Лицо Джессики сразу же приняло встревоженное выражение.
– Ты что, шутишь?
– Нет. А что тут такого? – Элизабет выглядела озадаченной.
– А что, если он увидит, как Джек за мной заехал? Я не хочу, чтобы кто-нибудь, кроме тебя, знал о наших с ним встречах.
В дверь снова позвонили – теперь уже несколько раз, резко и настойчиво. Элизабет пошла открывать.
– Не волнуйся, Джес. Тодду ты можешь доверять так же, как и мне. Даю тебе слово. Но ведь ты же знаешь, что вас все равно когда-нибудь увидят вместе.
– Да, но будем надеяться, что, когда это произойдет, он будет встречаться только со мной, – сказала Джессика, разглаживая на себе платье. – И некая моя приятельница, чье имя я называть не буду, исчезнет со сцены.
Элизабет слегка нахмурилась, но, ничего не сказав, открыла парадную дверь.
– Ну вот, ворота наконец то открыли, – сказал Тодд, входя в дом, и быстро поцеловал Элизабет. – Мы с Джеком уже было подумали, что нам придется всю ночь стоять у запертой двери.
Джек стоял в дверях позади Тодда.
– Входи, Джек, – вежливо пригласила его Элизабет.
– Привет! – радостно крикнула Джессика и, подбежав, обняла его за плечи.
Но после того, как все обменялись приветствиями, в холле повисло молчание.
«Не слишком удачная компания», – подумала Элизабет.
Вдобавок к тому, что сама она относилась к Джеку с известной степенью настороженности, ее сестра не очень-то ладила с Тоддом. А тут еще Тодд, по-видимому, недоумевал, что здесь может быть нужно Джеку, а Джессике совсем не нравилась перспектива того, что скоро ему это будет известно. Что до Джека, то кто знает, что у него в голове? Элизабет все никак не могла понять, что скрывается под его изысканной внешностью и безупречными манерами.
Она незаметно посмотрела на него. Он был так же красив, как и на вечеринке у Лилы, но, приглядевшись к нему повнимательнее, она заметила, что его глубоко посаженные глаза немного припухли и веки покраснели.
– Как ты себя чувствуешь, Джек? – спросила она, нарушив молчание. – Ты что-то не очень хорошо выглядишь.
– Он выглядит прекрасно, – оборонительным тоном сказала Джессика.
– Да я совсем не это имела в виду. – Элизабет вздохнула, чувствуя, что атмосфера стала еще более напряженной.
– Я понимаю, о чем ты, – сказал Джек. – Я пришел сюда прямо из бассейна в муниципальном спортивном центре. Иногда хлорка разъедает мне глаза.
Напряженность несколько ослабла.
– А, так ты работаешь в муниципальном центре? – спросил Тодд. – Я часто хожу туда побросать мяч в кольцо. Мы с тобой там как-нибудь встретимся. Хотя я нечасто пользуюсь бассейном. Меня не очень-то тянет в воду – суша мне больше по душе.
– Что ж, как говорят французы, chacun a son gout, – заявила Элизабет, вспомнив одну из выученных ею идиом.
Ее реплика не вызвала никакой реакции.
– Лиз, может быть, ты скажешь нам, простым людям, что это значит, – потребовала Джессика.
– Ma chere Джессика, – сказала, смеясь, Элизабет, – если бы ты добросовестно делала все задания по французскому языку, ты бы меня поняла. Это значит «каждому свое» или «каждой», в зависимости от обстоятельств.
– Ясно. Что до меня, то я, пожалуй, отправилась бы в кинотеатр, – заявила Джессика, взяв Джека под руку. – Желаю вам хорошо провести вечер, книжные черви, – сказала она на прощание и повела Джека к выходу.
– Ну и ну! Что же это происходит? – спросил Тодд, как только они ушли. – Мне казалось, что у него пылкий роман с Лилой.
Элизабет беспомощно пожала плечами.
– Кто знает? Если Джес добьется своего, то он будет недолгим.
Тодд тихонько присвистнул.
– Но ведь Лила ее подруга! – воскликнул он.
Вместе с Элизабет он прошел в гостиную и присел на диван.
– Вот в этом вся Джессика!
Элизабет сильно прикусила нижнюю губу. Выпады Тодда против Джессики часто вносили разлад в их отношения.
– Вероятно, твоя сестра ни перед чем не остановится, – сказал Тодд.
– Тодд Уилкинз! Что ты хочешь этим сказать? – Элизабет рассерженно скрестила руки. – Да, может быть, в этот раз Джессика повела себя не очень хорошо, но это вовсе не значит, что нужно снова перемывать ей кости.
– Лиз, послушай, ну извини. Я не хочу говорить о ней дурно, правда. Но все это выглядит как-то странно.
Элизабет вздохнула.
– Мне, к сожалению, нечего сказать на это, и дело в том, что вся эта ситуация меня тоже беспокоит. Но не потому, что я считаю Джессику виноватой, – торопливо добавила она, все еще обиженная на Тодда за его нелестные замечания в адрес сестры. – У меня какое-то странное недоверие к Джеку. Начать с того, что он играет в очень опасную игру с Джес и Лилой. Для кого-то из них она может плохо кончиться, а может быть, и для всех троих. – Она покачала головой. – А потом еще эта конспирация Джессики – она не хочет, чтобы кто-нибудь узнал об их встречах. Она мне этого не говорила, но у меня есть подозрение, что она просто боится, что Лила возьмет верх, и не хочет, чтобы все об этом говорили, если это случится. Это унизит ее еще больше. Откровенно говоря, я просто не могу понять, зачем она связалась с парнем, который ставит ее в такое положение.
– Может быть, у него есть какие-то особые достоинства, о которых мы ничего не знаем, – заметил Тодд, – но мне он сейчас показался... ну я не знаю... он был какой-то неживой. Ты понимаешь, что я имею в виду? – Тодд придвинулся к Элизабет и положил руку ей на плечо.
– Да, – согласилась Элизабет. – Он совсем был не похож на того энергичного, приветливого парня, каким казался на вечеринке у Лиды. Знаешь, он даже никак не отреагировал, когда я вставила эту французскую фразу, а ведь он должен бы в совершенстве владеть французским. – Элизабет помолчала. – Но может быть, он просто вымотался, – добавила она.
Лиз всегда старалась думать о людях только хорошее.
– Он ведь всю неделю занят на тяжелой работе.
– Может быть, ты и права, – ответил Тодд, перебирая ее волосы. – Но давай больше не будем о нем говорить. – Он притянул ее к себе. – Думаю, у нас найдется занятие поинтересней.
Когда их губы слились в нежном поцелуе, Джек был временно забыт.
– Что, если я куплю хлопьев и чего-нибудь попить? – предложила Джессика, когда они с Джеком уселись на свои места в центральном ряду.
Такому горячему поборнику независимости, как Джек, безусловно, должна была бы понравиться девушка, которая считала, что расходы нужно делить поровну.
– Давай, я сам куплю, – сказал Джек, поднимаясь.