Мои пятки оказались под безжалостными пытками – их щекотали без остановки. Я била ладонью об пол, захлёбываясь в визгливом смехе, тщетно пыталась вырваться, но этот говнюк держал мои коленки так крепко, не давая даже возможности пошевелиться.
– Хва—а—атит! – проскулила я, – Пожалуйста…
– Ну уж нет. Ты первая начала, – ответил он, продолжая экзекуцию.
Дёрнул меня чёрт поспорить с ним, кто выдержит дольше.
– Это нечестно, – крикнула я, заходясь в диком хохоте, перебивающимся на визги, – Ты не боишься щекотки вообще.
– Боюсь, просто я смог вытерпеть, – он ненадолго остановился и посмотрел на меня с насмешкой.
Я быстро сообразила, что это мой шанс спастись, и резко толкнула его пятками в грудь. Расмус с грохотом рухнул на пол, издав какой—то низкий горловой звук. Мои ноги оказались свободны, и я быстро подтянула их к себе, откатываясь подальше.
– Ааа, – простонал он за моей спиной.
– Что, ударился? – я замерла в своей попытке к бегству и с беспокойством посмотрела на него, – Прости, я не хотела!
Моя наивность когда—нибудь меня погубит. Только я двинулась к нему, чтобы осмотреть голову и другие части тела на предмет травм, он снова скрутил меня и начал щекотать пуще прежнего – теперь подмышки и бока.
– Стой, стой, стой, – прошептала я охрипшим голосом, – Всё, не могу.
– Ладно, – выдохнул он, отпуская меня и отодвигаясь, – Я выиграл.
– Да, ты выиграл, ты – лучший, ты – победитель, – я растянулась на полу, – У меня живот теперь болит. И лицо.
– Лицо?
– От смеха, – пояснила я, – Пойдём курить?
– Пошли.
Расмус быстро встал на ноги и протянул мне руку, помогая подняться. Мы вышли на балкон, я открыла окно настежь и заняла свою привычную позицию, облокотившись плечом о пластиковую раму. Он встал напротив, отзеркалив мою позу, и протянул мне открытую пачку. Я вытащила из неё сигарету, случайно вытянув фильтр второй и улыбнулась, когда он схватил его зубами.
Едкий дым обжёг мои лёгкие. Я выдохнула тонкую струйку из уголка губ, и посмотрела на ветвистый каштан за окном.
– О чём думаешь? – тихо спросил сосед.
– Работу надо искать, и вообще… – я запнулась, – Надо что—то решать. Что—то менять. Не знаю.
– Ясно, – он прищурился, чтобы дым не попал в глаза, и посмотрел куда—то за мою спину.
Резко выбросил сигарету и шагнул ко мне. Я удивлённо моргнула, когда его лицо оказалось в опасной близости от моего.
– Только не психуй, – шепнул он у самых моих губ, глядя глаза в глаза.
– Что ты имеешь… – начала я.
За спиной кто—то прокашлялся. Расмус медленно поднял голову и кивнул, бросив в ту сторону ледяной взгляд.
– Привет, – пролепетал до боли знакомый голос, – А мы теперь соседи.
Я застыла, замерла, окоченела. Начала медленно поворачиваться, он попытался меня удержать, сжав моё плечо. Когда моё тело повернулось на сто восемьдесят градусов, я смогла только сдавленно прошептать:
– Ты?
Серые глаза Нинки расширились. Рот приоткрылся в удивлении. Она переводила взгляд с меня на Расмуса и обратно. Её щёки порозовели, когда она шагнула назад, в сторону открытой балконной двери моей бывшей квартиры.
Квартиры, которую снимал мой бывший любовник.
– Ах ты сука, – выдохнула я.
Рука Расмуса больно сжала моё плечо, когда я рванула в её сторону. Нинка взвизгнула и скрылась в моей бывшей спальне, громко хлопнув дверью, повернув ручку и задвинув штору.
– Отпусти, – захныкала я, пытаясь отцепить его от себя, – Я её убью.
– Агата, успокойся, – он обхватил меня сзади, прижав мои руки по бокам.
Оторвал от пола и внёс в свою квартиру, открыв мной дверь. Я жадно хватала ртом воздух, не в силах что—то сказать. Даже кричать не могла – эмоции затопили лавиной.
Нинка. Как она могла. Мы же дружим с первого класса. Я же доверяю ей безгранично. Я же…
– Сядь! – рявкнул сосед, толкая меня на диван, – Вдохни и выдохни.
Я послушно вздохнула и выдохнула – резко и рвано.
– Глубже, – мягко сказал он, опускаясь на корточки, – Вот так, – проговорил он, когда я сделала глубокий вдох, – И ещё раз.
Выдохнуть снова я не смогла – слёзы потоком хлынули из глаз. Я зажмурилась, пытаясь их остановить, и закрыла лицо руками.
– Агата, – тихо сказал Расмус, – Мне очень жаль.
– Как ты догадался? – промычала я в свои ладони.
– Интуиция, – после небольшой паузы ответил он, – На самом деле, я знал, что он постоянно водит девушек, – тихо продолжил он.
Я подняла голову и посмотрела на него нахмурившись.
– Ты же живёшь здесь всего несколько месяцев?
– Полгода. Но соседи шепчутся. До тебя были и другие, – пренебрежительно пожав плечами, он вздохнул и поднялся, – Я не знал, что это твоя подруга…
– Бывшая подруга, – злобно перебила я.
– Бывшая подруга, – поправился он, усмехнувшись и садясь рядом. Притянув меня за плечи к себе, он тихо сказал в мою макушку, – Просто увидел тебя на площадке тогда… Стало жалко, никто не заслуживает такого.
– Мне не нужна твоя жалость, – сквозь зубы процедила я.
– Ладно, мне тебя не жалко. Сама виновата, – он хохотнул и сжал меня чуть крепче.
– Дешёвая шлюха, – выдохнула я когда—то брошенные им слова.
– А вот за это извини ещё раз.
– Да ладно, за правду не извиняются, – я усмехнулась и вытерла лицо ладонью, – Чувствую себя грязной. Мерзко.
– Сходи помойся, – снова отшутился он тёплым голосом.
– Иди ты, – я стукнула его кулаком по груди.
Расмус хрипло расхохотался и отпустил меня, позволяя мне расправить плечи. Я бросила на него хмурый взгляд и вяло улыбнулась, когда он мне подмигнул.
– Ты как? – спросил он, разглядывая моё лицо.
– Паршиво, – честно ответила я.
– Чай будешь?
– Буду.
– Бить её не пойдёшь? – он покосился на закрытый балкон, а потом его глаза, прищурившись, вернулись ко мне.
Я промолчала и сжала губы.
– Агата, не надо этого делать. Не унижайся, – произнёс он.
Отвернувшись, я обхватила плечи руками и посмотрела на своё размытое отражение в глянцевой поверхности телевизора. Помолчала недолго, пригладила растрепавшиеся волосы рукой и тихо сказала:
– Не буду.
I can see my baby swinging
His Parliament is on fire when his hands are up