Конечно, первой ее реакцией было обратиться в местную полицию, но Аллу уговорили этого не делать, просто переслав на ее почтовый ящик соответствующую фотографию, от которой у нее буквально волосы встали дыбом.
Причем она совершенно не понимала, где с ней подобное могло произойти. В итоге Алла примчалась на встречу, как миленькая, и, переговорив с доброжелательного вида девушкой, безупречно изъяснявшейся по-немецки и понимающей все тонкости и нюансы немецкого брачного законодательства, немедленно согласилась выложить все и покаяться прямо в камеру.
А ровно через день у Степана на столе в офисе лежала еще одна флешка с записью выступления Аллы Нимфоманской, где она единственно что – так это не рвала на себе одежду зубами, но почти рыдала и надрывным голосом наговаривала в камеру, как она наняла знакомых ей телевизионщиков устроить небольшую шутку со Степаном и его новой девушкой. А теперь она просит прощения и умоляет не передавать видео с похотливым спасателем ее будущему мужу.
Степан был доволен. Он положил флешку в сейф – теперь она была его надежной гарантией от возможных дальнейших каверз со стороны Аллы, которая, считай, полностью нейтрализована. Его жажда мести была полностью удовлетворена, кроме того, если возникнет такая необходимость, всегда можно предъявить собранные доказательства Вере.
– Но это если возникнет такая необходимость! – так думал Степан еще пару месяцев назад, и вот, кажется, необходимость пришла.
* * *
– Ир, привет! – Верин голос в трубке выдавал сквозившее в нем нетерпение, – ну, что, вы готовы?
– Спрашиваешь! – Ирка, как всегда, принялась говорить без промедления, – ты точно сегодня будешь? Смотри, а то у нас к тебе такое количество вопросов, что мама не горюй!
– Буду, буду, можешь в этом не сомневаться! Я уже сплю и вижу, чтобы с вами пересечься, у меня ведь, считай, первый выходной за несколько месяцев!
– О’кей, тогда – как договорились! Ты будешь одна или на машине? Или, может, с МЧ? У тебя уже появился новый МЧ? – голос Ирки звучал въедливо, и Вера не могла понять, спрашивает она ее серьезно или же шутит. Ведь Ирка точно знала, что Вера ни с кем не встречается, тогда какой смысл ей интересоваться?
– Ты, что издеваешься? Какой МЧ? Это только у вас, у свободных женщин, могут быть МЧ, а мне недосуг! – Вера постаралась придать голосу такие же строгие интонации, как и у Высоковского.
Она не знала, насколько хорошо у нее получилось, но Ирка на том конце провода громко заржала, а потом быстро сменила тему. Но сомнений никаких не оставалось – этот вопрос ее очень волнует. – Может быть, она хочет предложить мне варианты? – от неожиданной мысли Вера даже стала немного подергиваться.
Образ красивого МЧ, чем-то отдаленно напоминающего Степана, встал у нее перед глазами, по телу прошло томление, зародившееся где-то внизу живота, а потом распространившееся вплоть до кончиков ушей – которые от такого напора внезапно заалели и стали горячими, словно свежеприготовленные гречишные блины.
Одновременно с этим возникло и чувство опасности – нет, ей сейчас никак нельзя расслабляться и подпускать к себе левых МЧ. Сейчас у нее самый ответственный момент – близятся новогодние праздники, и, как сказал режиссер, времени на личную жизнь не будет совсем.
Зато впереди долгожданный отдых и вот тогда, может быть, она рванет куда-нибудь на тропический остров (или же, напротив, на Камчатку) и постарается там оттянуться – только не как знаменитая Вера Штольц, а как обычная девушка (инкогнито и вдалеке от навязчивых журналистов и видеокамер).
Ирка между тем продолжала тараторить что-то свое в трубку, но Вера ее почти не слушала. И даже не ответила на пару Иркиных вопросов, погрузившись в задумчивость. В итоге они еще раз обговорили время и место и быстро распрощались.
– Кстати, об инкогнито! – Вера попыталась сосредоточиться на возникшем у нее сильном беспокойстве, которое овладело ею в момент, когда Ирка упомянула об МЧ. – А ведь мне еще нужно доехать до кафешки, где я встречаюсь с девчонками. И без машины это будет несколько проблематично! Мало того – боюсь, я туда просто не попаду.
– Так, вариантов ровно два: первый – взять такси! Легко и непринужденно. Второй – метро! Еще более легко и еще более непринужденно! Нет – метро отпадает. Туда мне соваться нельзя, причем даже в парике. Боюсь, узнают, и тогда точно – прощай спокойный вечер. Вызову такси, да и все дела! Но вот насчет парика и очков, и вообще – об изменении внешности следует подумать. Без этого никак нельзя. Только брюнетка поможет мне остаться неузнанной и спокойно поболтать! – и Вера бросилась к шкафу, где у нее на всякий случай (Высоковский подсказал идею) было припасено с десяток париков различного окраса – как он говорил, для вынужденной маскировки.
* * *
– Так брать с собой научно-познавательный фильм или же нет? – Степан задумчиво смотрел на сумку с вещами, с которой он намеревался ехать в Москву. Речь, конечно, шла о признательных показаниях Аллы Нимфоманской и ее подельников.
Если бы два месяца назад Степану задали подобный вопрос, он бы очень удивился, ведь тогда никаких сомнений, что ему нужно добиться правды и обелить свое имя (по крайней мере, в собственных глазах) у него не было.
Но время – странная штука, оно лечит, оно поглощает и скрывает неприятное, словно зыбучие пески, оно затушевывает эмоции или так переделывает их, что они превращаются в нечто более удобоваримое для нашего самосознания. Вот так случилось и со Степаном – с момента появления у него заветной записи он уже считал себя полностью оправданным в глазах Веры, забывая, что она-то как раз пока ничего не знает.
В общем, психология – вещь достаточно сложная, и иногда, казалось бы, логичные поступки на самом деле выглядят с нашей точки зрения, как что-то лишнее, и очень часто мы впоследствии жалеем, что не предприняли того-то, но, наоборот, совершили вот это.
– Возьму на всякий случай, не пригодится, так и ладно! Места много все равно не занимает! – Степана можно понять: как человек чрезвычайно богатый, он терпеть не мог оправдываться, и давно уже не попадал в ситуации, которые требовали бы от него оправданий.
У богатых – совершенно особенное отношение и к жизни, и к окружающим, они считают, что всегда и во всем правы, и даже представить себе, что им придется переступить через свою гордость, для них все равно, что броситься с размаху головой в ледяную прорубь. И уже только одно то, что Степан (после всего, что между ними произошло) решил сам поехать к Вере и прихватить с собой видеооправдание, можно было справедливо считать подвигом – и это без всякого преувеличения.
С другой стороны, даже богатые и очень богатые люди зачастую сталкиваются с проблемой – какое принять решение в той или иной ситуации. И стараются понять, что будет правильным, а что нет. Вот эзотерики, например, уверены: можно использовать потусторонние силы, чтобы узнать правильный путь. Но что взять с этих шарлатанов, которые только и делают, что пудрят нормальным людям мозги?