И вот он пришел, как и обещал.

— Отец, я боюсь, что сделал ужасную вещь, — начал Гомес. — Я не знаю, является ли государственная измена смертным грехом, но вещь довольно дрянная — простите, что так выражаюсь.

— Поведай о своем грехе, — сказал священник.

Примерно полминуты он думал, что сможет сказать о своем грехе, но вдруг ему в голову снова пришла мысль о миллионе долларов, и медвежонок со своей бомбой в животике стал казаться слишком далеким.

— Извините, отец, боюсь, что еще не пора, в моем сердце нет осознания греха, — сказал он. — Я приду позже.

29

— Так, значит, вы знаете имя убийцы? — спросил Конгрив, недоверчиво взглянув на Стаббса Уизерспуна.

Старый джентльмен вынул из картонной коробки выцветшую голубую папку.

— Нет, я сказал, что знаю имя человека, ответственного за эти убийства, мистер Конгрив, — ответил Уизерспун. — Я еще расскажу об этом, выслушайте меня.

Старик опустил ладонь на голубую папку.

— Это фотографии с места преступления, — сказал он. — Прежде чем я покажу их, позвольте спросить: чем вызван интерес Скотланд-Ярда к убийству тридцатилетней давности?

— Я разве не говорил вам раньше? Вам знакомо имя Александр Хок? — спросил Конгрив.

— Да, так звали ребенка — единственного свидетеля, — ответил Уизерспун. — Убитого мужчину тоже звали Александр. Жену его звали Кэтрин, хотя все ее обычно называли Китти. Она была актрисой и одной из самых известных красавиц того времени. Кэтрин была американкой, кажется, из Нового Орлеана.

— Да, их свадьба стала громким событием по обоим берегам Атлантики. Единственным плодом этого союза стал мой нынешний работодатель. Я повстречал Алекса Хока более двадцати лет назад. На одном из островов Ла-Манша укрылся похититель драгоценностей, и я шел по его следу. Нашел я его на том самом острове, где жил дед Алекса, лорд Ричард Хок. Он сам был замечательным детективом и помог мне справиться с расследованием. А его внук с тех пор стал мне почти сыном.

— Так в этом и вся причина вашего интереса? — спросил Уизерспун.

— Совершенно верно, — ответил Конгрив. — Должен заметить, что я уже уволился со службы. И хотя у меня еще есть контора в Специальной службе, работаю я, как уже говорил, на Алекса Хока. И инспектор Сазерленд, стоящий рядом со мной, тоже.

— Значит, господин Хок решил снова поднять вопрос об убийстве родителей?

— Нет! Алекс не имеет ни малейшего представления о том, что я решил этим заняться. Он даже не помнит, что произошло убийство…

— …свидетелем которого он был, — сказал Уизерспун, печально покачав головой. Он налил им еще лимонада.

— Да, которого он был свидетелем, — сказал Конгрив. — Воспоминания об убийстве скрыты глубоко в его памяти. Он как бы возвел стену отрицания вокруг факта гибели родителей. Он никогда не вспоминает об этом.

— Хотите изгнать призраков из жизни Алекса Хока, инспектор Конгрив? — спросил Уизерспун.

— Я хочу, чтобы его разум наконец обрел покой, — ответил Конгрив. — Поэтому мы и приехали в Нассау. Если мы сможем разрешить вопрос или даже привести убийц к ответу, он немного успокоится.

— Понятно.

— Вы, возможно, знаете, что Алекс Хок — один из богатейших людей в мире, — сказал Росс. — Он управляет обширной корпорацией. Должно быть, вы слышали название его холдинговой компании — «Блэкхок Индастриз»?

— Кажется, в Нассау у них есть судоходная компания, — сказал Уизерспун.

— Не принимая во внимание банки и брокерские организации, — сказал Конгрив. — Основная деятельность компании протекает за пределами Лондона, поэтому у Хока огромная сеть деловых связей на уровне крупных корпораций и правительств. С недавнего времени он активно сотрудничает с правительствами Великобритании и США. С его многочисленными связями, он является незаменимой фигурой для обоих государств при решении некоторых вопросов.

— Одно из правительственных заданий США и привело нас в эти чудесные места, мистер Уизерспун, — сказал Росс. — Но мой начальник и я находимся в Нассау с неофициальным визитом. Мы расследуем убийство самостоятельно.

— Думаю, сейчас понятно. Спасибо, — сказал Уизерспун, держа в руке голубую папку, как будто не совсем уверенный, стоит ли делиться ее содержимым.

— Мы с нетерпением ждем, что вы нам все расскажете, — сказал Росс.

— Хорошо. Я говорил вам, что знаю имя человека, ответственного за убийство. Это правда. Подсказка — фотографии, которые здесь лежат. — Уизерспун подтолкнул папку Конгриву. В комнате был слышен лишь птичий щебет и шум вентилятора. Конгрив долго просматривал черно-белые снимки, передавая их по очереди Сазерленду, который тоже тщательно их разглядывал.

Старый полисмен встал с кресла и подошел к окну. Тридцать лет назад он первым ступил на борт яхты, когда ее отбуксировали в порт. Вид изуродованной каюты и тех ужасов, что в ней были сокрыты, отпечатался в его памяти навсегда. Маленькая зеленая птичка села на желтую ветвь гибискуса за окном. Она наклонила голову, заглянув в комнату, и ее маленькие глаза-угольки уставились на старика, стоящего у окна.

Когда он повернул голову, то заметил, что Конгрив скорчился на стуле, смотря на свои сложенные на коленях руки. По щекам пожилого инспектора текли слезы и он даже не пытался утереть их.

Инспектор Сазерленд собирал фотографии и складывал их обратно в папку. Его глаза тоже покраснели. Уизерспуну показалось, что эти двое смотрели на фотографии глазами семилетнего мальчика. Мальчика, ставшего мужчиной, которого они обожали.

— Не хотите ли прогуляться по саду? — предложил Уизерспун, положив руку на плечо Конгрива.

— Да, — сказал Конгрив. — В самом деле, я не против.

— Тогда пойдемте, — сказал старик, забирая назад свою папку, и они последовали за ним на крыльцо.

— Эти растения очень красивы, — сказал Сазерленд, указывая на причудливые пальмы. — В английском саду такого не встретишь.

— Это «Райские птицы». А это дерево называется «Турист».

— Почему? — поинтересовался Конгрив.

— Посмотрите на его кору! Она всегда красная и шелушится, — сказал Уизерспун и засмеялся. — На самом деле оно называется гумбо-лимбо. А видите вон то дерево? Это калуза.

— Замечательное дерево, — сказал Конгрив.

— Сам Алекс Хок со своим дедом помогли мне посадить его.

— Да вы что? — удивился Конгрив.

— Да ничего особого здесь нет. Я просто в те времена приобрел этот участок и пригласил их однажды на ланч, как раз перед тем, как они уехали обратно в Англию. Мы здорово провели время. Маленький Алекс с моим псом Разбойником, дедом старого Роско, который сейчас сторожит этот двор, вместе гонялись за красным резиновым мячиком.