— Женщину.
— А почему именно женщину?
— Потому что Ромина случайно обнаружила там женский шарф.
— И с какой такой стати у кого-то вдруг возникает желание прийти и спать в ее флигеле? Это выглядит как-то странновато.
— Думаю, ей просто хочется перестраховаться.
— Ну что ж, тогда она обратилась по адресу, — с гордостью произнесла Роза.
— Я мало чем могу ей помочь. Она говорит, что ее сын хочет сам поймать незваного гостя, кем бы тот ни был, поэтому и не собирается менять замок.
— Именно это я бы первым делом и сделала.
Юджин загадочно взглянул на жену.
— Если хочешь узнать мое мнение, это место полно тайн.
— Моя мама думает, что там обитает дух маркиза.
— Возможно, — сказал Юджин. — Я собираюсь пойти и взглянуть. А ты хочешь пойти со мной?
— Нет. И хотя меня просто раздирает любопытство, не думаю, что ты будешь выглядеть профессионально в сопровождении жены. Возвращайся поскорей и расскажи мне до мельчайших подробностей обо всем, что тебе удастся выяснить.
Люк нашел Козиму в траттории, как и было условлено. Она переоделась в черное платье с вышитыми маленькими красными цветочками и повязала волосы красной лентой. Подойдя поближе, он ощутил запах лимонов и почувствовал знакомую боль желания. Люк обвил рукой женский стан, прижавшись губами к ее шее.
Козима отстранилась, опасливо глядя по сторонам.
— Не здесь, — прошептала она. — Кто-нибудь может нас увидеть.
— С какой стати мы должны прятаться? Я хочу кричать о своей любви с крыши дома!
— Пожалуйста, не надо. — Она смущенно засмеялась. — Ну же, давай-ка лучше пойдем отсюда.
Они ехали, огибая побережье и петляя по дороге вдоль холмов. Солнце уже начало катиться к закату, покрывая поверхность моря золотым блеском. Окна машины были открыты, теплый ветер обдувал их лица, и они оба чувствовали себя необычайно жизнерадостными, словно молодые любовники, решившие уединиться в месте, известном лишь им одним.
Козима подсказала Люку съехать на узенькую дорогу, ведущую к ресторану, который, насколько ей было известно, стоял, затерявшись среди деревьев.
Они выбрали столик на балконе, под решеткой, увитой ветками жимолости и лимонника. По краям балкона стояли огромные керамические вазоны, из которых торчали пышные кустики розовой бугенвиллеи и белой герани. Из кухонного окна доносился запах розмаринового и оливкового масел. Пара черных собак мирно спала на красной плитке в тени заходящего солнца, а птицы прилетели поклевать хлебных крошек, разбросанных по земле. Ватага босоногих мальчишек с грязными мордашками, вооружившись палками, играла на склоне холма жестяной банкой из-под фанты.
Люк взял руку Козимы через стол, поглаживая ее кожу большим пальцем. А она, повернув голову, глядела вдаль на море.
— Как здесь красиво, — тихо произнесла Козима, пытаясь не думать о сыне и о своих подозрениях.
— Это ты красива, — сказал Люк. — И чем больше я узнаю тебя, тем краше ты становишься в моих глазах.
Она улыбнулась.
— Если ты действительно считаешь меня красивой, то я должна отнестись к тебе с должным вниманием. Ведь не каждый день мужчина говорит, что я красивая, и тем более утверждает это абсолютно серьезно.
— Это правда, я не кривлю душой, — сказал Люк, заглядывая ей в глаза. — За всю свою жизнь я никогда не был настроен более серьезно, чем сейчас.
Спустя какое-то время появилась дородная темнокожая женщина, которая была похожа на осенний персик, и выглядела столь же спелой, розовощекой, с большими глазами навыкате. Ее седые волосы были собраны сзади в небрежный пучок, а с мочек ушей свисали длинные серьги, украшенные бисером.
— О, отсюда открывается самый лучший вид для таких молодых влюбленных, как вы, — посмеиваясь, сказала она, протягивая каждому из них меню. — Просекко?
— Два «Беллини», пожалуйста, — сказал Люк. — Чтобы отпраздновать наш первый вечер, проведенный вместе, — уже по-английски добавил он, обращаясь к Козиме.
Чиркнув спичкой, женщина зажгла маленькую свечу, стоящую в стеклянном абажуре посредине стола.
— Вот так-то лучше, — сказала она, отойдя на шаг, чтобы полюбоваться мерцающим огоньком. — А сейчас наслаждайтесь ужином при свечах. Ознакомьтесь с меню и не торопитесь. Я бы порекомендовала рыбу. Вы можете обойти дом и выбрать любую понравившуюся прямо из аквариума.
— Какое прелестное место, — сказал Люк.
— Оно пользуется большой популярностью. Ты же не думаешь, что я бы привела тебя в плохой ресторан?
— Ты, наверное, боишься, что случайно наткнешься на какого-нибудь знакомого тебе человека?
— Я не боюсь, просто не хочу никого настраивать против себя.
— Розу, например?
Козима опустила глаза.
— Да, с ней, похоже, проблема…
— Услышав, как о тебе отзывается Альба, я совсем этому не удивляюсь.
— Альба мне как мать.
— Несложно представить, что Роза не очень-то радуется по этому поводу.
— Ну да, конечно. Она не очень довольна своей личной жизнью.
— Все дело в замужестве?
Козима вздохнула.
— Она считает, что Юджин недостаточно хорош для нее. И она очень хочет быть похожей на свою бабушку, которая имела любовников по всей Италии.
— Это на Валентину?
— Роза просто зациклилась на ней. Я бы, наверное, нисколько не удивилась, если бы ее нашли убитой на дороге, ведущей в Неаполь, в машине с каким-нибудь миллионером, всю в бриллиантах и мехах. Не думаю, что она верна Юджину. Все, что ее интересует, — это материальные ценности, которых у нее нет.
— Чувство неудовлетворенности появляется тогда, когда человек начинает хотеть того, что не может иметь. — Люк пристально посмотрел на Козиму. — Я был бы очень несчастен, если бы не смог в конечном итоге получить тебя. — Он протянул руку через стол и взял ее ладонь в свою. — Я хочу тебя, Козима. — Она вспыхнула и отвернулась, ее взгляд потерялся где-то вдали моря. — Я знаю. И не тороплю событий, моя любимая. Просто хочу, чтобы ты знала, как я томлюсь по тебе. У нас с тобой впереди еще уйма времени.
— И ты готов ждать?
Он едва узнавал себя.
— Я готов ждать целую вечность.
Юджин забрал свой старенький «фиат» из мастерской Джанни. Роза неоднократно пыталась убедить мужа купить новую машину, но у них не было на это денег. От гнева она топала ногами, обвиняя мужа в том, что он не заботится о ней так, как она того заслуживает.
— А когда-то, вспомни, ты называл меня своей принцессой, — сокрушалась Роза. — Жаль только, что ты не можешь обеспечить принцессу всем, что ей необходимо.