— Антипов здесь? — нажав кнопку интеркома, спросил Леонид Сергеевич у секретаря.
— Да, ждет в приемной.
— Пусть заходит. И ни с кем меня не соединять!
Через секунду в кабинет зашел Владимир Серафимович, как всегда гладко выбритый, благоухающий дорогим одеколоном и безупречно одетый, словно сошел с обложки модного журнала.
Сирмайс молча кивнул ему и открыл дверь в комнату отдыха, пропуская помощника вперед. Вошел за ним следом и запер дверь на ключ. Здесь можно говорить свободно, поскольку комнату отдыха защищала суперсовременная электронная техника, готовая подать хозяину сигнал тревоги, если кто-нибудь попытается подслушать или подсмотреть. За кабинет тоже можно не беспокоиться — в него никто не войдет. В приемной ждал телохранитель, а секретарем у Леонида Сергеевича был родной племянник, закончивший высшую школу ведущей спецслужбы страны, но предпочтивший работу у дяди лейтенантским погонам и мизерному окладу.
Навстречу вошедшим из-за стола поднялся Шлыков. Судя по полной окурков пепельнице, он ждал уже давно.
— Привет, Борис Матвеевич, — протянул ему руку Сирмайс и дал знак Антипову прибрать на столе.
Здесь все были свои, и стесняться роли халдея нечего. Владимир Серафимович быстренько вытряхнул пепельницу, достал из холодильника тарелочки с закусками, соки и большую бутылку «Смирновской»: Леонид Сергеевич иногда любил пропустить рюмашку для снятия напряжения.
— Курить пора бросать, — Сирмайс снял пиджак, ослабил узел галстука, скинул туфли и с облегчением пошевелил ступнями. — Жмут… Или дворянская подагра начинается?
— Она бывает от устриц и шампанского, — меланхолично заметил Шлыков, нетерпеливо постукивая пальцами по пухлой кожаной папке, лежавшей у него на коленях. — Способствуют отложению солей.
— Шампанское я не люблю, устрицы тоже не ем. Беру пример с американцев, стараюсь вести здоровый образ жизни. Вот только они почти все бросили курить, а мы никак.
— Врут, — улыбнулся Антипов. — Мне доводилось бывать за океаном, там многие курят и пьют похлеще наших забулдыг. Только и слава, что Америка!
— Эта страна знаменита тем, что я в ней никогда не бывал, — засмеялся Сирмайс, но тут же оборвал смех и жестко спросил у Шлыкова: — Что там?
— Всяко, — неопределенно пожал плечами Борис Матвеевич.
Он не спеша раскрыл папку, достал из нее пачку бумаг и большой конверт с фотографиями.
— Неожиданно получили приветик с того света, — Шлыков положил перед Сирмайсом скомканный носовой платок. — Покойный Муляренко передал его в реанимации некоему Серову Сергею Ивановичу, получившему травму головы при попытке освобождения из заложников небезызвестного Левы Зайденберга.
— Подстава? — вытянув из лежавшей на столе пачки сигарету, Леонид Сергеевич щелкнул зажигалкой и глубоко затянулся.
— Я проверял, — чуть ли не до шепота понизил голос Антипов, — Подполковника Серова готовят на увольнение. У него масса неприятностей, и они во многом начались с подачи калеки. Если необходимы подробности…
— Не надо, — Сирмайс вяло отмахнулся. — Дальше!
— Георгий Леонтьевич передал, что его подставила хромая крыса старой выучки, — наливая в рюмки «Смирновскую», сказал Шлыков. — Помянем старика?
— Потом, — буркнул Леонид Сергеевич. — Уже не раз поминали, Царствие ему Небесное. Но это, Боря, не новость, а лишь подтверждение наших косвенных данных! Этого, как его, отблагодарили? Погляди, вдруг он малый нужный и еще сможет пригодиться?
Борис Матвеевич согласно кивнул и налил себе сока: в горле пересохло и саднило от множества выкуренных сигарет, а во рту скопилась горечь. Но что это по сравнению с горечью, которая на душе? Разговор сейчас пойдет не самый приятный, и вряд ли шеф останется доволен услышанным.
Шлыков выпил сок и подумал: как хорошо, если бы он был простым, незаметным человечком и жил в провинциальной глуши, где не слыхали о многомиллионных контрактах, о вражде сильных кланов, имеющих поддержку в правительстве, о закулисных интригах, шпионской технике и снайперах, вооруженных бесшумными автоматическими винтовками. Да, но тогда он был бы нищим! А нищета унизительна. Зато рисковать головой тоже не слишком сладко. А еще нужно иметь мозги, способные мыслить быстрее и лучше противника. Если нет таких своих, то купи и заставь работать на себя чужие мозга! Он сделал все, но в одном месте его успели обойти на повороте, и это потянуло за собой целую серию пусть мелких, однако довольно болезненных проколов, вкупе давших противной стороне тактическое преимущество.
Сейчас придется каяться перед шефом в промахах, но лучше подать их несколько иначе, тем более война хоть и ожесточенная до предела, но тайная!
— Я выставил за всеми участниками нашего матча, — Шлыков иронично улыбнулся, давая понять, что даже в сложных ситуациях есть место шутке, — плотное наружное наблюдение. И вот…
— Погоди, — прервал Сирмайс. — Почему Зайденберг оказался в заложниках? Он же должен был париться в тюрьме за убийство сожительницы! Или я что-то путаю?
— Нет, все верно, — услужливо подтвердил Владимир Серафимович, и Борис Матвеевич почувствовал вдруг неодолимое желание дать этому холую по выхоленной морде.
Кто его, сукина сына, тянет за язык?! Сидел бы и молчал в тряпочку. Впрочем, чего на него злиться, если сам промахнулся, а портить отношения ни к чему: вечно Володька Сирмайсу шепчет на ухо. Наступит момент — шепнет то, что захочет Шлыков!
— Да, — сказал Шлыков вслух. — Владимир Серафимович, как всегда, демонстрирует феноменальную память. Но жизнь вносит свои коррективы: мы не сумели вовремя обнаружить контрнаблюдение противника за квартирой Зайденберга, и после нашего ухода они захватили его. Правда, уже около трупа проститутки и без денег. Благо, еще обошлось без вооруженного столкновения: оно было бы неизбежно при встрече с людьми хромого. Он очень любит использовать вайнахов, а для них мы тени, а не люди.
— Ладно, так или иначе, с Левой все, — Леонид Сергеевич взял рюмку и одним глотком влил в себя спиртное. Жарко выдохнул и закурил новую сигарету. — Подробностей не нужно, я знаю о взрыве. Дальше.
— Подробности как раз нужны, — вновь тонко улыбнулся Шлыков. — С Зайденбергом связана новая игра, в которую втянули подполковника Серова.
— Это тот… — Сирмайс пошевелил пальцами, словно пытаясь подобрать нужное слово, и Антипов немедленно пришел на помощь.
— Да, именно он принес последний привет Муляренко.
— Да! И чего там хромому надо?
— Вот это-то я и хочу узнать, — ответил Борис Матвеевич. — Поэтому выставил наружку, перепроверяю связи и перекупаю любую информацию.
— Чего нарыл?
— Мало утешительного. Они ведут наблюдение за Полиной.
— Я не ослышался? — Леонид Сергеевич даже подался вперед: ведь совсем недавно его убеждали в обратном.