Book.

Но Малыш и бровью не повёл, он знал, что Щепкин обрадуется, когда узнает о его блестящей идее.

Малыш взял большую коробку и махонькую. Потом проделал в каждой по четыре дырки. Щепкин с любопытством следил за ним, но по-прежнему молчал, желая проучить этого бессовестного, который бросил его одного в сарае. Щепкин не хотел делать вид, будто ничего не случилось, и так вот сразу начинать весело ворковать с Малышом.

Малыш с трудом пропихнул верёвку в дырки. Ну всё, дело сделано.

– Щепкин, понял, что это будет? – спросил он.

– Не понял, – буркнул Щепкин, – не очень-то и хотелось. Давай-давай, убегай опять, а я буду тут валяться, как простая деревяшка. Придёт кто-нибудь за дровами для топки, подхватит меня, самого тут привлекательного, и всё, не будет у тебя Щепкина.

– Слушай, не нуди, – ответил Малыш. – Нет, не так. Хватит зудеть, мартышка – вот как мне Филипп говорит. Слышишь, Щепкин? Хватит зудеть! Отвечай лучше, кто ты теперь такой?

– Я – это я, – снова буркнул Щепкин.

– А вот и нет. Ты теперь школьник, а это твой ранец.

Он надел коробочку Щепкину на спину, просунув руки в верёвку, и теперь его друг выглядел точь-в-точь как школьник. Потом Малыш надел большую коробку себе на спину – она как раз отлично поместилась – и сказал:

– Бежим, а то опоздаем. Школа у нас понарошку будет за складом, там получается как будто много классов, а мешок картошки будет учителем.

– Не знаю, мне пока не хочется, – стал упираться Щепкин.

– Ещё как хочется! – сказал Малыш. – Пошли! Не забудь входя поздороваться с учителем.

– Сам здоровайся. Я просто иду с тобой за компанию.

Малыш за руку довёл Щепкина до склада, а там встал перед мешком картошки и сказал:

– Здравствуйте, учитель. Я привёл новенького.

«Учитель» страшно обрадовался и спросил, сколько Щепкину лет.

– Двести с половиной, – ответил Малыш, – но в школу он никогда не ходил. А мне самому скоро пять.

– Проходите оба, очень рад, – сказал мешок картошки. – Сегодня мы будем учить букву «М».

Малыш выучил её с Филиппом, но не стал пока об этом говорить.

– Эм, – сказал Малыш.

– Мэ, – сказал Щепкин.

– Неверно, – поправил мешок картошки, – эм.

– Мэ, – рассердился Щепкин, – и чтоб я не слышал никаких «эм».

– Спокойно, дружок, – сказал мешок картошки, – у нас здесь так не разговаривают. Сейчас перемена, а потом вы свободны до конца дня.

– Хорошо, – кивнул Щепкин. – Мэ, мэ, мэ, – затараторил он вдруг, потому что ему очень понравилось произносить такую букву.

– Эм, – подсказал Малыш. – Ещё завтра потренируемся.

– Вот здорово! – согласился Щепкин.

Они вернулись в сарай, сняли свои ранцы, и Малыш сказал:

– Чем бы нам ещё заняться? До завтрака далеко.

– Пойдём сходим к заправке, – предложил Щепкин. – Вдруг кто-то заехал заправиться?

– Хм, – ответил Малыш, – может быть.

Они пошли к заправке. Там никого не было, но они не огорчились, просто смотреть на колонку тоже было интересно.

– Вот бы нам такую дома завести, – сказал Малыш. – Тогда бы к нам все машины заезжали.

– И красный автобус тоже, – мечтательно добавил Щепкин. – Я бы спрашивал его: «Что вам сегодня?» – и заливал бы полный автобус бензина.

Тут вдруг огромный грузовик свернул с дороги и поехал прямо к заправке. Малыш с Щепкиным спрятались позади колонки.

– Он едет заправляться, – сказал Малыш, – нам повезло.

Грузовик остановился и прогудел три раза. Из магазина вышел хозяин, поздоровался с водителем и, перекинувшись словечком, начал наливать бензин.

– Давай как будто это твой грузовик, – сказал Малыш и посадил Щепкина в кузов. – Говори, сколько тебе бензина?

– Хорошо, – согласился страшно гордый Щепкин. Глядя на него, нельзя было даже подумать, что грузовик не его. – Так, мне, пожалуйста, сто тысяч миллионов литров и ещё девятнадцать с половиной.

– Хорошо, – сказал Малыш, подошёл к колонке и сделал вид, как будто вставляет в бак пистолет и заливает бензин. – Вы сегодня далеко едете? – спросил он Щепкина.

– Да, ужасно далеко, – ответил Щепкин, – мне надо море бензина. И хорошо бы вы смазали мне колёса, и руль, и стёкла, и фары тоже.

– Будет сделано, – кивнул Малыш. – Предлагаю ещё помыть вашу машину, она очень грязная.

– Ничуть она не грязная, – обиделся Щепкин за свой грузовик. – Ладно, мойте!

Малыш понарошку помыл грузовик со всех сторон и отполировал тряпкой все грязные места, а потом пошёл за колонку, чтобы выписать счёт. Он стоял и долго-долго считал, сколько с Щепкина причитается.

– Ой, получилось очень много и пятьдесят крон, – сказал он наконец. – Сейчас выпишу чек.

Мотора грузовик не выключил, он фырчал, а Щепкин как будто бы рулил. Но вдруг Малыш увидел, что грузовик тронулся.

– Стоп! – закричал он. – Щепкин, не уезжай!

Грузовик удалялся, Щепкин одеревенело сидел в кузове, Малыш кричал и прыгал и даже побежал за машиной, но грузовик так громыхал, что шофёр ничего не слышал. Он знай себе поддавал газу: он заправился, расплатился и думать не думал, что увозит в кузове Щепкина.

– Ты чего это? – удивлённо спросил хозяин магазина; он только что повесил заправочный пистолет на место и собирался вернуться в магазин.

– Щепкин… – прошептал Малыш. – Он уехал на грузовике.

– Что ты такое говоришь? – удивился хозяин. – Этот шофёр точно не трогал Щепкина. Он вообще не выходил из кабины, пока я заправлял машину.

– Да, – сказал Малыш, – он не знает, что у него в кузове Щепкин. Я сам его туда посадил. Мы играли, как будто это его грузовик.

– Это хуже, – ответил хозяин. – Тогда мы вряд ли увидим Щепкина снова.

Но, едва сказав эти слова, хозяин по лицу Малыша, сморщившемуся как у несчастного младенца, понял, что ничего хуже он произнести не мог.

– Так как же нам быть? – продолжал хозяин. – Шофёр говорил, что собирается в дальнюю деревню, в Северянку, значит, он поедет на север мимо магазина Ларсона. Угу, до него не так быстро доберёшься. Пойду-ка я позвоню Ларсону, попрошу его перехватить грузовик. Ничего другого нам всё равно не остаётся.

Малыш не отставал от хозяина ни на шаг и, хотя мама сделала круглые глаза, зашёл с хозяином в контору и стоял рядом, пока тот звонил.