– И я пойду. – Ювелир крутанул в руках дубинку. – Мало ли.

– И все, – замахал я руками. – Остальные ждут здесь. Владек, ты за старшего. Если что, если услышите крики или стрельбу, уводи всех обратно. Лена, объясните ему.

– Мне как-то не по себе стало, – передернула плечами одна из женщин, по-моему, та, что клинингом занималась. – Не говорите так, не надо. Только все налаживаться начало…

– Наладится все тогда, когда мы будем сидеть под защитой стен и свинину кушать, – разочаровал я ее. – Да и то лишь на время. Все, вперед.

Я спустился с холма, на котором остались все остальные, подошел к одному из провалов в стене и еще раз поразился тому, какие здоровенные камни пошли на ее постройку. Это же как их наверх поднимали, без кранов, без спецтехники? И сюда как доставляли?

Нет, ясно, что это – лишь графика, но я точно помнил: тот умник говорил, что большинство декораций даже в Мэджике – это стопроцентная калька с реально существующих пейзажей и всего такого. То есть где-то на старой Земле была такая стена.

– Ну да. – Проф отодвинул меня и, не задумавшись ни на минуту, полез внутрь пролома, в нем явно заговорили сразу обе живущие внутри сущности – ученый и мальчишка. Насколько я успел его узнать, он, дожив до седых волос, так и не повзрослел, оставшись по-детски любознательным и беззащитным человеком. Через секунду он торжествующе завопил:

– Я же говорил! Я видел такое и на фотографиях, и даже лично. Это архитектура конца первого тысячелетия. Вот, видите!

И, судя по шлепанью босых ног, Проф шустро куда-то припустил.

«Ну, теперь чего уж тянуть?» – подумал я и полез в пролом.

Первое, что меня удивило, – это булыжная мостовая, которая приятно холодила ступни. Она выглядела так, будто ее совсем недавно вымыли с мылом. Ни мусора, ни веточек, ни пятен от птичьего помета – идеально чистая. Так не бывает.

Ну и, конечно, дома. Вокруг нас теснились дома, сложенные из огромных глыб, не меньше, чем в Стонхендже (я про него фильм видел). Они были лишены изящества форм, но поражали своей добротностью. В отличие от мостовой, природа над ними поработала – стены их обвил все тот же вездесущий плющ. И еще они все были разные. Ни малейшего однообразия, ну если только не считать общим признаком то, что они все были сложены из камней.

– Ну вот! – Это был Проф. – Идите сюда!

Старик убежал вниз по улице, и довольно далеко, мы нашли его домов через пятнадцать от места входа. Он стоял у совсем уж необычного строения – это был даже не дом, это был вход в пещеру или землянку, отделанный камнями.

– Один в один как королевская могила, – с восторгом потыкал пальцем в сторону темного провала входа Проф. – Бронзовый век!

– Офигеть. – Ювелир огляделся. – Впрочем… Тут все какое-то не сильно новое.

– А оно таким и не может быть, – послышался голос Лены. Она стояла рядом с одним из домов и смотрела на тускло блестящую под солнцем металлическую табличку. Оборванный плющ, который ее скрывал, валялся у нее под ногами.

– И что там написано? – поинтересовался я. – Вы можете это разобрать?

– Конечно, – кивнула Лена. – Вот, например, про этот дом. «Кнап. Строение, обнаруженное при раскопках на Оркнейских островах экспедицией Тольва фон Форкеля. Приблизительный возраст – две с половиной тысячи лет. Демонтировано и перевезено в музей «История каменного дома» полностью, до единого камня».

– Музей, – понял я, что хотела до нас донести Лена. – Это все – музей под открытым небом! Вроде как у нас когда-то Кижи были, ну, еще до того, как их сожгли фундаменталисты.

– Или как Стоунхендж, – подтвердила Лена.

Дикий вопль разорвал тишину, и это явно кричал Рэнди. Вскоре, впрочем, показался и он сам – выскочил из-за домов, размахивая руками и гомоня. Надо же, пока мы тут торчали, он, похоже, успел убежать далеко вперед. Шустрый какой!

Что именно он вопил, я не понял, но инстинктивно выхватил пистолет. Ювелир вскинул дубину вверх.

– Он там компьютер нашел, что ли? – Брови Лены выгнулись домиком, когда она расслышала, что тот говорит. – Что за монитор?

Глава 9

Испанец безостановочно махал руками, а после начал тыкать пальцем в ту сторону, откуда прибежал.

– Он говорит, что там стоит монитор, – удивленно сказала Лена. – Настоящий. А что, они бывают фальшивые?

– Давайте посмотрим, что там за монитор такой, – сказал я своим спутникам, мне уже и самому было интересно глянуть на то, что так торкнуло Рэнди. Он – дядька эмоциональный, как и все испанцы, но сейчас градус возбуждения просто зашкаливал.

Оказалось, что в город-музей мы вошли с черного входа. А парадный вход, оформленный в виде немаленькой полукруглой арки, был именно тут, на противоположной от проломов в стене стороне. Здесь же, в траве, валялись проржавевшие и покореженные железные ворота.

– Эк их, – отметил Проф, присев на корточки и трогая пальцем торчащие как зубья остатки некогда красивого металлического плетения. – Такое ощущение, что в них тараном били.

– Или разок снарядом попали, – пристроился рядом с ним Ювелир. – Вон, глядите, как все разорвано.

Я бы посмотрел, но мой взгляд уже был прикован к другому. Рэнди стоял на приличных размеров холме, который был виден из арочного проема, орал нам что-то и тыкал рукой вниз.

– Он говорит, что вы непременно должны увидеть это, – сказала Лена и пошла к испанцу, приплясывающему на круче. Я последовал за ней.

– Монитор, амиго! – Рэнди ткнул меня кулаком в грудь. – Монитор!

Да что там его монитор! Я увидел нечто более важное. С утеса (а это был именно утес, а не холм), очень высокого и крутого, открывался вид на реку! Не просто реку, а реку. Она была очень широка, противоположный берег казался совсем далеким, и я не уверен в том, что рискнул бы форсировать ее вплавь.

– Отлично. – Я облегченно выдохнул. – По крайней мере, теперь у нас нет проблем с водой.

С трудом оторвав взгляд от завораживающего вида неторопливо текущих вод, я посмотрел на то, что так потрясло Рэнди. Признаться, было от чего возбудиться. И главное – как он это дело так быстро углядел, ведь обнаруженная им штуковина была от наших взглядов надежно скрыта обрывом? Может, учуял?

Прямо под утесом, практически закрытый тем уступом, на котором мы стояли, на золотистом песочке лежал страшненький корабль. Он немного завалился набок, низкие борта его покрывала ярко-желтая ржавчина, и по всему было видно, что стоит он здесь давно. И вообще он был странный и старый – длинный (я видел только часть его, наверное, кормовую), с плоской палубой, небольшой надстройкой на ней, торчащей широкой трубой и явно не приспособленный для морского плавания. Я вообще не понимал, как он некогда держался на плаву, – осадка у него была крайне мала.

– А почему «монитор»? – Я почесал ухо.