– А как поймали вас? – Людмила сделала свой ход.
– Я дал им поймать себя. – Он подставил свою шашку под белую, хотя безопасные ходы у него еще были. – Не надо приписывать ментам то, чего они не умеют. Эти нелепые фотороботы… Вы же наверняка видели пару из них? Скажите, что хоть на одном мое лицо, и я съем все шашки с этой доски.
Пытается шутить, подумала Людмила, подонок.
– У них не было ни примет, ни следов. Когда люди начали пропадать, никто из них не чесался. Знаете, какой слух пустили по району? Что, мол, это чечены в рабство людей берут. Идиоты. Отчасти еще и из-за этого я начал оставлять тела там же, где и убивал. Вот вам, придуркам, рабство! Это вы все рабы своей лени, а этих, – он кивнул на шахматную доску, – если хотите, я делал свободными. Однажды менты остановили меня у леса, представляете? Проверили документы и отпустили. Что они хотели увидеть в паспорте? Там написано, что это я их убивал? Это был единственный случай за тринадцать лет… Потом они поймали какого-то неудачника и непременно бы повесили на него всех… Но я разозлился. Я замочил двоих, наверное, за неделю. Я был настолько зол, что даже не играл с жертвами. Выпить дал, а вот доску даже не доставал.
Когда он закончил, Людмила побила его предпоследнюю шашку.
– Пятьдесят один.
– С собой я всегда носил пакет, где было все необходимое. Шахматная доска, молоток, сигареты… Все для клиента. Этого я встретил на краю парка уже в подпитии. Предложил сыграть в шашки, но достал бутылку водки первой. Мотивация. После первой рюмки он сказал, что убьет меня. Не знаю, может, я ему чем-то не понравился. Я ему ответил, что это я его убью, и отвернулся к пакету, чтобы достать молоток. Когда я развернулся, чтобы ударить его, он уже шел к городу. Быстро так шел. Но я догнал его. Первый удар пришелся вскользь. Тогда я его сбил с ног сел сверху и начал вбивать его поганое лицо внутрь. Он меня очень разозлил. Когда он захрипел, я вставил молоток рукояткой в дыру в черепе, и он затих.
Затихло, казалось, все вокруг. Людмила ответила на его ход.
– Вы проиграли, – тихо сказала она.
Он посмотрел на доску.
– Патовая ситуация, – добавила она.
– В пионерском лагере мы называли это сортиром, – улыбнулся он. – Хотите послушать о номере под этой шашкой? – Он поднял черный кружок над числом сорок девять.
Она мотнула головой.
– Нет? – Он был удивлен. – Тогда коротенько о каждом?
Людмила молча ткнула в цифру один. Первая черная клетка, у ее левой руки.
– Первое убийство? – расплылся он в улыбке. – Первое убийство – это как первая любовь. Столько эмоций, что словами не передать. Я, наверное, месяц был под впечатлением от того, что убил близкого человека. Мы учились с ним в ПТУ в одной группе. Везде вместе. Пьянки, гулянки, девчонки… Везде. Даже убивать мы решили вместе. Только сдрейфил мой дружок. Давай не будем никого убивать, – скривив лицо, передразнил он. – Он и не убивал никого. Я убивал, только начал с него.
Тишина давила. Людмила спросила:
– Как? Как вы его убили?
– Колодец мы присмотрели с ним еще за неделю до убийства. Как оказалось, мы присматривали могилу для него…
Лешка собирался сегодня сказать ему, что не будет он никого убивать. Он взял пакет, положил в него молоток и бутылку водки, купленную накануне в продмаге за углом. Надежды на то, что Эд пойдет на попятную, были. Тогда, глядишь, и бутылка водки пригодится – выпить за мировую.
Эдик ждал его у кустов в паре метров от коллектора. Он нервничал – Лешка это определял четко. Они поздоровались, но как-то вяло, будто их и не связывала дружба.
– Может, выпьем? – предложил Лешка.
– Почему бы и нет?
Неплохое начало. Если так и дальше пойдет, то можно будет убедить его отказаться от этой затеи. Алексей достал бутылку и два стаканчика.
– Ну что, как выбирать жертву будем? – спросил Эдик, когда принял стаканчик с водкой.
Леша напрягся – все надежды коту под хвост. Ему вдруг захотелось прямо тут сказать, что все, никто никого убивать не будет. Но сначала он хотел выпить. Алексей поднес стаканчик к губам. Он успел набрать в рот водки, когда Эдик схватил его за горло.
Он улыбнулся. Ни одно убийство он так не смаковал.
– Я думал, все, кранты. Его руки сжимали мое горло так сильно, что я не мог оторвать их от себя. Водка жгла горло изнутри, а его пальцы снаружи. Мысли о том, что я никогда не смогу убить, куда-то делись. В голове билась одна-единственная мысль – из леса выйдет только один. Он молча сдавливал мое горло… а что тут разговаривать? Я тоже молчал. Ну, вы меня понимаете. Я одной рукой пытался отцепить его от себя, а другой нащупывал пакет. Из последних сил я вынул из него молоток… Не знаю, наверное, я догадывался… Взять с собой молоток на восемьсот граммов, не собираясь никого убивать… По-моему, это предчувствие. Это был хороший молоток. Людей мочить – не гвозди забивать. Инструмент нужен надежный, чтобы не дал осечку. Тогда я этого еще не знал… про людей. Но мой инструмент сработал как надо. Из леса вышел я один. И знаете что? Мне понравилось. Столько эмоций я не испытывал больше никогда.
– Его так и не нашли?
Людмила сложила шашки и крышки от «Колы» в доску.
– Колодцы умеют хранить тайны. – Он улыбнулся. – Как и вы, Людмила Тимофеевна, правда?
Она перестала нервничать, но улыбка вышла какой-то растерянной. Людмила положила доску в сумку, но руку оттуда вынимать не спешила.
– Вы же знали, что это я его убил?
– Я не была уверена, пока ты, сука, не попался. Как ты узнал, кто я? Ты же ни разу меня не видел.
– Это не моя доска.
Она положила сумку на стол перед собой. Рука все еще была внутри.
– Заметил? Как?
– Цифры.
– Что с ними?
– Я вырезал их из газеты «Труд». А ваши из кассы цифр первоклассника.
– И все? – Она казалась разочарованной.
– Нет. Эд похож на вас. Он всегда шел до конца. Но вы же понимаете, если бы не я его тогда, то он меня…
Людмила Тимофеевна достала молоток и встала.
– Из леса должен выйти только один.
Алексей кивнул.
– Ваша книга будет на самом деле интересной, – сказал он и подставил голову под удар.
– Кто сегодня у него? – Мельников всегда выглядел недовольным.
– Писательница. Информацию собирает, – ответил Андронов и снова склонился над книгой.
Мельников посмотрел на мониторы. Задержал взгляд на мониторе камеры допросной. Женщина собирала что-то со стола в шахматную доску.
– Это что у них еще?
– Где? – Андронов нехотя отвлекся от книги. – А. Она попросила шашки пронести, чтобы посмотреть на его реакцию. Они, считай, все время проиграли в них.