«Совсем охренели, — вырвав руку, подумал Сергей. — Чуть не силком затягивают, лишь бы деньги получить. Неужели я так похож на приезжего провинциала?»
Отчего-то эта мысль показалась ему смешной, и он, не желая заводить скандал, с улыбкой ответил:
— Нет, приятель, мне недалеко. Спасибо.
— Поехали, поехали!
Таксист оказался настырным и вновь вцепился в руку Серова. Тот почуял неладное, но не успел ничего предпринять, как вторую руку захватил смуглый малый в джинсовом костюме.
Сергей рванулся, а «таксист» и джинсовый стали усердно выворачивать ему руки за спину и потащили к желтой машине, из которой выскочил еще один мужчина.
«Западня!» — обожгла Серова паническая мысль. Он развернулся, боднул головой в лицо «таксиста» и ударил его каблуком по голени. Тот уронил с головы кепку и согнулся от дикой боли. Резко повернувшись, Сергей врезал в ухо смуглому в джинсовой костюме.
Второй противник оказался более крепким орешком: получив сильный удар, он лишь на секунду выпустил Серова, но тут же повис на нем, приемом опытного регбиста захватив ноги выше колен. И все это молча, быстро, без лишнего шума, если не считать глухих матерных проклятий катавшегося по асфальту «таксиста».
Кто его хотел задержать, Серов выяснять не собирался — не до этого. Тем временем на него наскочил третий противник — среднего роста крепыш — и попытался двинуть Сергею в солнечное сплетение — наверное, у него была такая дурная привычка здороваться с незнакомыми, — но, промазав, попал по сумке и тут же был наказан, получив в ответ прямой в голову. Лязгнули зубы, голова крепыша дернулась, и он тут же учел свои ошибки и, отскочив, начал действовать ногами, не желая более подставляться под быстрые и сильные удары Серова, хорошо владеющего приемами бокса.
Странно, но, пропустив сильный и точный удар Сергея, крепыш не упал, как это обычно случалось с теми, кто отпробовал кулака бывшего подполковника, но упорно продолжал бой. Значит, он опытный и стойкий боец и все происходящее далеко не случайность? Такой вывод напрашивался сам собой и внушал страх. А вот пугаться как раз не следовало, чтобы не парализовать собственную волю.
Смуглый малый в джинсе выпусти ноги Серова и тоже перешел в атаку, поддерживая крепыша, старавшегося достать бедра Сергея ударами ног. Цель его была проста и понятна — лишить противника подвижности, а там он станет их легкой добычей. Единственное, чего они никак не учли, это того, что у Серова и в мыслях не было становиться ни жертвой, ни добычей, ни пленником. Он твердо решил — если не удастся отбиться, пустить в ход лежавшее в сумке оружие. Он только недоумевал, отчего противная сторона до сей поры сама не пустила в ход ни ножи, ни пистолеты. Ведь наверняка эта публика из той же компании, которая приходила пришить его и Лариску!
Отмахиваясь от чужих ударов, ставя блоки и закрываясь сумкой, Сергей думал лишь об одном: как бы вырваться и пуститься наутек, подальше отсюда, туда, где им его точно не найти и не взять. Спереди нападал крепыш, сбоку стояла машина, с другого боку не давал покоя джинсовый малый, а позади матерился «таксист», уже готовый тоже вступить в бой. И, как ни удивительно, практически никто в круговерти и сутолоке привокзальной площади не обращал внимания на скоротечную схватку.
Отступив на шаг, Серов неожиданно ударил «таксиста» ногой в голову и, перепрыгнув через него, метнулся за угол Казанского вокзала.
Позади раздался топот — нападавшие дружно бросились в погоню. Видно, уж больно он им нужен. Однако отчего они не стреляют? Боятся применять оружие в людном месте? Значит, это его бывшие коллеги?
Как бы там ни было, их сомнения, опасения и неприменение оружия ему лишь во благо. Тем же путем, каким пришел сюда, Сергей поспешил к спасительным сумрачным закоулкам за железнодорожными путями, надеясь, что противники там потеряют его, и чувствуя, как в затылке начала пульсировать знакомая тупая боль, а в желудке возникло ощущение тянущей пустоты…
Когда Серов вновь пришел в себя, ночь уже поглотила город и сыпала пригоршни мелкого дождя на маленькое оконце из мутного плексигласа, вставленное в потертый толстый брезент. Рядом громоздились какие-то ящики, по углам обитые тонкой жестью, а сам Сергей лежал на куче тряпья в узкой щели между ними. Голова не болела, но в животе противно тянуло, а во рту явно ощущался привкус меди. Или это кровь от разбитых в драке губ?
Где он? Серов на четвереньках выбрался из щели между ящиками. Приподнял брезентовый полог, и в лицо сразу ударил свежий сырой ветер, а внизу побежала бесконечная лента мокрого шоссе с отражающимися в лужах огнями фар и фонарей.
Ну да, правильно, он в кузове грузовика, идущего по Ленинградскому шоссе!
В памяти одна за другой начали всплывать картины стычки на площади у Казанского вокзала, сумасшедшего бега вдоль путей, потом поездки на троллейбусе до Тверской, а там на метро до «Речного вокзала», где он и сговорился с водителем грузовика: тот обещал подбросить до Солнечногорска — дальнобойщику пилить дальше, так отчего не взять пассажира?
Ехать в кабине Серов не захотел, справедливо опасаясь проверок на постах ГАИ, где могли быть ориентировки его розыска: кто знает, обычно мздоимцев из автоинспекции чужие дела не интересуют, но ежели вдруг пойдет серьезная охота — а многое говорило именно за это, — то рядом с инспекторами дорожно-патрульной службы могут оказаться не менее опытные, чем сам Серов, волкодавы.
Опять забравшись на кучу тряпья, Серов поднял воротник куртки, поудобнее пристроил сумку и задремал, надеясь восстановить силы и скоротать время поездки.
Разбудил его веселый голос шофера, заглянувшего в кузов:
— Эй, друг! Приехали!
— Спасибо! — Сергей дал ему купюру, и водитель кивком поблагодарил.
Серов спрыгнул на дорогу, проводил взглядом уходивший к Твери грузовик и осмотрелся. Его высадили прямо в центре, недалеко от кинотеатра «Сенеж». Однажды Сергею довелось побывать в этом городке, и он узнал памятник павшим воинам, здание магазина и площадь перед кинотеатром. По всему выходило, ему нужно немного вернуться назад, и он зашагал по обочине шоссе.
Найти улицу оказалось делом не сложным. Гораздо труднее в темноте, среди густой зелени палисадников, отыскать нужный дом. Но вот и он. Несмотря на позднее время, одно из окон желтовато светилось, пропуская на улицу свет сквозь плотные занавески, и Серов понял: там еще не все спят.
Точного плана действий у него не было, и он решил попробовать добраться до Тамары самым простым путем. Перемахнув через забор — калитка была закрыта на замок, — он по дорожке дошел до крыльца, поднялся по скрипучим ступенькам и нажал кнопку звонка, подивившись про себя, как совмещаются, казалось бы, мало совместимые вещи: почти деревенский рубленый пятистенок, обшитый вагонкой, и городской электрический звонок — принадлежность домов-башен из железобетона.
— Кто там? — нелюбезно спросил хрипловатый мужской голос, и Серов ответил:
— Мне Тамару. Она здесь живет?