Я терпеливо ожидал ее очередного пришествия в мою скучную жизнь, спасаясь сверхурочной работой. В выходной день раздался долгожданный звонок. Я как мотылек летел на губительное пламя свечи, выскочил пулей из ванны, вытираясь на ходу.
– Я хочу тебе сказать кое-что важное, – уверенным голосом произнесла Она, не затрачиваясь на словесную прелюдию. – Я наконец-то забеременела и теперь твоя миссия окончена!
Во мне закипела ярость! Теперь все встало по своим местам! Бык-осеменитель – вот кем я был для нее на самом деле! Она пользовалась мной в корыстных целях, трепала мое тело и душу. Мои нервы были на пределе, и я четко решил, что из этого поединка я выйду победителем:
– Я буду бороться! Потому что имею полное право на твоего ребенка. Ты, как воровка украла частичку меня!
Я разлился эмоциональным монологом, угрожая, что превращу ее жизнь в ад, а если повезет, то отберу это невинное дитя – последствие ее грязной похоти, ведь такой бездушный-бесчувственный-безнравственный человек, как Она, никогда не воспитает достойного члена общества. Я предложил встретиться, чтобы обсудить мое участие в судьбе нашего будущего ребенка.
– В этом нет необходимости, – металлическим голосом ответила трубка. – Это не твой ребенок.
Я слушал короткие гудки на протяжении нескольких минут стоя возле телефона, как оплёванный. Мне не хотелось кричать, крушить все вокруг… внутри была бездонная мрачная пустота… Вспомнив наш студенческий постулат: «Если все хреново – ложитесь спать», я медленно побрел к кровати.
Крупицы времени неспешно сыпались в песочных часах жизни. Когда верхний отдел опустошался, бытие как будто становилось на паузу, у него словно садилась батарея, и чтобы «подзарядиться» Он звонил ей, умоляя о встрече. Где бы Она не находилась, Он мчался к ней, чтобы ее теплая рука перевернула часы и тогда золотистый песок начинал отсчет нового этапа жизненного цикла. Она шутливо называла эти встречи повинностью, Он утверждал, что это добрая традиция, придающая осмысленность его существованию. Скользнув по краешку судьбы друг друга два любящих человека разбредались в разные стороны.
Она готовится к свиданию с прошлым тщательно-скрупулезно-щепетильно. Старательно ретуширует следы возраста на лице. Его восхищенный взгляд при встрече – ради этого стоит помучиться несколько часов. Перед каждым свиданием говорит себе: это в последний раз, но оказавшись рядом с ним понимает, что не готова перечеркнуть эти неправильные-некомфортные-неспокойные отношения. Панацеи от болезненной зависимости нет, Она как и прежде нуждается в нем. Раньше они пережидали дни разлуки, затем недели… Теперь тоскуют месяцами. Обоих страшит предстоящая встреча после слишком долгого перерыва.
Она не любит людные места. Придумала отговорку, будто в толпе у нее кружится голова и поднимается давление. На самом же деле трусливо избегает возможности остаться с ним наедине, – перебарывать влечение настоящая пытка. Физически Она никогда не изменяла своему супругу, но предавала и предает его ежедневными грезами о другом мужчине. Если бы муж изъявил желание уйти из ее жизни, Она бы это приняла. Но отказаться от свиданий с героем грез – это было выше ее сил.
Он жил рьяно-неистово-яро, купаясь во внимании чуждых ему барышень. От калейдоскопа из девиц, желающих зацепиться в красивом дорогом мире состоятельного человека, его давно воротило. Ни то чтобы Он не был счастлив, просто вошло в привычку не чувствовать. Только с Ней волк-одиночка ощущал себя по-настоящему живым. Только Ей мог поведать самые сокровенные мысли. Только Она принимала его таким, какой Он есть.
В кофейне было мало посетителей, это означало, что они смогут побыть практически наедине без надоедливого жужжания-блеянья-чириканья за соседними столиками. «Она будет расслаблена, и мы, возможно, не поругаемся, как обычно», – подумал Он, с улыбкой вспоминая их бесчисленные ссоры. Финал последних свиданий был одинаков – Она выкрикивала: «Ненавижу тебя!», и эффектно удалялась. Но в ту секунду, когда за ней захлопывалась дверь, Он уже был прощен. Эта женщина мгновенно вспыхивала, но не лелеяла свои обиды, избавлялась от них, как от ненужного хлама.
Сделав заказ, они с трудом переждали пока нерасторопная официантка оставит их в покое. Как только сотрудница кафе повернулась спиной, два соскучившихся человека крепко сцепились руками и оба нависли над столиком, желая быть как можно ближе.
– Мы не виделись сотню лет, – прошептал Он.
– Несколько веков, – вторила Она слегка дрожащим голосом.
У обоих навернулись слезы. Некоторое время они молча разглядывали друг друга, мысленно отмечая, что беспощадное время не оставляет им шанса жить вечно. Она ждала комплимента, Он это знал, но умышленно начал говорить на отвлеченную тему – о погоде. Сетовал на ноющие суставы и головные боли, словно иссыхающий старикашка. Наблюдал, как Она подавляет зевки, тактично выслушивая его тоскливые жалобы на осадки.
– Как твой последний роман? Окончен драмой? – прервала Она унылый монолог собеседника.
Он не сразу ответил. Покраснел и смутился, будто нашкодивший школьник. Она пристально рассматривала его разрумянившееся лицо, с которого исчезла тень безнадежности-безысходности-беспросветности. Взволнованная необычным поведением спутника женщина, ощутила странный холодок в районе солнечного сплетения, неприятное предчувствие тревожило кровь. «Я его теряю!», – дошло вдруг до нее.
– Я женился на днях, – признался, наконец, Он.
Тоненькая игла пронзила ее сердце, причинив острую боль. Ей захотелось застонать от этого отвратительного ощущения. Неловкость момента скрасила официантка, принесшая заказ. Оставив две чашки кофе на столе, девица поспешно ретировалась. Он молча наблюдал, как Она погружает кубики сахара в кружку, затем сосредоточенно размешивает горячий напиток. Прошло несколько долгих минут, прежде чем Она произнесла:
– Ты уверял, что никогда не поступишь в институт брака.
Он кивнул.
– Ты… любишь ее? – голос собеседницы слегка дрогнул, рука замерла над чашкой кофе.
– Нет, – просто произнес Он, – но я люблю результат наших взаимоотношений.
Она непонимающе уставилась на мужчину, сидящего напротив, который с невероятной скоростью отдалялся от нее. Он откровенно признался в том, что его мировоззрение в корне изменилось в удивительный момент, когда маленькая ручка не запланировано появившегося на свет существа, сжала указательный палец.
– Мне захотелось отведать блюдо под названием «отцовство»! Я папа! Звучит смешно, я понимаю! – отшутился Он.
Ему очень хотелось похвастаться успехами на отцовском поприще, рассказать о буднях, украшенных детским смехом и самыми бескорыстными на свете чувствами ребенка, похожего на него.
Она желала исчезнуть-испариться-раствориться в воздухе, чтобы не продолжать ставшую нелюбопытной беседу. «Амнезия! – подумала Она. – Как было бы чудесно навсегда захлопнуть ячейку памяти, где хранятся наши общие воспоминания! Не думать – забыть! Не любить!». Уязвленная женщина пыталась выглядеть хладнокровной, но легкая дрожь выдавала ее.