Через несколько минут она услышала, как в дом вошла Элизабет. Приоткрыв немного дверь, Джессика слушала, как Элизабет сообщала маме все новости:
– Мама, угадай, что случилось! Я получила главную партию! Я буду танцевать Сванильду! Это ведь здорово, правда?
– Элизабет, это чудесно, – слышно было, как обрадовалась мама. – Жаль только что вы обе, ты и Джессика, можете танцевать соло. Но уверена, что твоя сестра очень рада за тебя.
Джессика закрыла дверь, на глаза ее навернулись слезы. Как от нее могут ожидать, что она будет рада за Элизабет? Это уж совсем несправедливо! А внизу миссис Уэйкфилд обняла Элизабет:
– Я очень горжусь тобой! Это награда за твои труды!
– Да, мне пришлось потрудиться, – согласилась Элизабет. – Но я рада, что столько упражнялась. Хотя, мне прямо не верится, что я буду танцевать соло. Ух! Даже мурашки по спине бегут, как подумаю об этом.
Элизабет взволнованно закружилась по комнате. Она закрыла глаза и попыталась представить себя на сцене, но вместо этого перед ней появился образ Джессики, несчастной, со слезами на глазах. Такой, Элизабет знала, сейчас и была ее родная сестра.
– Мама, а как же Джессика? – спросила Элизабет. – Что мне делать? Она ведь тоже много работала. Я раньше никогда не видела, чтобы она так старалась. Но она все время говорит, что мадам Андре выбрала меня потому, что я ее Любимица. Но я не делала ничего особенного, чтобы понравиться мадам. Не может быть, чтоб это было на самом дело. Ведь так?
– Конечно, так, дорогая, Джессика привыкла всегда получать, что захочет. А эту партию ей очень хотелось. Возможно, пройдет немного времени, и, я уверена, она будет рада за тебя.
Наверху, в своей комнате, Джессика испытывала что угодно, только не радость. Боль в сердце была почти невыносимой.
– Это несправедливо! – вновь и вновь шептала она, обращаясь к своему отражению в зеркале, – Я танцевала гораздо лучше Элизабет. Так почему же мадам Андре не любит меня?
В дверь тихонько постучали.
«Элизабет! – подумала Джессика. – Она не может просто оставить меня в покое. Ей обязательно надо прийти ко мне в комнату и подлить масла и огонь».
– Уходи! – крикнула Джессика. – Я занята.
– Да ладно тебе, Джес. Пусти меня на минутку.
«Это Стивен. Что ему нужно?» – гадала Джессика.
– Хорошо, но только на минутку.
Дверь распахнулась, и вошел Стивен, вновь нарядившийся к маскараду Хэллоуин. На этот раз он закутался в старое армейское одеяло цвета хаки, в котором прорезал дырки для глаз. Одеяло было почти сплошь покрыто листьями и сухими ветками, которые Стивен, видимо, приклеил.
– Чудо-юдо к твоим услугам. Ну, как я выгляжу?
Джессика с изумление уставилась на него и проворчала:
– Отвратительно.
– Чудесно! Именно это я и хотел услышать!
– А я думала ты нарядишься роботом.
– Я передумал. Фольга слишком блестит. В том наряде было бы невозможно незаметно проскользнуть в дом Мерканди. Зато в этом!..
Джессика не ответила. Всем в Ласковой Долине известно, что в старом особняке Мерканди водятся привидения. Мальчишки всегда ходили туда на Хэллоуин, чтобы подшутить над старыми миссис и мистером Мерканди. Обычно при одном лишь упоминании о доме Мерканди у Джессики пробегали мурашки по спине, но сегодня она была слишком расстроена и ничего не хотела слышать.
– Так что же ты думаешь? – настойчиво переспросил Стивен. – Я похож на чудо-юдо или нет?
– Очень-преочень. А теперь иди пугай кого-нибудь другого. Я занята.
Стивен пожал плечами и вышел из комнаты, пятясь и издавая ужасающие звуки. Глаза Джессики вновь наполнились слезами. Она была не очень любезна с братом, но что ж поделать? Почему никто не понимает, как она несчастна?
И несколько минут спустя, когда в дверь опять постучали, Джессика все так же сидела и грустила.
– Что ему теперь понадобилось? – поворчала она.
Она чуть было не закричала, чтобы Стивен уходил, но потом передумала: просто не будет обращать на него внимания и не отзовется.
В дверь снова постучали, на этот раз громче и настойчивее. Джессика сердито подошла к двери и резко открыла ее.
– Что тебе еще нужно? – Грозно спросила она и смолкла от изумления.
Перед ней стоял не Стивен, а ее мама.
– Ой, мама!.. – Джессика запнулась. – А я думала, это опять Стивен.
Миссис Уэйкфилд сочувственно улыбнулась:
– Так он тебе тоже показывал свой маскарадный костюм? Можно войти?
– Конечно, – пожала плечами Джессика.
Элис Уэйкфилд присела на край кровати. Взяв руки дочери в свои, она нежно заговорила:
– Джессика, я знаю, как тяжело тебе оттого, что главная партия досталась Элизабет. И я хочу, чтобы ты знала: я понимаю это и Элизабет тоже. По не понимаю, почему ты твердишь, что с тобой поступили несправедливо.
Сердце Джессики подпрыгнуло от волнения.
– Мама, это правда! Ты бы видела, насколько лучше я танцую, чем Элизабет. И единственное, почему Элизабет получила эту партию, это то, что мадам Андре любит ее больше, чем меня!
– Джессика, – решительно возразила миссис Уэйкфилд. – Я уверена, что мадам Андре – учительница, преданная своему делу. Она бы никогда ни с кем не поступила несправедливо. К тому же Элизабет – твоя родная сестра. Ты должна быть счастлива, что главную партию поручили кому-то из нашей семьи.
– Но, мама, – настаивала Джессика. – Ты не понимаешь!
– Нет, я все понимаю, Джессика. И что еще хуже, ты очень плохо себя ведешь. Надеюсь, мне больше не придется говорить с тобой об этом.
Мама вышла из комнаты, а Джессика посмотрела ей вслед и разрыдалась.
– Но мадам Андре несправедлива, – всхлипывала она, уткнувшись в подушку. – Ты тоже несправедлива. И Элизабет несправедлива. Все ко мне несправедливы!
Всю ночь Элизабет металась и ворочалась в постели, думая о своей сестре. Джессика не только не получила партии Сванильды, но ей даже не дали ни одной из второстепенных сольных партий.
«Бедная Джессика», – думала Элизабет.
Было нетрудно понять, почему она убита горем.
Но что-то еще тревожило Элизабет. Она не могла забыть того, как таинственно исчезла Коппелия, и о тех минутах, когда все девочки поздравляли ее в раздевалке. Тогда она осмотрелась кругом, но Джессики нигде не было видно. А немного погодя мадам Андре сообщила, что кукла пропала. И очень странно было, что одна только Джессика не помогала мадам Андре искать куклу.