– «Матрица».
– Во, точно. Он, падла, еще так описывал, я сразу мультики от клея вспомнил…
– Чо?
– Ну мы клей когда пыхали с пацанами…
– Все, умолкни.
Тело затекло. Логвинов попытался изменить позу, приподнялся на локте, и тут треклятый щит, на который он опирался, шумно «сыграл». Офицер так и замер, боясь даже вздохнуть.
– Так, а это еще чо? – недоуменно произнес Фальцет.
– Ты о чем?
– Ну шум, слышал?
– Ну и? Тут вечно чо-то шумит, сам будто не знаешь?
– Да не, это чой-то… не как обычно… – задумчиво произнес Фальцет.
Игорь сполз на землю, отчаянно пытаясь снова не задеть треклятый забор. Он прекрасно понимал, что в вооруженной схватке «один против двоих» чаще всего побеждает не опыт и выучка, а небольшой численный перевес. И если сама перспектива умереть в бою пугала Офицера не слишком, то упускать шанс на спасение брата он не желал – особенно учитывая то, какую цену Игорь заплатил, чтобы подобраться так близко.
– Так чо, пойдем глянем? – после короткой паузы предложил Фальцет.
Чертыхнувшись про себя, Игорь перекатился на другой бок и направил ствол «Вихря» на калитку. Только суньтесь внутрь, сучье отродье, нашпигую свинцом, мало не покажется.
– У тебя жизнь лишняя, что ли, как у кошки? – удивился Баритон. – Там же аномалия какая-то, стопудняк.
– А если нет? – заупрямился Фальцет.
– Вот ты тип! То забухать собираешься из-за «здешних ужасов», а то вперед меня в шнягу всякую лезешь.
– Ну мы ж типа как на работе, должны патрулировать.
Голос его стал еще громче. Игорь напрягся, потянулся к спусковому крючку, коснулся его пальцем.
Уже скоро…
Внезапно послышалось странное шипение, перемежаемое неразборчивой речью. Впечатление, будто кто-то выкрутил на максимум ручку громкости расстроенного приемника.
– Э, да притормози ты, слышь! – Баритон, судя по всему, действительно забеспокоился.
– Чо опять? – недовольно отозвался Фальцет.
Судя по громкости его голоса, он был уже в паре метров от забора. Офицер облизал пересохшие губы. Интересно, чем вооружены эти двое? Первого-то бандюка сталкер прихлопнет, тут без вариантов практически, но второй ведь не будет стоять в сторонке и покорно ждать смерти. Едва пуля Логвинова свалит Фальцета, Баритон тоже схватится за ствол и откроет огонь на поражение. И вот тут возникает любопытный вопрос – пробьет ли пуля из гипотетического автомата допотопный щит из тонкой стали, который втрое старше прячущегося за ним Офицера?
– Штаб на связи, – пояснил Баритон. И добавил после секундной заминки: – Пятый на связи, прием!
Рация в ответ разразилась чередой невнятных хрипов. По крайне мере, Логвинов из своего убежища не разобрал ни слова.
– Куда нам пойти? – недоуменно переспросил Баритон.
– Куда-куда? На хер! – воскликнул Фальцет и загоготал, словно гусь.
– Да приткнись ты пока что! – зло бросил Баритон и снова проорал: – Пятый! Вас не слышно! Куда нам пойти?
И снова – оглушительный треск, через который отчаянно пытается пробиться чей-то голос.
– Пятый! Вас понял! – бросил Баритон. – Отбой!
– Чо они хотят? Я ничо не понял вообще, – глупо усмехнулся Фальцет.
– Поперли обратно, короче, чой-то там у них случилось опять, общий сбор или типа того.
– Так, а тут проверим?
– Да на фиг надо? Погнали.
– Черт с тобой, Саня, – нехотя согласился Фальцет.
Игорь продолжал держать палец на спусковом крючке до тех пор, пока звук удаляющихся шагов не смолк совсем. Когда же воцарилась столь долгожданная тишина, Офицер разом обмяк, растекся по теплой земле и, коснувшись ее бритым затылком, зажмурился. Облегченный вздох вырвался из груди против воли.
Повезло.
Выглянув наружу через щель между щитами и убедившись, что Фальцет с Баритоном ушли, Логвинов поднялся и, покинув двор, отправился в глубь поселка.
Флажок предохранителя замер в боевом положении.
Офицер был настроен более чем решительно.
* * *
Идти под дождем всегда неприятно. А когда ты в Зоне, да не в населенном пункте, а так, по проселочной грунтовке топаешь, это мерзко вдвойне – идешь по колено в грязи, струи за воротник затекают, настроение ни к черту, и спрятаться от всего этого попросту негде, а надо ведь еще и аномалии как-то обходить…
Веселей мог быть только ливень.
Ну, собственно, в него-то дождь, поначалу казавшийся мимолетным, и перерос буквально за четверть часа.
Смычок безо всякой жалости наблюдал, как продрогший Егор кутается в свою дорогущую курточку и стучит зубами от холода. Он напоминал породистого щенка, которого хозяева неожиданно выставили на улицу в самый разгар грозы: испуганный и грязный, мокрый до нитки, сотрудник Института рисковал не дойти до Искитима из-за банальной простуды. Когда вокруг столько поводов для смерти, насморк кажется самой нелепой и комичной из причин.
Впрочем, смех смехом, а Егор ему действительно нужен живым.
Приставив ладонь ко лбу на манер козырька, Костя оглядел окрестности. Из-за ливня обзор был никудышный; в такую погоду даже опытные дальнобойщики не рискуют садиться за баранку, а по Зоне идти вслепую и вовсе смерти подобно. Да вот только где найти убежище, чтобы переждать этот неистовый плач небес?
Внезапно взгляд его зацепился за мутно-красное пятно справа от дороги. Присмотревшись, Смычок понял, что это – автомобиль: какой-то бедолага, видимо, съехал в кювет и на полном ходу влетел в дерево. От передка практически ничего не осталось, а вот кабина почти не пострадала. По крайне мере крыша, на первый взгляд, была цела.
– Давай за мной, не отставай, – велел сталкер Егору.
Чтобы уследить за гайками в такую мерзкую погоду, Костя пользовался фонарем: одной рукой бросаешь «снаряд», второй светом управляешь. Получается не ахти как здорово, но иного выхода просто нет, тем более что гаек после встречи с проклятым Коллекционером осталось совсем чуть-чуть – десятка два на дне рюкзака отыскалось во время последнего привала, а то шли бы совсем наугад.
Смычок невольно поежился, снова вспомнив жуткую встречу на кладбище. Он никогда не думал, что однажды аномалия спасет ему жизнь, но в этот раз вышло именно так. Не появись на кладбище Коллекционер, Шустрый наверняка растерзал бы и сталкера, и Егора, а второй гигант просто втоптал бы в землю останки обоих.
– Откуда, вообще, взялись эти твари? – задумчиво произнес Костя, когда Бердское кладбище только-только скрылось из виду, и они смогли перейти с бега на шаг.
– Не знаю, – признался ученый, и это был один из тех редких случаев, когда Смычок поверил ему на слово.