Don’t ask me why I’m cryin
Cuz when I start to crumble
You know how to keep me smilin
You always save me from myself, from myself, myself
You’re gonna save me from myself
Christina Aguilera «Save me from myself»
В декабре выпал первый снег – тонкой плёнкой укрыл посеревшую землю. Поблёскивал на солнце, звонко хрустел под ногами, когда я шагала по дорожке, привычно гуляя с ребёнком в обед.
В руке держала стаканчик горячего кофе с молоком и капелькой мятного сиропа – Витька наконец—то начал есть прикорм, и я сократила кормления днём. Теперь могла позволить себе маленькие кофеиновые радости. Делала второй круг по парку, когда сзади окликнули:
– Девушка!
Я поморщилась от громкого мужского голоса и по привычке покосилась в коляску, надеясь, что Витюшка не проснулся.
– Вы обронили, – сбоку нарисовался высокий мужчина в тонкой флисовой шапочке – из тех, кто спортивничает на турниках и бегает по дорожке.
Протянул мне мою перчатку и улыбнулся, потирая красный от холода нос.
– Наверное, из кармана выпала, – пробормотала я, убрав перчатку в сумку, – Спасибо.
– Не за что, – он пожал плечами, покосился на коляску и произнёс, – Сколько вас вижу, всегда одна гуляете. Вы не замужем?
Отрицательно покачав головой, я шагнула дальше, не зная, о чём с ним разговаривать. Все навыки флирта и вообще общения с противоположным полом за последние полтора года как—то растерялись, сами понимаете.
– Максим, – представился он, – А вы?
– Агата.
– Красивое имя.
– Спасибо.
Какой—то диалог нелепый получается…
– Агата, а вы ходите на свидания? – поинтересовался он с нескрываемым любопытством.
Я что—то промычала и нахмурилась, вцепившись одной рукой в стаканчик. Пожала плечами, поймала его озадаченный взгляд и тихо фыркнула.
– Если честно – не зовут, – ответила серьёзно и тихо рассмеялась, – У меня прицеп есть, как вы видите.
– Да, мужик нынче трусливый пошёл, – с фальшивой грустью протянул он, – Ну, а если позовут, пойдёте?
– Возможно. Всё зависит от свидания и спутника.
– Например, в кино? С попкорном, или конфетами. Ну, знаете, те, что на развес продают.
– На боевик? – я недоверчиво покосилась на него, отметив про себя подтянутые ноги в облегающих лосинах и широкие плечи, которые не скрывала плотная ткань толстовки.
– Нет, на мелодраму. Или комедию. Или, даже мультики, – быстро сказал он.
– Звучит неплохо, – я невольно улыбнулась, – Скорее всего, согласилась бы. Сто лет не была в кино.
– Скажем, в четверг? – спокойно говорит он, широко улыбаясь, – Вечером, часов в шесть?
– С вами?
– Прицепа я не боюсь, так что… – пожав плечами, Максим подмигнул мне, – Да, со мной.
– Я вас совсем не знаю.
– Вы гуляете здесь почти каждый день, всегда берёте в кафе стаканчик с напитком, и у вас очень грустное лицо, но при этом – красивая улыбка, когда вы смотрите на сына. Коляска голубая, – пояснил он, когда моё лицо удивлённо вытянулось, – Я наблюдал за вами весь этот месяц и всё не решался подойти. Спасибо перчатке, – он широко разводит руками в стороны и открыто улыбается.
– Кино в четверг, – протянула я, – Хорошо. Я согласна.
Обменявшись телефонами, мы попрощались почти у моего дома. Максим шагал рядом и рассказывал о своём милом хобби – мопсы. Да, он разводил мопсов. Показывал фотографии щенков и своих собак, а я только улыбалась – забавно. У меня никаких увлечений, кроме фотографии не было, поэтому я просто слушала.
В четверг встретил меня у подъезда, держа в руках большой букет красных роз. Пришлось быстро вернуться обратно и поставить их в вазу, проигнорировав любопытный взгляд матери, которая сидела с Витюшкой.
До центра города добрались на такси – машину, как пояснил Максим, поставить всё равно негде. В кино сходили, попкорн поели, выпили по бокалу вина в итальянском ресторане на первом этаже кинотеатра. Идеальное свидание – не приставал, не отпускал пошлых и сальных шуточек, если бы не одно «Но»…
Мыслями я была в другом месте.
Ладно, буду откровенной – мыслями была с другим мужчиной.
Дело в том, что Расмус держал слово – не настаивал. Проводил свободное время с Витькой, оставался с ним, если мне нужно было работать – к концу осени для фотосессий стала снимать студию, но все наши отношения сводились к: «Привет, как дела?» и всё.
Пока на большом экране мелькали кадры какой—то комедии, даже название не запомнила, я думала о том, можно ли что—то изменить? Можно ли как—то подтолкнуть его к действиям и вообще – нужно ли мне это? Нужно ли это ему?
Тот поцелуй на кухне никак не выходил из головы. Точнее не сам поцелуй, а те ощущения, которые я испытала – трепет, волнение, тяжесть в груди и лёгкость в голове. Они казались такими правильными, и меня разрывало на части от противоречий. В конце концов, в одну и ту же реку дважды не войдёшь, ведь так? Но рискнуть так приятно…
Вечер закончился, я ехала в такси домой, чувствуя незнакомый парфюм. Приятный запах, но мне оказалось привычнее, когда от мужчины пахнёт им – чистым телом и чем—то терпким, мужественным, а не какой—то химией.
– Остановите у этого дома, – попросила таксиста, поймав озадаченный взгляд Максима.
Да, до моего ещё две девятиэтажки, однако…
– Спасибо тебе за вечер, – сказала я, – Всё было замечательно.
– Но? – он понимающе улыбнулся и остановил мою руку, когда я полезла в кошелёк за деньгами.
– Но, – тихо ответила я, открывая дверь.
У подъезда два раза отворачивалась, порываясь уйти. Потом вытащила мобильный и набрала его номер, стуча каблуком по асфальту – нервы совсем ни к чёрту.
– Алло.
– Какой у тебя номер квартиры? – прохрипела в трубку и зажмурилась.
– Пятьдесят первый.
Нажав нужные цифры, я услышала домофонные трели на том конце провода и сказала:
– Открывай.
Дверь запищала и поддалась моей руке. Войдя в подъезд, я снова развернулась, съедаемая страхом, но услышала, как на верхнем этаже открылась дверь.
– Агата? – голос Расмуса прокатился по подъезду, пробежал по коже и волосам, отразившись от стен.
Неловко переступила с ноги на ногу и начала подниматься, игнорируя лифт. На четвёртом этаже застыла за углом, а потом шагнула дальше и вошла в квартиру, пряча взгляд на носках своих туфель.
– С кем Витька? – осторожно спросил Расмус.
– С мамой.