Только бы Арина вышла к ней из отеля.
Если бы Нелли знала все, что мог рассказать ей Аркадий, она ни за что бы не вышла сюда, к отелю. Вызвала бы полицию – и все. Всему конец. И трем миллионам долларов, положенным в депозитарное хранилище сегодня утром для Нелли – ее большому кушу, о котором она столько лет мечтала, – тоже конец. Они просто ей не понадобятся. Ведь если Арина не выйдет к ней, то страшно подумать, что сделает Коршунов. Нелли понимала эту жизнь достаточно хорошо, чтобы осознать – ее судьба, само ее существование висит на волоске.
Только пока она хоть немного нужна ему…
Нелли никогда не любила Арину. Было в той что-то неуловимое, что всегда бесило Нелли, вызывало желание запустить в Арину стаканом. Речь идет не о том, что сделала Арина или чего не сделала, речь о том, кем она была по своей сути. Тихоня, себе на уме, синий чулок, помешанный на учебе, Арина всегда обладала чем-то важным, неуловимым, вожделенным, чего не было у Нелли, но что она ощущала Арининым преимуществом перед своей душевной простецкостью и неразборчивостью в сравнении с Арининым каким-то не от мира сего отношением к жизни.
Внутренней грацией? Благородством? Откуда оно у дочери свиноводов? [8]
И все же именно на ее благородство Нелли сейчас и рассчитывала. Сквозь огромные витринные стекла Нелли видела, как Арина подходит к стойке регистрации. Так органично смотрится в этих роскошных декорациях, мерзавка, словно всю жизнь провела, летая из Лондона в Майами в поисках лучшего климата в это время года. Невеста. До того дня, как Арина и Максим встретились, ее никто и знать не знал. Черт его разберет, что он в ней нашел. А впрочем, Нелли видела фотографии. Если бы она не знала заранее, кто на них, – ни за что не узнала бы в той стильно-трогательной красавице свою землячку, замухрышку соседку, с кем они вместе снимали квартиру и на ком лежала обязанность мыть посуду и убираться, в то время как она, Нелли, преимущественно оплачивала жилье. Чумовые глаза, синие, как голубика. Тонкая шея, плавные движения длинных рук. Принцесса-лебедь, мать ее, парусник по волнам, каравелла… На ум Нелли пришел «Титаник»… Затонул, между прочим…
Иди ко мне… Мысль материальна, и Нелли постаралась думать о том, какую ей сейчас предстоит играть роль. Она здесь – чтобы помочь. Чтобы предупредить. Вот она, наконец-то. Нелли видит Арину в дверях отеля, та обеспокоенна, взволнованна, она бросается к Нелли, одетая не для прогулки по улице, и Нелли по-настоящему, непритворно рада. От счастья она неожиданно для себя прослезилась – теперь у нее есть шанс.
– Господи, Неля, я не узнала тебя… Что случилось? Что это черное у тебя на лбу? Это цифры? – Арина прикоснулась к лицу подруги профессиональным жестом врача – пускай ветеринарного, но хорошего. Только вот Нелли не была котенком, не нужно ее лечить. Она дернула головой и простонала от боли – непритворно, без всякой игры, натурально.
– Это… так… ерунда. Уже не важно. Мне нужно поговорить с тобой.
– Как ты нашла меня?
– Я знаю, что ты думаешь обо мне. Я предала тебя из-за жалких денег. – Нелли опустила голову в раскаянии. – Но видишь, что я получила вместо райских садов?
– Ничего я не думаю, – успокоила ее Арина. – Это что, он? Отец Максима?
Нелли молча кивнула и огляделась вокруг так, словно боялась, что за ними могут следить. Паранойя – тоже часть постановки. Может быть, Нелли все же нужно было решиться и поступать в театральный? Почему она всегда мыслит мелко, считая, что все пути закрыты в их крысоловке и все решено за них – задолго до их рождения? Надо, надо было поступать. Если надо, переспать хоть со всей приемной комиссией. Все равно же примерно этим и кончилось – но другой контингент.
– Послушай, у нас мало времени. Я и так не была уверена, что найду тебя. Слава богу, не так уж много в городе отелей, принадлежащих твоему принцу.
– Мало времени для чего? – Арина внутренне подобралась, ее пугало все происходящее, но больше всего ее пугало то, каким жестоким, чудовищно неподдельным садистом оказался отец человека, за которого она собралась замуж.
– Я… я хочу искупить то, что сделала. Если смогу, конечно. Ты ведь ничего не знаешь.
– Я знаю достаточно. Я знаю, что отец Максима – страшный человек.
– Поверь мне, не знаешь. Думаешь, это – самое страшное? – Нелли указала на свое лицо, на синяки и подтеки. – Поверь, я в его планах играю последнюю роль. Ох, голова кружится.
Нелли ухватилась за парапет, глубоко вздохнула.
– Нелечка, милая! – отозвалась эхом Арина. – Господи, да на тебе ни одного живого места… Пойдем, мы тебе поможем. Расскажешь все… Тебе больше нечего бояться. Я попрошу Максима…
– Никого ты не попросишь, если мы не поторопимся, – зло оборвала ее Нелли. – Если бы я хотела медицинскую помощь, поверь, я бы осталась в больнице.
– Ты сбежала из больницы? – ахнула Арина.
– Думаешь, я оделась в это по своей воле? – горько рассмеялась Нелли и тряхнула полами дешевой куртки. – Пришлось напялить черт-те что. Коршунов думает, я умерла. Но я, знаешь, живучая. И твой Максим должен помочь мне, спасти меня.
– Да, конечно! – с готовностью кивнула Арина.
– Но сначала мы должны помочь ему. Ох, говорить тяжело. Твой Максим… – Нелли поморщилась от боли и приложила ладонь к лицу. – Ты ведь думаешь, отец решил с ним помириться? Я слышала, как Коршунов отдавал распоряжения.
– Какие распоряжения? – прошептала Арина и невольно отступила на шаг, словно желая защититься от того, что могла услышать.
– Этот обед – только предлог, чтобы заманить его. Максим мешает ему.
– Я мешаю ему, не Максим, – сказала Арина, но эта фраза вызвала только некое подобие саркастической усмешки на израненном лице Нелли.
– Ему наплевать на тебя, моя дорогая. Речь идет о больших деньгах. Он, конечно, убьет и тебя, как хотел поступить со мной. Но сначала он убьет Максима. Сейчас. Прямо после обеда. Максим уже не вернется в отель, если мы не поторопимся.
– Господи! – Арина внутренне сжалась. – Нет, этого не может быть. Это же его единственный сын. Неужели…
– Да! – рявкнула Нелли. – Идем быстрее.
– Да, скорее, – автоматически согласилась с нею Арина, не заметив, как Нелли взяла ее за руку и повела за собой вдоль набережной. – Что ты придумала?
– У меня есть друзья, – заговорила Нелли деловым тоном. – Машина ждет за углом. Я не хотела светить ее, чтобы Коршунов потом не узнал, на чем мы уехали. Понимаешь? Мы подъедем туда, мои друзья проведут нас в ресторан, у них там есть свой человек.
– Но что мы можем сделать? Коршунов наверняка вооружен и под охраной.
– Не в этом дело. Если все пойдет по плану, он не станет стрелять – не в кого будет. Слушай меня внимательно. Только я могу тебе сейчас помочь. Нам нужно выманить Максима из кабинета, где у них встреча. Я знаю место, я знаю время. Только я говорю тебе правду. – Голос Нелли звучал монотонно, размеренно, она словно отбивала словами ритм, и это оказывало какой-то гипнотизирующий эффект на Арину.