— Может быть, вы же и морду мне разбили, требуя его вещи? — Меркулов начал потихоньку закипать.
— Ну, как вы понимаете, не я лично, — с легкой иронией ответили ему. — Случайный эксцесс! Вся вина лежит не на руководстве, а на исполнителях. К сожалению, иногда руки не слушают голову. Я готов принести вам извинения и предоставить компенсацию за случившееся. Но для этого все равно нужно встретиться и поговорить!
— Хотите еще раз попробовать набить мне баки? Не выйдет! Я ваших ребят уже предупредил, — угрожающе сказал Меркулов.
— Да боже упаси! — немедленно отозвался незнакомый собеседник. — Я же сказал: произошло недоразумение, случайный эксцесс. Причем во многом виноваты вы сами, уважаемый Питер Алексеевич. Но давайте не станем заниматься взаимными упреками и угрозами, а встретимся и поговорим. Если не как дипломаты, то как купцы. Идет?
— Где и когда вы предлагаете встретиться?
— Мало ли ресторанов в этом Вавилоне? — усмехнулся прибалт. — Выбирайте любой и назначайте время. Как узнать друг друга, договоримся.
— Нет желания…
Петр отключился от связи, бросил трубку на стол и полез в холодильник, дабы решить, что приготовить себе на ужин. Или, может быть, съесть просто большую тарелку борща, оставленного женой?
Телефон зазвонил вновь. Прибалт действительно обладал настырностью носорога. Конечно, если это звонил он.
— Питер Алексеевич? Да, это опять все тот же прибалт!
— Что еще нужно? Я же ясно сказал, что не собираюсь встречаться с вами!
— Это неразумно, — вздохнули в наушнике. — Неразумно отказываться! Ситуация такова, что у нас есть некоторые возможности все-таки принудить вас к встрече, но делать этого совершенно не хотелось бы, честное слово! Гарантирую: встреча пройдет как на высшем уровне. В конце концов, мне известен ваш адрес и я могу нанести вам визит в любое удобное для вас время. При вашем согласии, конечно. Не беспокойтесь, придет пожилой и совершенно не представляющий никакой опасности человек.
«Первое, положим, похоже на правду, — подумал Меркулов, — а вот насчет второго?.. Очень сомневаюсь! Хотя теперь они начнут доставать, караулить, и не лучше ли разрубить узел разом?»
— Кстати, — продолжил собеседник. — Лидия Хюри уже извещена о безвременной кончине Ояра Яновича. Можете ей не звонить.
— Хорошо, — неожиданно для себя решился Петр. — Через два часа. Но без фокусов.
— Мы же договорились, — заверил незнакомец. — Спасибо, до встречи. Я позвоню в дверь два раза, длинными звонками…
Меркулов быстро принял холодный душ, переоделся и выскочил во двор. Чинить куртку не оставалось времени, и он надел пальто, сунув в его правый боковой карман заряженный «вальтер». Его «жигули» стояли на месте. Во дворе суетилась ребятня, на площадке оживленно обсуждали свои дела пара старушек, но никого чужих. Бегло осмотрев машину, Петр сел за руль и погнал на Шаболовку, на квартиру дочери.
Доехав, он быстро поднялся наверх и начал искать нужную аппаратуру в сумках покойного Ояра. Во-первых, необходимо проверить, не всадили ли и ему в машину радиомаяк или чего похлеще, а во-вторых, подготовиться к беседе с неизвестным визитером: записать ее и не позволить ему сделать то же самое с помощью хитрой электроники. По крайней мере, если не удастся не позволить, то хотя бы знать, что он тоже пытается это сделать.
Сумки Юри были просто пещерой Али-бабы для любого электронного шпиона. Быстро отыскав необходимое, Меркулов закрыл квартиру, спустился во двор и проверил машину. Слава богу, маячка на ней не было — неужели неизвестный прибалт действительно собирается играть честно? Ладно, цыплят по осени считают.
Перед тем как запереть «жигуленок», Петр оставил под панелью Торпедо небольшую коробочку электронного «сторожка» — если ему попробуют всадить маяк, «сторожок» тут же предупредит об этом. Теперь домой, наверх, тем более что остается не так много времени до появления гостя. Кстати, прилично поколесив по городу и неожиданно сворачивая в малопроезжие улочки, Меркулов не обнаружил за собой «хвоста». Странно, но факт.
Дома он переоделся, положил «вальтер» в правый карман брюк, а в левый — небольшую плоскую коробку прибора с антенной. Если гость попробует записать их беседу или у него будет радиомикрофон, передающий на записывающее устройство, расположенное вне дома, прибор тут же даст знать об этом легкой вибрацией: он словно начнет легонько и ласково похлопывать Петра по ноге, будто говоря — «смотри, дружок, не промахнись, тебя желают объегорить!»
Два долгих звонка в дверь раздались точно в назначенное время. Поглядев в глазок, Петр увидел стоявшего на площадке довольно высокого полного пожилого мужчину в мешковатом ратиновом пальто, расстегнутом на груди. Под ним виднелась кожаная куртка. В руке незнакомец держал пухлый сверток, перетянутый бечевкой. Меркулов открыл, держа руку в правом кармане брюк.
— Добрый вечер! — приподняв шляпу, хрипло поздоровался незнакомец. Петр оценил его такт: он не сунул ему руку, якобы демонстрируя открытые дружеские намерения.
— Проходите, — предложил хозяин, пропуская гостя в прихожую. Наметанным взглядом он сразу определил, что пальто у гостя из дорогого шотландского ратина, но не модного покроя и слишком широкое, поэтому выглядит несколько мешковатым.
— Это вам, — незнакомец протянул Петру сверток. — Так сказать, маленькая компенсация.
— Что это?
— Новая куртка, — без приглашения снимая пальто, откликнулся гость. — Кожаная, с отстегивающейся меховой подкладкой. Как раз вашего размера. Берите, я полагаю, вашу даже в ремонт не возьмут.
— Спасибо, — Меркулов небрежно отложил сверток. — Проходите на кухню, там удобнее.
— Благодарю.
Как бы сделав приглашающий жест, Петр незаметно провел рукой сверху вниз по одежде незнакомца, слегка касаясь ее спрятанным в рукаве датчиком, и сразу же в кармане суетливо захлопал по ноге прибор — будь настороже, хозяин!
На кухне гость уселся за стол, вынул из внутреннего кармана такой же широкой, как и пальто, сшитой из дорогой кожи и наглухо застегнутой куртки плоскую фляжку, украшенную затейливым эмалевым гербом, чем-то напоминавшим герб герцогов Мальборо.
— Коньяк. Хороший коньяк. Примем по глоточку за встречу и успех переговоров?
— У меня есть альтернативное предложение, — усмехнулся Меркулов. — Для успеха переговоров я предлагаю пройти в ванную, раздеться догола и пустить воду. Тогда и поговорим.
Из-под набрякших век на Петра остро взглянули темные глаза, столь не характерные цветом для уроженцев Прибалтики.
— Я не совсем понимаю, — поставив фляжку на стол, развел руками гость. — Это шутка?
— Если не хотите отправляться в ванную, то отключайте свои записывающие и передающие устройства и кладите их на стол, — пожал плечами Меркулов. — Иначе никакого откровенного, да и просто разговора у нас не состоится.