После этого Альба дала себе клятву, что никогда больше не посетит это место. В то время как ее отец наивно полагал, что Валентина любит его, она во флигеле предавалась любовным утехам с маркизом. Валентина даже подарила ему свой портрет, на котором Томас изобразил ее обнаженной. Маркиз повесил его над кроватью. Позже Альба решила возвратить полотно отцу. Увидев картину после стольких лет, Томас был потрясен, ведь он когда-то очень переживал из-за ее внезапного исчезновения. Однако он больше не хотел, чтобы что-то напоминало ему о женщине, так жестоко предавшей его, и возвратил портрет дочери. Альба никогда не забудет огонька, появившегося в его глазах, стоило ей сообщить, что они с Фитцем стали настоящими детективами, разгадав тайну убийства маркиза. И хотя Фалько взял всю вину за содеянное на себя, Альба поняла, что и ее отец был причастен к этому преступлению. Роза замечала только романтический ореол своей бабушки. Однако Альба знала правду: Валентина была вульгарной и непорядочной. Она причинила боль тем, кто любил ее больше всего на свете. Томас так никогда и не оправился от ее вероломства. Он отомстил мерзавцу, вонзив в его горло кинжал, но воспоминание о торжествующей улыбке и последних словах маркиза навсегда запечатлелось в сердце: «Можешь убить меня, но не забывай, что я убил тебя первым».
После того как Альба узнала правду об отце, они очень сблизились. Между ними больше не было никаких секретов, они ничего не таили друг от друга. А со временем она поведала обо всем, что случилось, членам своей семьи. Ведь было неправильно скрывать друг от друга правду. Она знала это по собственному опыту.
Сейчас Альба вдруг подумала о Панфило и его согласии участвовать в фотосессии. Ее путал интерес, который проявила Ромина, восстанавливая это старинное здание. А теперь вот намечалась еще и статья во всемирно известном журнале, проливающая свет на тайны прошлого, которые никто не имел права выставлять на всеобщее обозрение. Люди, движимые любопытством, будут приезжать в Инкантеларию, чтобы посетить место, где произошли драматические события. Эта история станет принадлежать всему миру. Отец доверял ей, и теперь она вправе требовать того же от членов своей семьи. Однако у нее не было уверенности в том, что в этом деле она может рассчитывать на своих домочадцев. Ее очень сильно тревожила Роза, унаследовавшая гены Валентины.
Наконец Альба встала и пошла обратно через оливковую рощу. Ей показалось, что ее домашние уже вернулись из церкви, побывав на мессе. Приближаясь к дому, она услышала смех. Звучный голос Панфило заглушал все остальные голоса. Подумав о нем, Альба заулыбалась, решив, что ей действительно крупно повезло с мужем. Подойдя поближе, она увидела, что вместе со всеми пришли и Паола, жена Тото, со своими детьми, и ее собственные внуки. Малыши резвились в саду с Гарибальди, в то время как взрослые, сидя за столом в тени винограда, попивали просекко и ели гренки. Альба всех тепло поприветствовала, а затем заметила двух незнакомцев, сидящих среди этой компании.
— Это Фийона, а это Нэнни, брат Ромины, — представила их Роза.
Альба сделала над собой усилие, стараясь не выказать досады.
— Добро пожаловать, — сказала она, присаживаясь возле Панфило. — Так вы остановились в замке?
— Он действительно прекрасен, — сразу же начала Фийона, рассматривая Альбу так, словно ее посадили туда специально для исследовательских целей — как какое-то насекомое, помещенное под микроскоп.
Альба тотчас заметила ее акцент.
— Вы англичанка.
— Да, как и вы.
— А откуда родом?
— Из Лондона.
— Я тоже выросла в Лондоне. Я жила в плавучем домике на Темзе.
— Зимой там, наверное, было довольно сыро?
Альбе показалось, что она снова, как когда-то, вдыхает парафиновый запах, и улыбнулась.
— Мне нравилось там.
— Он по-прежнему находится на том же месте?
— Нет, наш дом давно развалился. — Ей не хотелось объяснять, зачем они разрушили плавучий домик под названием «Валентина».
— Какая жалость. Некоторые плавучие дома очень старые.
— Да, но они невероятно прочные.
— Ну а я живу в Блумсбери, в домике, в котором сыро зимой, — сказала Фийона, приветливо улыбнувшись. — Какое счастье, что вы живете здесь!
— В Италии всегда светит солнце, — заметил Панфило, под столом похлопав жену по колену.
— А если вдруг нет солнца, то всегда есть макароны, — прибавил Нэнни, потирая свой большой живот.
— Не думаю, что вы хоть в чем-нибудь испытываете здесь недостаток, — сказала Фийона, оглядываясь по сторонам. — Инкантелария настоящий рай на земле. Вы видели, что Ромина и Билл сделали с замком? Насколько я понимаю, к тому моменту, когда они его приобрели, от него остались одни руины.
— Нет, — коротко ответила Альба, не желая объяснять причину.
— Отец собирается завтра сфотографировать его для «Санди таймз», — сказала Роза.
— Вы не разочаруетесь, — заверил Нэнни, обращаясь к Панфило. — Моя сестра обладает безупречным вкусом. Она вернула этому строению его былое величие.
Альба явно разозлилась.
— А почему вы решили, что он вообще когда-то был таковым?
— С этим сложно не согласиться: с архитектурной точки зрения замок является настоящим произведением искусства. — Нэнни, вероятно, собирался прочитать им небольшую лекцию о неоклассическом периоде.
— Да и отделка дома просто невероятна по своей красоте, — прибавила Фийона. — Вы обязательно должны прийти и увидеть все своими глазами. Вы же наверняка знали, каким он был до того, как пришел в полный упадок?
— У меня нет ни малейшего желания туда идти, — сказала Альба.
— А вы знаете, кто там жил в прежние времена? — Все, кто сидел за столом, замерли. Никто не хотел говорить о том месте, и все прекрасно знали, как к этому относится Альба. Фийона, напротив, была настроена решительно. Такт, присущий ей, притупился под воздействием просекко. — Насколько мне известно, там когда-то жил знаменитый маркиз Овидио ди Монтелимоне. Но кто поселился там после его смерти? И почему замку позволили превратиться в руины?
— Нам не нравится говорить о прошлом, — сказал Панфило, чувствуя, как жена закипает от гнева из-за назойливых вопросов незнакомки.
— Но это прошлое так очаровательно, — запинаясь, сказала Фийона, явно перегибая палку. — Истории нуждаются в том, чтобы обрести вторую жизнь. Иногда тайны можно раскрыть, лишь оглянувшись назад.
— А почему вас так заинтересовала история замка? — спросила Альба.
— Потому что она журналистка, мама.
Альба побледнела как полотно, потрясенная предательством собственной дочери.
— Журналистка?!!
Фийона никак не ожидала, что Роза выдаст ее.
— Я пишу для «Санди таймз», — призналась она. — Мне жаль, что вы не знали, а я-то думала, что вы в курсе.