— Прекрасно. Вы умрете вместе с вашим другом-изменником.

— Сочту это за честь. Но я должен предупредить вас. Это — самая совершенная субмарина на земле. И теперь только я один могу вернуть лодку на базу. И только я знаю коды запуска всего боевого оружия на борту. Убейте меня, и подлодка станет бесполезной грудой металла.

Адмирал снова поднял пистолет, его лицо исказила ярость. Команда молча ждала вынесения смертного приговора.

Вдруг из полумрака вышел высокий стройный человек и мгновенно перехватил запястье адмирала.

— Отдай оружие, Карлитос, — спокойно сказал мужчина, и адмирал, злобно сверкнув глазами, подчинился.

Это был тот самый человек, о котором шепталась команда в течение всего рейса. Человек, который редко покидал свою каюту и все время молчал. Новый министр госбезопасности Кубы, Родриго дель Рио.

Человек без глаз.

38

Алекс Хок сидел на краю кровати, курил сигару и смотрел на черное переговорное устройство. Рядом с ним стояла полупустая бутылка шотландского виски.

Он тряхнул хмельной головой. Еще утром он проснулся в этой самой кровати счастливым влюбленным. Теперь же чувствовал себя так, будто сердце его было разорвано на мелкие куски.

Багамская спасательная служба прекратила поиски Вики по прошествии двенадцати часов. Хок, не сумев заставить их продолжить поиски, поднял в воздух свой гидросамолет и еще несколько часов кружил над залитой лунным светом водой. Наконец, уже после полуночи, он приземлился в лагуне, загнал самолет в кормовой ангар «Блэкхока».

Эмброуз и Сток ждали его там. Они начали что-то говорить, но Хок перебил их.

— Почему? — крикнул он, угрюмо глядя на них, поскольку его печаль сменилась гневом. — Почему я был так глуп, что не запретил ей плыть? Не предупредил ее о течении, не сказал, что это опасно? Почему? Ответьте мне!

Эмброуз и Сток хотели приблизиться к нему, но он пронесся мимо. Затем резко остановился и, обернувшись, посмотрел на них:

— Я мог с таким же успехом утопить ее своими собственными руками! Какая разница? Я убил ее своей беспечностью!

Он пробежал четыре лестничных пролета и заперся в своей каюте. Связавшись с мостиком, сказал капитану, чтобы тот вызывал его по прямой линии, если будут новости. Потом выключил главный телефон и открыл бутылку виски.

Алекс пил виски примерно час, уставившись на переговорное устройство. Он ожидал, что сейчас капитан выйдет на связь. Но устройство молчало. В его дверь стучались, но он не откликался. Эмброуз даже подсунул конверт под его дверь, но Алекс и на это не обратил внимания.

Наконец раздался звон склянок. Четыре удара. Два часа. Алекс потер глаза и посмотрел на часы. В штате Луизиана сейчас полночь.

Он взял полупустую бутылку и поднялся по лестнице в каюту Вики. Не считая гула генераторов, на судне царила мертвая тишина. В патруле было несколько вооруженных членов команды, которые ходили вдоль лееров и осматривали море вокруг. Всю ночь они держали включенными подводные прожекторы. Видеокамеры слежения, установленные ниже ватерлинии, работали двадцать четыре часа в сутки.

Где-то там есть человек, который хочет убить его. Он и не знает, что его мишень уже мертва.

Ее каюта была нетронута — шляпы, блузки, шарфы, купальные костюмы беспечно брошены на кровать. Он сел среди этих вещей, не совсем понимая, зачем пришел сюда. Не в силах сдержать себя, обхватил подушку и уткнулся в нее лицом. Еще чувствовался аромат ее духов.

Господи!

Сквозь пелену слез, застившую глаза, он увидел на тумбочке записную книжку и вспомнил, зачем пришел. Он открыл на «С», но не нашел того, что искал. Открыв «П», увидел запись.

Папа. Код 225. Штат Луизиана.

Даже видеть ее почерк в записной книжке было невыносимо. Когда он пролистнул страницы, из книжки выпал маленький конверт. На нем было написано его имя. Конверт не был запечатан.

Внутри были две крошечные фотографии. Те самые, из медальона его матери. Тогда он вспомнил. Она поклялась носить медальон всегда. Она, должно быть, вынула фотографии утром, чтобы их не испортила морская вода. Он вспомнил, как золотой медальон, висящий на ее шее, качался в ритме их тел на песке у светло-голубой воды.

Он поклялся сделать то, что, как он считал, не позволяло ему положение джентльмена, и потянулся к приемнику. Он набрал номер, который нашел в записной книжке.

— Алло? — сказал сонный голос с южным акцентом.

— Это Севен Оукс? Ля-Рош, штат Луизиана? — спросил он.

— Да, сэр, именно так.

— Это Александр Хок. Я хотел бы поговорить с сенатором Харли Свитом.

— Должно быть, он спит на веранде, сэр. Слишком жарко спать в закрытом помещении, сенатор не сторонник кондиционеров.

— Мне жаль тревожить его, но, пожалуйста, скажите ему, что это очень важно.

— Хорошо, сэр, я позову его. Вы будете на проводе? Я попробую разбудить его.

Алекс ждал, потирая глаза, и смотрел на их с Вики фотографию на тумбочке: они стояли обнявшись у озера Серпантин в Гайд-парке. Когда в трубке раздался чей-то низкий голос, он вздрогнул от неожиданности.

— Харли Свит слушает.

— Сенатор, мы с вами не встречались. Я Александр Хок.

— Алекс Хок! Это здорово, что я наконец-то услышал ваш голос. Моя девочка много рассказывала о вас.

— Я звоню вот по какому поводу, сенатор. Боюсь, у меня есть для вас ужасная новость. Произошел несчастный случай.

— Что вы имеете в виду? Вики ранена?

— Сенатор, я боюсь, что Вики больше нет.

Последовала длинная пауза, и Алекс лишь сильнее прижимал телефон к уху, оцепенело глядя на ее фотографию.

— Больше нет? Вы имеете в виду, она мертва? Скажите мне, что случилось, мистер Хок!

— Мы, мм, вчера днем мы поехали на пикник, на маленький остров. Только мы с Вики.

— Вики — мой единственный ребенок, сэр.

— Я знаю, сенатор. Должен сказать вам, что предпочел бы умереть, нежели рассказывать вам об этом.

— Продолжайте. Расскажите мне все.

— Мы устроили пикник. Поев, заснули на берегу. Когда я проснулся, я не увидел ее. Я подумал, что она ушла осматривать остров, поэтому искал ее вдоль берега.

— Пожалуйста, продолжайте, мистер Хок. Я понимаю, как это трудно для вас.

— Извините, сэр. Я услышал слабый крик с моря. В нескольких сотнях метров от берега есть глубокий канал. Он пролегает между островом, куда мы пошли под парусом, и другим островом. Между ними около мили.

— Так?

— Я увидел ее. Это была Виктория. Она была почти в двух третях пути от другого острова. Я видел, как ее уносит течением.