этой пресс-конференции «приняли участие начальник управления Анатолий Соловьев, директор Научно-практического центра экстренной медицинской помощи Людмила Костомарова, начальник оперативного отдела центра Дмитрий Некрасов и главврач станции Скорой медицинской помощи Николай Пироцкий» [2972] .
На пресс-конференции было отмечено, что «из имеющихся в городе 450 машин «Скорой помощи» для нужд города в последние три дня» [2973] было оставлено 350 машин, а 100 использовались в «горячих точках» [2974] . Уже одно это говорит, что число пострадавших исчислялось сотнями. По мнению В. А. Шевченко, на одну машину скорой помощи «приходилось три-четыре частных» [2975] .
Между тем названные далее цифры не могли не вызвать удивления.
«За помощью к медикам за последние трое суток, – было сказано на пресс-конференции, – обратилось 553 человека (437 из них потребовалась госпитализация)» [2976] .
Даже если допустить, что за каждым пострадавшим выезжала одна машина, оказывается, что 100 машин «скорой помощи» (без учета частного транспорта) за три дня сделали максимум 553 выезда, в среднем не более 1–2 выезда на машину в день! Получается, что большинство этих машин «скорой помощи» на протяжении 3–5 октября находились без дела. Стоило ли из-за этого так резко сокращать экстренную медицинскую помощь для многомиллионного города?
Еще более странным является то, что ГМУМ продолжало использовать 100 машин «скорой помощи» в режиме «сверхэкстремальных условий» 5 октября, когда «Белый дом» уже был взят.
«По информации службы «Скорой помощи», – сообщал тогда же «Московский комсомолец», – лишь для вывоза убитых из района Белого дома» 5 октября было «задействовано около 80 машин. Однако этого оказалось недостаточно» [2977] .
Сколько же убитых они перевезли?
На самой пресс-конференции было заявлено, что «вопрос об общем числе погибших за время противостояния остается пока открытым» [2978] .
Известно лишь количество «погибших во время уличных беспорядков» «до вечера 4 октября» – 66 человек. «Сюда же надо прибавить еще восьмерых раненых, скончавшихся в больницах» и 34 человека, ставших жертвами перестрелки, «завязавшийся в ночь на вторник» «у здания мэрии и на Дружинниковской улице». «Таким образом, констатировалось на прес-конференции, – общее количество погибших на московских улицах составило 108 человек», «в это число не входят убитые во время обстрелов обитатели Белого дома» [2979] .