— Нет, — сиплым шепотом ответил Жамин.
— Нет? — сделал удивленное лицо Сан Саныч. — Неужели я ошибся? А это тебе знакомо? — свободной рукой он достал из кармана листок бумаги и развернул его перед глазами банкира. С ужасом тот увидел адрес и все реквизиты своей фирмы на Кипре. О Боже! Неужели пришел конец, и его тоже заставят пустить себе пулю в рот, как Федюнина? А в том, что его заставили, Виталий Евгеньевич нисколько не сомневался.
— Хотел сбежать с молодой шлюшкой? — Снегирев еще сильнее закрутил волосы Жамина, и тот застонал от боли. Он бы вообще заорал во весь голос, но боялся, что тогда будет еще хуже.
— Нет, клянусь! Чем хочешь… — выпучив глаза, сипел Виталий Евгеньевич.
— Слизняк! — Сан Саныч неожиданно выпустил его и вернулся в кресло у стола.
Тяжело, с присвистом дыша, Жамин обмяк: неужели гроза миновала и его душу отпустят на покаяние? Нет, здесь жить и работать просто невозможно: клятвы клятвами, а нужно все-таки уезжать. Пусть даже со своей Зинаидой. Бросить ее он и там может.
— Итак, — закуривая новую сигарету, спокойно сказал Снегирев, — ты погряз во всевозможных грехах. Забыл, что это наш, а не твой банк? И начинаешь здесь безобразничать? Ай-ай-ай, Виталик! Седина в голову, а бес в ребро? Да еще помог обокрасть казино.
— Я? — банкир судорожно икнул от ужаса.
— Ты, ты, — кивнул Сан Саныч. — В общем, давай поговорим по-деловому. Первый вариант: заявление о попытке изнасилования и тюрьма! Плюс серьезные разборки по поводу твоего участия в лже-инкассаторской операции.
— Это мне не нравится, — вполне искренне признался Жамин. — Мы можем договориться? Кстати, к тем инкассаторам я не имею никакого отношения, клянусь!
— Ну, в старое время тебя еще бы наказали за лжесвидетельство, причем сурово, — усмехнулся Снегирев. — Ну да ладно, бог с тобой! Предлагаю второй вариант. Деньги с Кипра переведешь, куда я скажу, о своих козлиных играх забудешь, завтра вечером приведешь в казино Гудилина. Там я тебе обещаю развлечение получше, чем с этой лохмушкой.
— Виктора Акимовича? — охнул банкир. — Да он не пойдет! Ты же знаешь, какой у него пост. Номенклатура!
Виталий Евгеньевич с кислой миной ткнул указательным пальцем в потолок. Жалко денег, жалко Людку упускать, но Гудилин — это слишком! Ладно, в конце концов и тех бабок, что останутся, хватит, и другую девку можно найти, но как он заставит высокопоставленного чиновника пойти в казино? Ведь Сан Саныч, змей, наверняка, не зря его хочет туда заманить, и потом как бы не пришлось разбираться с государственными службами безопасности.
— Как знаешь, выбирай, — равнодушно бросил Снегирев. И Жамину вдруг пришло на память холодное утро, когда он гулял с Диком и подошел незнакомец в длинном пальто, а потом показал пистолет с глушителем и тоже предложил выбирать. Так же равнодушно: либо нужный звонок, либо пуля в лоб! Как все это схоже.
— Вы вместе учились, — напомнил Александр Александрович. — Пригласи, вроде, по делу и заодно вспомнить молодость, слегка встряхнуться. Улещивай, уговаривай, умоляй, но завтра вечером ты должен привезти его в «Бон Шанс». Это твой большой и последний шанс реабилитироваться, Виталик.
Он тихо посмеялся собственной шутке и, перегнувшись через стол, сам нажал клавишу селектора.
— Цветкова. Слушаю вас, Виталий Евгеньевич, — раздался из динамика чуть дрожащий девичий голосок.
Сан Саныч выразительно посмотрел на Жамина, слегка хлопнул рукой по папке с кассетой и кивнул на селектор. Банкир наклонился к микрофону и, кося налитым кровью глазом на бывшего комитетчика, чуть запинаясь, сказал:
— Людочка… Наша работа отменяется. Вы можете быть свободны сегодня… И вообще!
— Я не понимаю, Виталий Евгеньевич, — задыхаясь от волнения, сказала она.
— Чего не понять? — вдруг разозлился Жамин. — Работайте, как работали. Все!
— Молодец, — скупо похвалил Снегирев и взял папку под мышку. — Девчонку не преследуй, сам виноват. Куда перевести деньги, я тебе скажу. Ну а при твоем разговоре с Гудилиным мне нет необходимости присутствовать. Потом сам позвонишь и доложишь о результатах. Помни, это твой шанс!
Шутливо погрозив банкиру пальцем, он легкой походкой прошел к дверям кабинета, отпер их и бросил ключ на стол Жамина.
— Привет!
Лишь только за ним закрылась дверь, Виталий Евгеньевич бухнул кулаком по столешнице:
— Мать твою!.. Легавая тварь! Чтоб тебе!..
Немного спустив пар, он обхватил голову руками и тяжело задумался — опять неожиданный поворот, опять надо выкручиваться винтом и, хочешь не хочешь, добывать Витьку Гудилина и тащить его в казино. Гудилин-то, черт с ним, — больше волновала собственная участь.
Достав электронную записную книжку, он нашел номер прямого телефона Гудилина и, зло выругавшись, снял трубку:
— Алло? Виктор Акимович? Не узнаешь? Стыдно забывать старых приятелей. Это Виталик Жамин… Ну да, сколько лет, сколько зим. Надо бы встретиться, вспомнить молодость и поговорить об одном дельце. Ты свободен завтра вечером? Я знаю одно приличное местечко, даже варьете есть… Нет, все чисто, не волнуйся. Хорошо, заметано, еще созвонимся.
Положив трубку, он ладонью смахнул выступивший на лбу пот и подумал, что так же, как он сейчас, наверное, чувствовал себя Иуда…
Утром, собираясь ехать в казино, Петр тщательно спрятал обрывок обоев из квартиры Юри — кто его знает, этого Арвида, вдруг надумает и здесь устроить негласный досмотр во время отсутствия хозяина? Или Снегиреву придет в голову то же самое. Береженого и Бог бережет.
Вспомнив о конверте, который дал ему Пак, — он так и лежал в кармане — Меркулов открыл его и усмехнулся: Кореец довольно щедро оплачивал услуги, если за сверхурочную работу отвалил полторы тысячи баксов. Хотя, казино — весьма прибыльная штука, да еще если их целая сеть с ресторанами и прочим — ведь «Бон Шанс» считался чем-то вроде головного предприятия или флагмана целой флотилии массажистов чужих кошельков, идущей под долларовыми парусами твердым курсом дорогостоящих валютных услуг.
Собрав необходимые инструменты и приборы, Петр поехал в казино. Едва он успел поставить машину на служебную стоянку и войти в здание, как его встретил улыбающийся Генкин. В темно-сером костюме, белоснежной накрахмаленной сорочке с темно-бордовым галстуком-бабочкой, менеджер просто излучал радушие:
— Леонид Кимович ждет вас в кабинете. Пойдемте, я провожу.
— Хорошо, — согласился Меркулов. Поднимаясь по лестнице, Арнольд Григорьевич ласково взял его под локоток и почти проворковал:
— Мы с Ириной Васильевной хотели пригласить вас сегодня на ужин. Надеюсь, не откажетесь? Все чисто по-домашнему.
— С удовольствием, но не могу сказать, когда меня сегодня отпустят.
— Сегодня, я полагаю, вы освободитесь пораньше, — загадочно усмехнулся Генкин. — Так мы будем ждать?