– Ясно, – сказала Маша, – ну, хочешь, я сама приеду за тобой и отвезу в Москву? Переночуешь у меня, протрезвеешь. Утром вместе встретим родителей.
Данила вяло запротестовал, мол, что ты поедешь в такую даль, но Маша решительно заявила, что скоро приедет.
Увидев сестру, Данила смутился, понимая, что выглядит сейчас не слишком респектабельно. Впрочем, сестра не стала ругать его за потрепанный, помятый вид и распространяемый в радиусе ста метров устойчивый запах алкоголя. Маша поздравила Саню с Женей с праздником и снисходительно улыбнулась, заметив попытки Сани приударить за ней (Саню она знала с детства и, помня его лохматым мальчишкой с брекетами во рту, не могла сейчас воспринимать его как взрослого, успешного мужчину). Данила тоже заметил неуклюжие ухаживания друга и выразительно погрозил приятелю кулаком (хотя по-мужски он Саню понимал).
…Когда они выехали из поселка, Данила предложил сестре свернуть на проселочную дорогу и постоять в лесу.
Сидя в машине, они смотрели, как падает снег, засыпая лес. Маша поинтересовалась поисками «девушки из поезда».
Данила сник:
– Пока безуспешно. Как сквозь землю провалилась моя девушка.
– Не знаю, чем тебе помочь, – задумалась Маша, – может, пробить по базам РЖД ее данные, найти каких-то знакомых в этой структуре?
– Нельзя. Я вот и мужикам сегодня объяснял, что это не вариант. Алиса сказала, что мы должны найти друг друга, не прибегая к таким средствам.
Маша усмехнулась:
– Какая она затейница! Ну, не знаю, так можно сто лет искать и не найти.
Представив этот печальный финал, пьяный Данила понурил голову.
– Ты когда закончишь пить? Не работаешь, бездельничаешь! – строго спросила Маша, включив «старшую сестру». – Даня, это правда, что ты уволился с телевидения?
– Правда.
– Почему?
– Надоело снимать какую-то ерунду. Я ведь не для этого заканчивал институт, мечтал о большом кино.
– И что собираешься делать дальше?
Данила пожал плечами, поскольку не очень представлял, чем ему заняться в ближайшие годы.
Маша покачала головой: ну и ну! Вот погоди, узнают родители, устроят тебе взбучку (в их семье праздность и пьянство считались чем-то недопустимым).
Чтобы закрыть неприятную тему, Данила поспешил поинтересоваться делами сестры.
– Да все хорошо! – привычно выдохнула Маша. – В марте участвуем в фестивале моды, в апреле открываем новый магазин. Жизнь бьет ключом!
– А если не для журнала, а для родного брата? – хмыкнул Данила.
– Ну, тогда, спасибо, не очень! – честно призналась Маша.
Брат с сестрой молчали. Снег засыпал машину, дорогу, лес.
Маша вздохнула:
– Как ты думаешь, весна когда-нибудь наступит?
– Наверное, – сказал Данила, – Марусь, я хотел спросить… Скажи, а вы с тем парнем потом встретились?
– Мы не должны были встретиться, – улыбнулась Маша, – потому что ничего друг о друге не знали. Я сменила номер телефона, и это означало, что мы никогда не сможем найти друг друга, даже если захотим. Но как выяснилось, у судьбы были свои планы.
* * *
Лето 2000 год
В тот летний день Маша с мужем гостили у приятелей Олега на даче в Подмосковье.
Когда Олег со своими друзьями ушел на реку купаться, Маша, взяв книгу, вышла в сад. Она перелистывала томик с любимыми стихами, наслаждаясь благословенной сельской тишиной, когда тишину вдруг нарушил телефонный звонок.
Ответив на вызов своего мобильного телефона и услышав тот самый голос, Маша замерла. Книга выпала из рук.
– Здравствуй, Маша!
– Андрей?!
За полгода, разделяющие этот летний день и снежный, новогодний вечер, в котором они с Андреем расстались, Маша часто думала о нем, представляя, где он сейчас, как складывается его жизнь.
– Как ты меня нашел?
Не видя лица Андрея, лишь по интонации его голоса она догадалась, что он улыбается. Он рассказал, что сначала безуспешно пытался звонить ей, но, поскольку его звонки уходили в пустоту, в какой-то момент, отчаявшись дозвониться, решил найти ее.
– Но как? Ты же ничего обо мне не знал?!
Андрей объяснил, что смог разыскать ее с помощью старого телефонного номера.
– Выудить эти сведения из базы оператора было, конечно, нелегко, и все-таки у меня получилось! Сначала я узнал твою фамилию и адрес, потом твой новый телефонный номер.
– Как ты меня нашел, теперь понятно, – вздохнула Маша, – но возникает другой вопрос: а зачем?
Андрей сбивчиво признался, что пытался забыть ее, смириться, но…
– Извини, Маша, я не смог. Оказалось, что самым ярким событием в моей жизни был тот зимний день, встреча с тобой… Маша, я хочу увидеть тебя!
И словно среди жаркого летнего дня Маша увидела круто обрывающийся московский переулок, падающий снег, лицо Андрея и отчетливо поняла, что тоже хочет встречи. «Но так не бывает! Я не верю в любовь с первого взгляда!» – повторить про себя еще раз, чтобы успокоиться, выдохнуть и отпустить. Нет, не помогло! Потому что… Господи! Чего только не бывает в жизни!
Она назначила Андрею встречу в Петербурге, куда собиралась ехать через несколько дней к родителям.
– Встретимся там через неделю!
Маша тщательно собиралась на свидание, которое назначила Андрею в Летнем саду – надела недавно сшитое ею шелковое платье изумрудного цвета, накрутила кудри. Вечером, попрощавшись с родителями, уезжавшими на дачу, она побежала в сад.
По пути заметила, что небо сгущается, наливается свинцом, казалось, что все замерло, как перед бурей. Маша почувствовала невероятное волнение – нечем дышать! А когда она вошла в сад, хлынул ошеломительный дождь. Пока Маша искала хоть какое-то укрытие, она промокла, как можно промокнуть только в Петербурге – вот просто до трусов. Мокрый тонкий шелк платья так беззастенчиво облепил ее фигуру, что Маша с ужасом поняла – она теперь все равно что голая. Стоя под хлипким навесом, она ругала себя: «дура! мокрая курица! мало того, что не опоздала на свидание, как приличная женщина, так еще и умудрилась превратиться в этакое посмешище». Кудри, ради которых она с утра бегала в парикмахерскую, развились, и теперь ее голова напоминала мокрую швабру. Маша вдруг ужасно разозлилась и главным образом почему-то на Андрея, будто этот дождь устроил он. По мере ожидания ее волнение и раздражение усиливались и достигли предела, когда он наконец появился.
Увидев Андрея, Маша полыхнула как спичка! Во-первых, он опоздал на двадцать минут (это неслыханно! да что он вообще о себе воображает?!), во-вторых, он пришел с зонтиком (самый умный, да?!), в-третьих, подойдя к ней, он окинул ее таким изумленным взглядом, что Маша чуть было с вызовом не воскликнула: «Ну и что?!» Но и первое, и второе, и даже третье компенсировалось его широчайшей, искренней улыбкой, которая сорвалась с его губ ей навстречу.