– Вам туда, – сказал Макс, остановив «девятку».
Казарцев покорно выбрался из нее и двинул к машине.
Юрка открыл дверцу и бросил на ходу:
– Машину поставь и меня не жди, сам доберешься. – Он кинул на сиденье тяжелый ключ от гаража, зашагал следом за Казарцевым, который уже ошивался возле «Паджеро», сел за руль.
Макс развернулся и поехал к Жарову. Сперва он тащился в правом ряду, потом отпустило, нервы почти успокоились. Макс открыл окно, вырулил влево и погнал по почти пустой полосе, не обращая внимания на капли дождя, летевшие в лицо.
Он гнал, пока не замерз, прикрыл окно и скинул скорость уже на въезде в поселок, остановился у знакомых ворот. Макс постоял, прислушиваясь, но створка не шевелилась. Ему пришлось выходить под дождь, открывать калитку, ворота, загонять «девятку» во двор. Гараж предсказуемо оказался закрыт, как и дом, – темный, тихий, но это было даже к лучшему.
Макс вышел на улицу, перекинул ключ через забор и пошел к городу. Топал он долго, больше часа. Чувство нереальности происходящего не отпускало его всю дорогу. Макс даже был рад дождю, шагал по лужам, не чувствуя холода, иногда встряхивался и шел дальше. А потом вместо одури накатила усталость, да так резко, что он с трудом гнал от себя желание уснуть под ближайшим кустом.
Макс дотащился до дачи, стянул с себя мокрую одежду и свалился на диван. Он отключился моментально, будто сознание потерял.
Макс очнулся от солнца, светившего в глаза, еще покрутился на диване, потом кое-как поднялся, подошел к окну. От туч и следа не осталось, солнышко припекало, точно в июле.
В смородине трещали дрозды, хотя жрать им там было уже нечего, а остатки урожая валялись на земле. Но птицы падалью брезговали, скакали по веткам в поисках свежих ягод и гнусно орали при этом. Макс поискал, чем бы в них швырнуть, перегнулся через подоконник, и тут зазвонил мобильник.
Дубровин, будь он неладен, поинтересовался здоровьем, самочувствием приятеля и сообщил, что подъедет через пару минут. Вернее, он уже тут. Не будет ли Макс так любезен впустить гостя.
Выглядел он паршиво. Макс не видел его таким, наверное, с тех черных дней прошедшей весны.
Юрка огляделся с таким видом, точно оказался в этом доме впервые в жизни, потоптался в дверях и прошел следом за Максом в кухню. Тот поставил чайник, открыл холодильник, поглядел в его пустое нутро и захлопнул дверцу. На завтрак придется ограничиться чаем, а потом топать в магазин.
Макс сел на подоконник, подставил затылок солнцу. Грело так, будто на юге оказался, только рядом не море плещет, а пернатые мародеры в кустах галдят, дерутся за добычу.
Юрка устроился на табуретке, привалился спиной к стене и тоже смотрел в окно, куда-то мимо Макса, будто в параллельное измерение. Он сидел спокойный, чуточку сонный и какой-то растерянный, молчал, но Макс спиной чувствовал его взгляд.
Понятно, что Юрка притащился не просто так. Есть разговор, но приятель пока не решается его начать, ждет чего-то или собирается с мыслями. Беседа будет не из приятных, это к гадалке не ходи.
Засвистел полупустой чайник, Макс разлил кипяток по чашкам, кинул в каждую по пакетику, сел напротив Дубровина и принялся размешивать ложечкой сахар. Юрка глянул на чашку, на Макса и снова уставился в окно, будто ворон считал, вернее, дроздов. Те уже дрались в кустах и трещали на своем птичьем языке так, будто матом друг друга крыли.
Юрка полоскал в чашке пакетик с заваркой и пристально смотрел на разводы янтарного цвета. Он словно любовался ими.
Макс отхлебнул сладкого кипятка, не выдержал и спросил:
– Что хотел?
С таким же успехом он мог обращаться к дроздам за окном. Но те, услышав его, немедленно улетели бы, а Юрка будто оглох. Он отпил немного чая и снова откинулся к стене, держа чашку в руках.
Молчание начинало напрягать Макса. От Юркиного взгляда ему становилось не по себе. Дубровин наливался чаем, как гадюка ядом. Его взгляд сделался острее, на лице мелькнула и пропала быстрая гримаса.
– Ты мне ничего рассказать не хочешь?
Его расслабленный вид и небрежный тон могли обмануть кого угодно, но Макс знал Дубровина очень давно и слишком хорошо, чего уж там. Он моментально понял всю подоплеку вопроса, догадался, куда клонит Юрка.
Макс подобрался и ответил так же небрежно, стараясь говорить в тон приятелю:
– В смысле?.. Не понял, давай еще раз.
Юрка еле заметно кивнул, будто не ждал другого ответа, и пояснил так же спокойно, даже голоса не повысив:
– О вчерашнем.
– А что такое? – старательно удивился Макс, чувствуя неприятный холодок в области затылка.
Странно, еще пару минут назад солнце било точно в спину, а сейчас светит прямо. Через стол протянулась теплая золотая полоса.
– Не включай дурака, Макс. Кто это был? Лучше сам скажи, и я подумаю, что можно сделать. Жаров пока не в курсе. Он с тобой по-другому разговаривал бы.
Казалось, что каждое слово дается ему с трудом. Дубровин так старательно выговаривал их, будто практиковался в иностранном языке. Он снова прикрыл глаза, словно щурился от солнца, но это опять-таки было обманом зрения.
Юрка не просто злился, он пребывал в бешенстве, держался из последних сил. Резьбу ему могло сорвать в любой момент. Она и так уже полгода держалась на честном слове.
Повод для визита обозначился сам собой. Дубровин вчера что-то видел или слышал, из чего сделал свои выводы. Вот он и явился обсудить кое-какие нюансы. Внести ясность, так сказать.
– Откуда же я знаю, – осторожно сказал Макс. – У меня еще испытательный срок, опыта нет.
Он говорил, а сам поглядывал по сторонам. Плохо дело, ничего подходящего под рукой нет, кроме хлебного ножа. Но до него еще дотянуться надо, он в ящике лежит. Юрка сейчас как граната без запала, рвануть может, когда не ждешь. Сейчас тот «макаров» очень пригодился бы.
– Мне-то не ври. – Юрка сунул руки в карманы и навалился животом на стол. – Этот вчерашний олень – не клиент. Они так себя не ведут, это реальный спец. Я еще в кафе заметил, как вы в гляделки играете. Кто это был?
– Я почем знаю? – Макс подался навстречу Юрке. – Ты сам сказал, что он по рекомендации. Жарова спроси, где он этих оленей находит.
– Не твое дело, – огрызнулся Дубровин, не сводя с Макса взгляд. – Так кто это был? Ты его знаешь?
– Юрка, ты реально псих. Сам подумай – откуда…
Дубровин рывком поднялся на ноги. Стол мотнулся, чашка упала на бок и покатилась. Макс поймал ее у края стола, вскочил на ноги и оказался с Юркой лицом к лицу. Тот был чуть ниже ростом и комплекцией помельче. Но от него буквально разило не просто злостью, а уже нескрываемой яростью, которая того и гляди плеснет через край.
Макс невольно отшатнулся, поставил чашку в мойку и мельком глянул в окно, прикидывая пути отхода. Делов-то: просто спикировать в смородину, перекатиться через газон. Дальше бегом к забору, к дальнему углу, где помещался старый сарай, набитый разным хламом. В стенке имеется дыра, ведущая в соседний двор. Правда, хозяева не знают об этом, да им и незачем.