Диаметр круглого зала составлял ровно восемьдесят три метра, я в один из давних визитов измерил его при помощи лазерного дальномера «Хеклер-Коха». А еще в зал выходили круглые провалы неведомо куда ведущих туннелей, формой и размерами точь-в-точь напоминавших коллектор, которым мы сюда добрались. Туннелей было четыре, приведший нас сюда – пятый.
Из туннеля вышел арьергард нашей группы: Ильза, ее верный оруженосец и шедший замыкающим «космонавт».
Оказавшись на просторе, старина Чеширский шумно и облегченно выдохнул, с его габаритами пробираться низким коллектором было особенно тяжело.
Ильза же, увидев зал, немедленно начала задавать вопросы, примерно те же, что Джей-Си. Но ответить я не успел… Из коллектора донесся звук далекого взрыва. Сработала установленная нами мина.
Место для минирования я выбрал с умом – там бетонные кольца коллектора особенно пострадали от времени: раскрошились, растрескались, ощетинились ржавой арматурой… И, по моим расчетам, взрыв должен был вызвать обвал и похоронить черных сталкеров, взявших дурную моду открывать по нам огонь при любой оказии.
Разумеется, под раздачу мог угодить и Шмайсер – если он умудрился уложить людей в черном и решил нас догнать. Но он теперь в некотором роде бессмертный, ему погибнуть под обвалом не страшно… Больно, наверное, но не страшно.
– Все собрались? – спросил я. – Пойдемте, покажу вам одну интересную штуку…
– Далеко идти? – спросила Ильза. – Я уже ног не чую, так находилась… Передохнуть бы.
– Все здесь, рядом. Вон видишь ограждение в центре зала?
Луч фонаря выхватил из темноты невысокую, по пояс, оградку, скользнул вдоль нее. Оградка замыкалась кольцом и охватывала круглый провал огромного, утопленного в землю резервуара, открытого сверху…
Я подозревал, что некогда здесь отходы человеческой жизнедеятельности превращались под действием реагентов в нечто менее зловонное и более жидкое… в общем, в пригодное для сливания в многострадальную Волковку. Вонь, наверное, в те времена здесь стояла невообразимая… Но я даже сопливым пацаном не застал этого увлекательного химического процесса.
Подошли к оградке, и майор удивленно присвистнул.
Зрелище и впрямь было внушительное. Провал, на краю которого мы оказались, напоминал круглую, диаметром метров тридцать, шахту… Стены были идеально гладкими, никаких лестниц, никаких торчащих из бетона скоб-ступеней… Вообще ни одной выбоинки или выщерблинки. Наверху тоже не было и следа приспособлений для спуска и подъема. Словно строители не допускали, что кому-то и когда-то придет в голову спускаться на дно резервуара. И они были правы, спускаться туда не стоило, особенно сейчас.
Майор повел лучом фонаря по бетонным стенам шахты, потом посветил отвесно вниз. Дна не было видно.
– Ну и что здесь интересного? – сварливо поинтересовалась Ильза. – Дыра дырой…
– Сейчас будет интересно, погоди… – успокоил я. – Следи за руками… показываю фокус.
Я достал светошумовую гранату, припасенную как раз для такого случая, и занес над шахтой, предварительно выдернул кольцо.
– Отвернись, побереги глаза, – посоветовал я Ильзе.
Чеширский и без того смотрел в сторону, а «каракалам» и майору с их шлемами вспышка не страшна.
Все столпились у оградки, напряженно дожидаясь, когда снизу грохнет и ударит по глазам вспышка. Темнота, поглотившая гранату, молчала.
Срабатывал взрыватель от удара, но удара не было…
Вообще ничего не было слышно. Будто граната улетела в неведомые глубины, дабы зависнуть в центре матушки Земли или вообще, пройдя насквозь, вылететь под самым носом у изумленных антиподов.
Потом все же бабахнуло, а когда смолкли последние отзвуки взрыва, снизу донеслись звуки иные, не то побулькивание, не то почавкивание, и становились все слышнее и слышнее. Более того, лицом ощущался ток теплого воздуха – опять же снизу, из провала.
– Хм-м-м… – недоуменно протянул майор и снова посветил вниз.
Но луч его фонаря вновь ничего не высветил… А звук все усиливался. Источник его явно надвигался, и в побулькивание и почавкивание вплетался новый звук, не столь громкий: скрежет сухого о сухое.
Мысленно представлялась неприятная картинка: снизу по шахте ползет клокочущая и побулькивающая фекальная жижа, сверху покрытая шапкой из засохшего и окаменевшего дерьма, – наследие былых времен, разбуженное моей гранатой…
Бред, конечно, но именно такая мысленная картинка приходила в голову.
А затем в верхней части шахты, кое-как освещенной светом фонаря, возникла белесая шевелящаяся масса. Слизистое, неоднородное НЕЧТО. Казалось, что там мелькают в безумном танце и извивающиеся куски чего-то еще живого или недавно ставшего мертвым… А может, так лишь казалось…
Когда Ильза увидела, что к нам надвигается, она невольно отшатнулась, сделала шаг назад от провала… И снова застыла, не в силах оторвать взгляд от приближающегося месива. Спросила зачарованно:
– Что это?
– А это такой очень своеобразный биоценоз, – пояснил я. – Сообщество паразитов без организма-хозяина. Паразитируют друг на друге.
Белое месиво завершило подъем метрах в десяти-двенадцати от края шахты. Я знал, что выше ему не подняться, но остальные поглядывали вниз с опаской. Внизу извивались плоские ленточные черви-паразиты. От громадных, в десятки метров длиной, до крошечных, чья длина измерялась в сантиметрах. Мерзкое слизистое переплетение постоянно двигалось, перетекало, паразиты то присасывались друг к другу, то стряхивали присосавшихся…
– Мразь какая-то белоленточная… – негромко произнес майор. – Гранату б кинуть, да жалко гранаты… Пошли отсюда.
И мы двинулись к одному из выходящих в зал коллекторов.
Еще одно путешествие, и мы вышли в новый зал… даже не зал, зальчик площадью с большую комнату среднестатистической городской квартиры.
Шум, производимый погоней, затих. Вторая мина, установленная при входе в «белоленточный» зал, не сработала. Или преследователи отказались от своей затеи, или блуждали в лабиринтах, сбившись со следа.
Свод находился высоко над головой, и выходило сюда несколько путей. Тот, по которому пришли мы. Еще две такие же коллекторные трубы.
Нечто вроде туннеля, прямоугольного в сечении, – идти по нему можно было свободно, не пригибаясь. Наконец, последний путь вел вниз – квадратный провал в полу, площадью не менее четверти зала. Виднелись металлические скобы-ступени, уходящие в темноту. В свете фонаря можно было разглядеть смутно темнеющее внизу какое-то громоздкое оборудование. Лучше всего можно было разглядеть массивное чугунное колесо, находящееся к поверхности ближе всего и выглядящее как пародия на эмблему «Мерседеса»…