– Голова закружилась, – солгала я.
– Со связью совсем туго, – дал ответ на вопрос шерги Змей.
– Что вы обнаружили? – решила я сменить тему.
– Мы сделали снимки, – подошел к маленькому галовизору Лай.
Я уже пришла в себя и решила пока не рассказывать ребятам о сделанном мною открытии. Но мое внимание привлекли изображения, добытые наемниками.
А посмотреть там имелось на что. Стандартная внутренняя обстановка корабля тонула во тьме. На судне давно не было жизни, в том числе и энергии. Корабль казался пустым, потом ребята наткнулись на останки экипажа. Поскольку номлоки раса дышащая, как и большинство гуманоидов, воздухом с большой примесью кислорода, то и разложение происходит стандартно. Кости членов экипажа ребята находили в неожиданных местах. В столовом отсеке за столом. В каютах на кроватях. На мостике. В коридоре.
Словно…
– Словно они умерли внезапно и все разом, – озвучил мою мысль Лай. – Но это не совсем так. Следов насильственной смерти не обнаружено, но несколько десятков абсолютно здоровых живых существ не могут умереть просто так. Это сделали не яд и не радиация, а нечто невидимое и неосязаемое.
– Нам нужно это найти. – Решимость ведущего граничила с маниакальностью.
Я понимала Рима, кто бы в здравом уме отказался от возможности заполучить подобное оружие? Вот и ксерк – ведущий боевой группы – не смог отказаться.
– Сначала нужно найти Аниса. – Моя попытка напомнить о приоритетах имела малый эффект.
– Если он еще жив, – попытался убить во мне надежду Лай.
– Он здесь не так уж и давно, – не согласилась с медиком я. – В отличие от нас, тан двигался на гипердвижках, и даже с ними ему потребовалось довольно много времени для того, чтобы добраться сюда. У него есть шанс.
– Если он вообще здесь, – предположил Змей.
До меня не сразу дошло, что подобным образом наемники пытаются меня успокоить. Своеобразный вид поддержки. А поняла я это, когда Мэла положила руку мне на плечо, чуть сжав его в жесте сочувствия.
Странные они существа. Вроде и жесткие в силу опыта собственной жизни, и суровые в силу профессии, а к чувствам друг друга относятся уважительно, я бы даже сказала, трепетно. Что, кстати, не мешает им втравливать друг друга в неприятности.
Рим считает, что вынужденно подвергает наши жизни опасности ради наработки имени и репутации. Ну и конечно же помощь родному папочке вкупе со всем ксеркским народом никуда не деть. Мэла думает, будто использовала нас, дабы завершить свой план мести. Лай со Змеем просто ловят кайф от всего происходящего. Ганзо все равно. И только я знаю, что предыдущие неприятности ничто по сравнению с грядущими.
– Мальчики, вы явно пропускали пары этики других видов. – Укоризненный взгляд Мэлы заставил наемников притихнуть.
– Хватит болтовни, – устало вздохнул Рим. – Птичка, есть догадки по поводу расположения тана?
– Есть, – пожала плечами. – Нам надо в центр.
– С чего такая уверенность? – заинтересовался Змей.
– Предчувствие, – обосновала я.
– Весомо, – саркастически усмехнулся Лай.
– Она ментал, – вдруг вступился за меня Ганзо.
Как он это делает?! Вроде бы здоровенный мужик, а когда молчит, становится незаметным.
– Ну веди, птичка, – дал мне свободу действий ведущий.
И я повела. Медленно, аккуратно, на ощупь, поскольку приборы навигации не работали. На нашем пути были мертвые корабли, обломки и… трупы. В защитных костюмах и без них. Словно живые, они застыли вне времени и пространства, лишенные возможности раствориться и превратиться в пыль.
Это страшно. Не жутко, а именно страшно. Когда на твоих руках умирает боевой товарищ – это больно. Но боль уходит спустя какое-то время, так же, как исчезает тело. И лишь в одном случае тело без души продолжает функционировать. Немертвые. Живые трупы – с сознанием, но без души.
Подобные ассоциации, судя по напряженным лицам наемников, посетили не только меня. Они пристально следили за тем, как мощные прожекторы то и дело высвечивают тела некогда живых существ, корпуса кораблей и мрачные обломки.
– Братская могила, мать его, – сквозь зубы ругнулся Змей, нарушая напряженную тишину.
– Судя по всему, это разведывательные группы, – предположил Лай. – Обычно они первыми выходят в исследуемую среду. Умерли прямо посреди рабочего процесса. Рим, можно я одного себе возьму, парочку тестов провести?
– Нет, – отрезал ведущий.
Бортовой медик обиделся.
А я молча надеялась, что мне не придется среди всех этих тел искать труп старика.
Меня вел зов, тот самый, заставляющий сходить с ума.
– Ребят, у меня что-то с глазами или у нас прожектора вдруг разноцветными стали? – потерла глаза шерга.
– В каком смысле? – заинтересовался Лай.
– Ну вот же, – растерянно моргнула она. – Только сейчас красным полыхнуло.
– Мы ничего не видим, – подключился к обсуждению Змей.
– А сейчас синим, – растерянно пробормотала девушка.
– Мэл? – мгновенно напрягся Рим.
К девушке подскочил Лай, пытаясь измерить давление и прочие физические показатели. Ведущий наблюдал за всем этим с каменным выражением лица, скрывая внутреннее напряжение.
– Интервал? – задавал оборотень вопросы.
– Одна стандартная минута, – отвечала невольная пациентка.
– И правда, – чуть позже заметил Змей. – Только не синим и красным, а зеленым.
– У тебя спектр зрения другой, – отмахнулся увлеченный Лай.
И только потом понял, что именно он сказал.
– Точно! Спектр зрения! Шерги восприимчивы к определенным частотам! А дохисы улавливают то, что не способны зафиксировать приборы. Например, Змей способен видеть радиоактивное излучение, превышающее норму. В целом у обеих рас это выражается не в слуховых функциях, а в зрительных особенностях. Другими словами, вы не слышите, а видите сверхтонкие частоты.
– Это опасно? – поинтересовался ведущий.
– Без понятия, – не отрываясь от процесса изучения теперь уже дохиса, ответил бортовой медик. – Судя по первичному осмотру – нет. Но не могу ручаться за источник излучения.
– Ганзо, есть оружие, способное работать на таких частотах? – Ксерк почуял цель.
– Было, – кивнул хорог. – Но там лишь один спектр излучения, а не три.
– И откуда идет излучение? – Настроение ведущего резко скакнуло вверх.
– Мы как раз туда идем, – почувствовала я обреченность.
Ганзо, не торопясь, занялся оружием. Лай был занят состоянием Мэлы и Змея. Рим молча о чем-то думал. А я медленно вела шаттл.