— Меня тоже, — сказала Вики, ложась рядом. — Какая замечательная бухточка.
— Правда? — сказал Алекс и зевнул. — Я называю ее Заливом Свиньи.
Вики улыбнулась. Она подкатилась к нему и облокотила голову на ладонь. Он закрыл глаза и умиротворенно улыбнулся. Его густые темные волосы были влажными и блестящими. Его грудь, украшенная бисером морской соли, ритмично вздымалась и опускалась.
Она села и расстегнула лиф красного купальника. Затем положила руку на его сердце.
— Спишь? — спросила она.
— Да.
— Тогда не думаю, что ты станешь возражать, если я оближу твое плечо.
— Что?
— Ты прекрасно слышал. Просто оближу, как леденец на палочке. Я люблю соль. Мне кажется, я не получаю ее в достатке с пищей. Она просто необходима для поддержания водного баланса в организме. Хлорид натрия — такой вкусный.
— Тогда лижи, любимая. Получай свой рацион в полном объеме.
— Спасибо.
— Ну и как я? — сказал он после того, как она несколько раз лизнула его кончиком языка в шею и плечи.
— Вкусный, — сказала она. — Но мне все равно мало.
— Можешь налить немного оливкового масла и уксуса в мои волосы и сделать небольшую порцию салата перед основным блюдом.
— Спасибо, я сразу приступлю к основному блюду.
— Ну, тогда на здоровье.
Она начала с его плеча, но скоро перешла к груди, а затем к животу. Она сразу заметила, что его дыхание резко участилось.
— Извини, что побеспокоила. Ты не против снять плавки? — спросила она, водя сосками белоснежной груди по загорелой коже его живота.
— Мои плавки?
— Да, я помогу тебе.
Она взяла зубами белую тесемку и вытянула ее.
— Вот так, — сказала она. — Теперь, пожалуйста, стяни их.
— Почему я должен делать это?
— Потому что ты — мой завтрак, а я не могу добраться до самого лакомого куска.
Он подтянул колени к груди, приподнялся и одним движением обнажился.
— Выглядит восхитительно, — шепнула Вики на ухо и принялась целовать его всюду, заставив невольно выгнуть спину, когда губы страстно обхватили то, что искали.
Они занимались любовью на пляже, не обращая внимания на свинью, рыскающую в синих волнах в поисках яблок и апельсинов. Вики раскачивалась, словно наездница, ее волосы спутались и прилипли ко лбу от жаркого солнца и страсти, ее глаза были закрыты, и наконец она закричала, выгнула спину и протянула руки к небу, пытаясь достичь чего-то, чего никогда не испытывала до этого мгновения.
Она лежала в его объятиях какое-то время, опустив голову на грудь, слушая удары его сердца, чувствуя, как он понемногу ослабевает и погружается в счастливый и спокойный сон.
Он начал похрапывать. Она встала и надела купальник, смотря на него с улыбкой. Затем снова опустилась на колени и погладила влажные черные завитки волос на его груди.
— Алекс Хок, — прошептала она ему, — ты не слышишь меня, но знаешь ли ты, о чем я жалею больше всего? Мне жаль, что я не стала хирургом. Мне жаль, что я не могу взять скальпель и удалить из твоего мозга ту извилинку серого вещества, которая доставляет тебе боль. Раз, раз, раз — и я избавила бы тебя от душевных мук. И ты никогда б не видел больше тех ужасных снов.
Вики села и откинула волосы со своих глаз. Она глубоко вдыхала соленый воздух в легкие, чувствуя себя совершенно свежей, полной необузданной энергии. Она встала, прикрывая глаза ладонью от солнца, и принялась смотреть на синий горизонт. Стая белых морских птиц парила над маленьким островом, покрытом соснами.
Сосновый Риф — так назвал его Алекс. От того места, где она стояла, до лесистого островка — не больше мили. Она была хорошим пловцом, легко могла переплыть и побродить в сосновом лесу, пока Алекс спал. Могла даже вернуться обратно прежде, чем он проснется, — он ведь спал так крепко. Вода переливалась восхитительными оттенками лазури, и она не смогла удержаться от искушения.
Вики нырнула в манящие темно-синие волны, перекатывающиеся между двумя островами, будто река.
Алекс понятия не имел, сколько времени он проспал.
И сразу понял, что Вики рядом нет. Он озирался, но не видел, чтобы она плавала где-то поблизости или бродила по пустынному берегу.
Он громко позвал ее. Ответа не последовало.
Алекс вскочил на ноги и побежал вдоль берега. Возможно, она пошла осматривать остров.
Его сердце начало часто колотиться. Он что-то услышал, и его пронзил страх.
— Алекс… Алекс… Алекс!
Слабый крик доносился с моря.
Он побежал к полосе прибоя, отчаянно всматриваясь в катящиеся волны и пытаясь увидеть ее. Вот какое-то едва различимое пятно. Это, должно быть, и есть Вики. Она была на полпути между двумя островами! В самой середине мощного течения, которое несется в открытое море!
Он разбежался и прыгнул в воду, проклиная себя за то, что не предупредил о течении. Глупый! Вспомнил, насколько она была очарована островом, заросшим соснами. Так, должно быть, все и произошло. Она решила поплыть туда и…
Остановился, поднял голову.
— Нет… нет… нет…
Теперь ее голос стал еще слабее, и это едва различимое «нет» повторялось много раз. Она говорила ему — остановись. Наверное, думала, что течение унесет и его.
Он был сильным пловцом. Более сильным, чем это проклятое течение, которое унесло Вики так далеко. Он плыл до тех пор, пока мускулы его ног и рук не начали гореть, но все равно продолжал плыть так же отчаянно.
Он бросил еще один взгляд. Она там. Теперь уже намного дальше! Вот она погрузилась под воду. Потом снова показалась. Он поплыл к ней, не обращая внимания на яростное сопротивление воды. Поднял голову, жадно глотая воздух. В его душе начало пробуждаться болезненное, тяжелое чувство пустоты. Пока он проплывал десять метров, ее относило на тридцать.
Он все плыл вперед, отказываясь признать, что теперь это уже безнадежно. Он миновал еще тридцать метров, чувствуя, что уже почти там, где течение достигало наибольшей силы. Он поднял глаза, которые обжигала смесь слез и морской соли, и снова стал искать ее.
— Я люблю тебя! — крикнул он, умоляя Бога, чтобы она услышала его.
Он увидел ее в последний раз — она уже была за Сосновым Рифом. Вики погрузилась в воду. Он ждал. Ждал, когда на поверхности снова мелькнет маленькая голова той, которую он так любил. Он хотел увидеть ее еще раз, Господи, как он хотел видеть ее снова…
Он понял, что она исчезла. Безвозвратно. Навсегда.
Он поднял лицо к небесам и начал беспощадно поносить Бога.
Алекс Хок развернулся и так же быстро поплыл назад к «Пустельге». Течение овладело им, боролось с ним, но недостаточно сильно, чтобы преодолеть его яростный порыв. Через несколько минут он поднялся на борт шлюпа, быстро спустился по трапу к маленькой навигационной станции.