— Его тоже убили? — заинтересовался Куприян.
— Нет, они устроили поединок на ножах с тем боевиком, который обвинил неизвестного в связи с погибшим юродивым.
— И что?
— Парень оказался ловким и располосовал боевику лоб, а ночью бежал. Я слышал, за ним в горы даже выслали вертолет. Наверное, он какая-то шишка из спецслужбы.
— Вертолет?
— Ну да! Боевики сбили его, а неизвестный все равно сумел ускользнуть, занятный тип, я его щелкнул, но не совсем хорошо получилось: снимал украдкой. Вот этот кадр.
Минаев взял пленку, посмотрел на свет и недовольно причмокнул: кадр действительно не слишком удачный, но при желании и с помощью современной техники все-таки можно кое-что из него вытянуть. Отложив негатив, Куприян поинтересовался:
— Эти, как они себя называют, «воины ислама» чего-нибудь притащили со сбитой машины? Оружие пилотов, их документы, какие-то вещи?
— Нет, — Игорь отрицательно мотнул головой. — Ничего!
— А откуда тебе стало известно, что машину послали за этим парнем?
— Мне ничего не известно, — фотограф обиженно выпятил нижнюю губу. — Это боевики предположили, что вертушка летела за беглецом. Честно говоря, после того, как этот малый смылся и сбили машину, я быстренько засобирался. Не люблю, знаешь ли, искать на свою задницу лишних приключений. Вдруг боевики действительно поймали какого-нибудь нашего шпиона?
— Тебе нечего бояться, — успокоил его Минаев. — Ты-то тут при чем? Любой фотокорреспондент как может зарабатывает на хлеб. Ты же никого не ловил, не пытал, поэтому с тебя в любом случае взятки гладки. Живи спокойно: никто ни до чего не докопается. Тем более, ты уже в Москве. Отдыхай, можешь скоро опять понадобиться.
— Дай хоть отмокнуть немного, — попросил хозяин.
— Конечно, конечно, — Куприян поднялся и похлопал его по плечу. — Отдыхай, не думай ни о чем. А снимочки сделаешь, покажи. Лады?
— Лады, — кивнул прихмелевший Зотин.
Выйдя из квартиры, Минаев быстро сбежал по лестнице, и на минуту остановившись около подъезда, зорко осмотрелся: кажется, ничего подозрительного? В какую же пренеприятнейшую историю вляпался в Южных Предгорьях их посланец? Ведь и доверяли-то ему, как доверяют записку ошейнику выдрессированной собаки — он знал не более того, что ему положено, и никогда не смог бы связать воедино разрозненные звенья цепи, которые волею случая попадали к нему в руки. Нутром Игорек безошибочно почуял, что запахло паленым, потому и скуксился, но, может быть, все еще перемелется? Тем не менее нужно срочно принимать меры, иначе потом по головке не погладят.
Еще раз оглядевшись по сторонам, Минаев открыл дверь светлых «жигулей», сел за руль и достал мобильный телефон. Кому же позвонить? Наверное, лучше всего Зинке Хохлачевой — она всегда на связи, у нее работа такая.
— Зинаида Васильевна? — услышав в наушнике женский голос, на всякий случай переспросил он. — Куприян беспокоит. Устрой мне, лапочка, срочную встречу с Жорой. Что?.. Да, прямо сегодня, дело не терпит отлагательства.
Пока он прогревал мотор и курил сигарету, Зинаида уже перезвонила. Она была как всегда предельно лаконична:
— В шесть, на Болоте…
К скверу на Болотной площади Минаев подъехал без десяти шесть. Сегодня вообще день выдался суматошный, на дорогах пробки, и он едва успел к назначенному времени. К тому же у страха глаза велики, и ему пару раз показалось, что за ним тянется одна и та же малоприметная машина — юркая темная шестерка с плохо запоминающимся номером. Но потом она, слава Богу, исчезла, и Куприян успокоил себя тем, что ментам он явно не интересен, а госбезопасность, похоже, давно пережила свои лучшие времена и теперь уже не способна работать, как прежде. А если учесть, что и менты и фээсбешники потеряли множество умных людей, многие из которых теперь играли в чужих командах, то на душе становилось легче. Не все же органам жировать и душить частную инициативу! Пусть теперь перебиваются мелочевкой, что они, в сущности, давно и делали, выдавая это за охрану интересов государства.
Господи, везде и всюду одна лишь пыль в глаза: что у ментов, что у чекистов. Только и могут важно надувать щеки и лгать, а криминал тем временем подминал под себя все общество, но никто не хочет признать, что мы давно живем в стране воров. Воруют все, кто может и что только могут! Воруют депутаты, члены правительства, простые рабочие, бизнесмены, те же менты и их «старшие братья» — пусть это не прямо, так сказать, в вульгарном понимании, а путем взяточничества, уклонений от уплаты налогов и прочего, но если брать по большому счету, то все это воровство! И сам Минаев тоже вор, как и тот, с кем он сейчас должен встретиться.
Хлопнув дверцей, Куприян включил сигнализацию и вошел в сквер. Немного поболтался около фонтана, огляделся по сторонам и медленно побрел по аллее, еще издали заприметив на лавочке знакомую фигуру. Приблизившись к ней, Минаев попросил прикурить и сел рядом.
— Чего ежишься? — с брезгливой улыбкой спросил его Шатуновский: все потуги Куприяна выглядеть заправским заговорщиком только раздражали отставного генерала. Уж лучше бы вел себя вполне естественно и меньше привлекал к себе внимание.
Однако свою голову всем на плечи не поставишь, и пока человек вдоволь не нахлебается дерьма, ничего не поймет. Редко, кто умел учиться на чужих ошибках, чаще получалось на своих, да и то не у всех. В отличие от Минаева отставной генерал полагал, что контрразведка сохранила многое из былого арсенала и еще способна мертвой хваткой вцепиться в горло.
— Кажется, здесь казнили Пугачева? — Куприян стряхнул пепел себе под ноги. — Любопытное местечко вы избрали для встречи.
— Дела давно минувших дней, — сердито дернул щекой Георгий Кузьмич. — На Москве много кого казнили, да мало кого миловали. Не ищи аналогий там, где их нет. Никто из нас не собирается лезть в императоры в стране воров.
«И он тоже о стране воров? — подумал Минаев. — Впрочем, чему тут удивляться, если об этом, пусть не прямо, но зато каждый день кричат практически все средства информации?»
— Ладно, выкладывай, что там приключилось? — Шатуновский устроился поудобнее и приготовился слушать.
Стараясь быть кратким и не вдаваться в несущественные детали, Куприян пересказал приключения Зотина в горах. Слушая его, отставной генерал внутренне кипел, хотя внешне сохранял безразличное выражение лица — опять напортачили, идиоты! Вечно их несет куда не надо и в самое не подходящее для этого время!
— Вот, тут негатив снимка того парня, — Минаев положил на лавку конверт.
— Из-за которого сбили наш вертолет? — уточнил Шатуновский.
— Да.
— Много материалов привез твой фотограф?
— Думаю, достаточно.
— Скупи все на корню, придумай какую-нибудь байку о богатом издателе и скупи.
— А если он не согласится? У него могут быть договоренности с другими изданиями.