— Это ты, Коля? — услышав его шаги в прихожей, крикнула из кухни жена.
— Я, — глухо откликнулся Рыжов.
Переобувшись, он прошел в гостиную и обвел ее глазами, словно видел впервые. Такая ухоженная, уютная, обставленная тщательно подобранной мебелью, она показалась ему чужой, как гостиничный номер, в котором предстояло провести всего одну ночь.
В кабинете Николай Иванович достал из платяного шкафа импортный несессер. Взял пару свежего белья, рубашку, сунул их в полиэтиленовый пакет и положил все в кейс. Договоры с «Гелиосом» были уже там. Так, что еще? Паспорт? Ага, вот он, сунем его в кармашек на крышке и туда же, на всякий случай, положим деньги. Пожалуй, тысячи две долларов хватит на непредвиденные расходы? Хорошо бы еще иметь какое-нибудь оружие, например, пистолет, но оружия у него никогда не было. Ладно, все!..
За ужином он был молчалив и задумчив, но жена не досаждала ему расспросами, зная по опыту: если супруг сам не говорит, что его мучит или беспокоит, вызывать его на откровенность напрасный труд. Поэтому она предпочла завести разговор о разных пустяках, но он сослался на головную боль и предложил пораньше лечь спать.
— Ты не возражаешь, если я почитаю? — разобрав постель, спросила она.
— Читай, — равнодушно ответил Николай Иванович. — Мне не помешает.
— Тебе дать таблетку от головной боли?
— Спасибо, не нужно, — он улегся на бок и подумал: сейчас в самый раз махнуть стакан водки без закуски, а не таблетку.
Поезд уходит ближе к вечеру, значит, предстояло где-то проболтаться почти целый день. Машину Сергей Сергеевич брать запретил, на работе появляться нельзя, задерживаться дома тоже. Где же скоротать время до отъезда? Впрочем, сейчас много разных заведений, где можно сидеть хоть сутки напролет. Но хорошо ли это: Сергей Сергеевич просил ни с кем не встречаться и нигде не светиться. Придется, видно, болтаться по улицам или посидеть в парке. Тоже не лучший выход, зато получится прощание с городом.
Последний раз он спит рядом с женой, в своей постели, в этом доме, на этой улице, в этом городе и вообще в этой стране…
Стоит ли жалеть? Будущее покажет…
Начальник отдела Мякишев пригласил Серова в свой кабинет сразу после ежедневного утреннего совещания, прозванного остряками «молебном».
— Что там у вас по делу Трапезниковой? — предложив Сергею присесть, Мякишев сразу взял быка за рога.
— Похоронили ее, Александр Трофимович, — вздохнув, сообщил Серов.
Говорить об убийстве Татьяны ему совершенно не хотелось; пока в деле нет ни одного просвета.
— Это я знаю, — Мякишев ослабил узел галстука, расстегнул верхнюю пуговицу сорочки и направил на себя стоявший на краю стола вентилятор: лето еще только-только начиналось, а город уже успел насквозь прокалиться от жары. — Это я знаю, — повторил он. — Меня интересует, что конкретно сделано? В твоей зоне, Серов, убийство за убийством, и пока ни одно из них не раскрыто!
— Убивают каждый день, — огрызнулся Сергей. — В наше время это, к сожалению, стало заурядным преступлением. Убивают банкиров, депутатов, журналистов и простых граждан. Если убьют известного человека, власти дают клятвенное обещание найти и покарать преступников, но не находят и не карают, поскольку, как искать убийц и прочих криминальных элементов, они не знают и делать этого не умеют! Отдуваться приходится нам. Однако я, Александр Трофимович, в отличие от начальства клятвенных обещаний давать не намерен!
Мякишев скривился, как от зубной боли, вытянул из лежавшей на столе пачки сигарету и закурил.
— Ну, ты чего, в самом деле? — примирительно сказал он. — Думаешь, мне «наверху» хвост не накручивают за нераскрытые дела?
— Не думаю. Потому и говорю откровенно.
— Если откровенно, — прищурился Мякишев, — то в случаях с депутатами, банкирами и журналистами хотя бы можно предположить, почему их грохнули. Сам знаешь, как вся эта братия замазана дерьмом. Или вступает в связь с криминальными группировками, а потом, когда прижмет, лезет по-глупому разоблачать, наивно полагая, что это сойдет с рук. Но Трапезникову-то за что? За какие трехи?
— За мужа!
— Кто он? Предприниматель?
— Да. Без вести пропал месяца два назад.
— Дело есть в розыскном отделе, ты проверял?
— А как же, — усмехнулся Сергей. — Гражданин был чист как стеклышко. Потом в одно прекрасное утро ушел из дома и не вернулся. Жена заявила, розыскники посуетились, но безрезультатно, а вот когда она попросила моей помощи, ее тут же убили.
— Выбросили из окна, — уточнил Трофимыч.
— Да нет, раньше!
— Как это? — Мякишев удивленно уставился на Серова.
— Судебно-медицинская экспертиза показала: еще при жизни ей нанесли страшной силы удар, сломав кости грудины, — объяснил Сергей. — Осколки ребер пронзили сердце и легкие. Поэтому она не кричала, когда ее выкинули из окна. Стекло разбивали уже трупом.
— Вот как?
— В квартире стальная дверь, — продолжил Серов. — Видимо, убийцы под каким-то предлогом уговорили Трапезникову открыть им и тут же нанесли ей смертельный удар. А предлогов могло быть несколько.
— Например?
— Могли назваться и моим именем, — мрачно сказал Сергей. — Мы договаривались о встрече по телефону, она ждала моего прихода, но не знала меня в лицо. Я не исключаю, что ее телефон мог прослушиваться, хотя «жучка» при осмотре не обнаружили. Могли сказать, что есть какие-то известия о ее муже или от него самого. В любом случае убийцы имели веский предлог, но какой, мы теперь узнаем только у них.
— Если найдем, — с сарказмом добавил Мякишев.
Он закурил новую сигарету и подумал: «Судя по всему, дело Трапезниковой будет долгим и запутанным. Слишком многое говорит за то, что это заказное убийство. Почему? Серов явно старается свалить все на пропавшего мужа. А если он прав?»
— Слушай, — Александр Трофимович сделал неопределенный жест рукой. — Ее муж, как его?
— Лев Александрович, — подсказал Сергей.
— Вот, этот Лев Александрович не прихватил с собой какие-нибудь капиталы? Вдруг получил крупный кредит в банке, а потом как в воду канул?
— Пока не знаю, — честно ответил Серов.
— А ты поинтересуйся. Надо было давно проверить, узнать!
— Непременно. Конечно, если хватит времени.
— Надо находить время!
— Где?
— Не знаю! — зло выпучив глаза, заорал Мякишев. — Не знаю где! Ты доволен моим ответом?
— Да перестаньте, Александр Трофимович, — невозмутимо сказал Сергей. — И так всем все ясно, неужели первый год работаем вместе?
— Тогда чего спрашиваешь, если все ясно?
— По привычке, — улыбнулся Серов. — Она, говорят, вторая натура.