— За долю, — Толстый отложил нож, которым вылавливал варенье из горшочка. — Так он сам по себе в авторитете здесь. Вот эта гостинца его, например, — постучал он по столу. — Ну и еще всякое.
— Но Цигеля он хорошо знал?
— Да нормально, — чуть наклонившись вперед, над столом, Толстый откусил кусок булки, старясь не уронить на стол варенье. — А что знать хочешь? — спросил он, прожевав.
— Да человека одного ищу, он вроде как на Цигеля раньше работал, — не стал я пускаться в подробности.
— У Бойца поинтересуйся, — уверенно кивнул Толстый. — Скажи что я попросил помочь. Если он не знает, что никто не знает. Ну разве что Мамон, но не думаю что тебе с руки в Желтухино переть, — усмехнулся он.
В результате катер до Батлер-Крик я пропустил, зато встретился с Бойцом. Искал его полдня, натыкаясь везде на "только что был, но ушел" и встретил уже днем, на набережной. Вопрос его не удивил. Мы сели на скамейку над пристанью, наслаждаясь все более и более теплым с каждым днем солнцем. С реки тянуло легким ветерком, дальше, ближе к фарватеру, виделось несколько лодок с рыбаками. Не тему кто ловит для продажи, а для души, с удочками. Берег напротив сплошь зарос лесом, а у единственного более или менее пологого спуска была деревянная пристань для парома. Сам же паром — небольшой и абы как сооруженный, стоял пока на этой стороне, а паромщик с него тоже рыбу удил, свесив босые ноги. Некого возить пока, выходит.
Боец закурил длинную сигару, потом сказал:
— Людей у Цигеля много было. Тебя кто конкретно интересует?
— Кто от него все время в Доусон плавал?
— Матвей Шнобель, — сразу и уверенно ответил он. — Наш, но из Штатов сюда попал, как и ты. В Нью-Йорке жил, на Брайтоне.
— Он сейчас где?
— Так завалили его, он же с тем золотом ушел, — удивился Боец вопросу. — На берегу нашли.
— А как он выглядел?
— Невысокий, шустрый такой, говорил очень быстро…, - взялся припоминать Боец. — С Днепропетровска он сам вообще, насколько помню. — Нос конкретный, как раз таким шнобелем, чего так и погнали… лысел чутка. Одевался по-американски, не как мы.
Да, разница в манере одеваться все же есть у русских и американцев. В Батлер-Крик она чуть сгладилась, тут заметней. Не то чтобы прямо большая, но все же покупателей, когда они в магазин заходят, я различаю сразу. А вообще приметный такой персонаж получается, надо с охотниками поговорить.
— А как сумели там всех зарезать, как думаешь?
— Честно? — Боец выпустил стручку дыма и закинул ногу на ногу. — Подмешали им чего-то в хавку, иначе и представить себе не могу. Пацаны у него вообще боевые были, сторожить умели. Он без них даже за ворота не выходил никогда.
Вечером встретился опять с Шарапом и Костей Охотником. Беседа снова обошлась мне в ужин и две бутылки водки, не считая того пива, что я выпил сам, чтобы водку не пить, но главное вызнать получилось. Не помнят они никого носатого и лысеющего среди убитых. Довольно подробно описали каждого покойника, вспоминая и дополняя друг друга, и выходило так, что Шнобеля среди них не было.
— А Мамон у вас как выспрашивал?
— Да как? — чуток озадачился Шарап. — Спросил мол догнали? Нет, говорим, повалили их всех на берегу, у костра нашли. А кто, грит, повалил? Да хрен его знает, грю, лодка туда подходила. Ну он нас сразу и отправил.
— Боялся что бабки запросим, Мамон вообще на деньгу тугой, — хохотнул Костя.
То есть просто ушел Шнобель, как я и думал. А ограбленный полагал что он со всеми помер.
— А до Желтухино вообще как добраться?
— От них иногда катера с шаландами приходят, но это как придут, заранее не знаешь, — ответил Шарап. — А так своим ходом. На ту сторону и вдоль реки тропа. Два дня ходу, если не торопиться, заночевать на хуторе можно. Лошадь можем дать. Недорого.
На этом и сговорились.
В общем, на следующий день я с утра пораньше я пришел к хуторку на окраине Нарыма, который делили охотники, и там получил от Кости крепкую рыжую лошадку с добротной сбруей. Хотя, надо сказать, слово "недорого" было явным преувеличением. Попытался торговаться, но отторговал столько, что только разве что для самолюбия и полезно, на кошельке никак не сказалось.
Заодно выяснил зачем паром на ту сторону возит. Если надо в Желтухино — то только так. Паромщик, немолодой и с ранья хмельной уже мужик лет шестидесяти, неторопливо доставил меня на ту сторону. Там я вывел лошадь под уздцы на пристань, с пристани на берег, да и влез в седло.
Вещей со мной было немного, часть я даже оставил в Нарыме на хранение, договорившись с гостиничной дамой. Как-то не хотелось тащить больше, чем можно без проблем уложить в один небольшой рюкзак. Я даже карабин держал на ремне, отказавшись от седельного "скаббарда", который предложил взять Шарап. Я уже в нехорошую историю влезаю, причем все глубже и глубже, так что лучше нести все нужное на себе, чтобы не случилось так, что вот проблема — и ты вон там, а твоя винтовка аж вон где.
Зачем мне в Желтухино, если я уже все знаю? Вот затем и в Желтухино. Потому что логика подсказывает: проще всего спрятать золото было именно там. А потом вернуться за ним по-тихому. Потому что это все же анархический городишко, а не крепость, и никому дела нет кто там, например, по ночам шляется. Так что хочу я просто с картой там потоптаться, головой покрутить. А вдруг?
Дорогой это назвать было нельзя, скорее топала лошадь по тропе, хоть и широкой и утоптанной. Грузы в Желтухино возили в навигацию водой, а зимой — по зимнику, понятное дело. Гонять телеги смысла не было, вот их никто и не гонял. А вот люди навстречу раза три попадались, верховые и ведущие лошадей в подводу. На меня внимания особого никто не обращал, дорога эта опасной вовсе не считалась, вроде как. Хотя вооружены были все повально, но так это здесь и так норма. Я вот себя не помню чтобы я даже в городе куда-то без револьвера пошел. Даже в баню в своем дворе ходил с ним, оставлял с одеждой в предбаннике. Все тот факт, что мир населен одними уголовниками, отпечаток на бытие накладывает.
Сама же дорога мне нравилась. Вспомнились первые мои дни в этом мире, как я шел тогда к Лосиной реке и вдоль нее к Гранд-Ривер — почти идиллия. Лес тут был не сплошняком, часто сменялся лугами, хорошими, с добротным таким травостоем, который обещал наличие олешков даже зимой. В лугах несколько раз видел небольшие группки "баффало", косматых и коренастых, пасшихся на смеси прошлогодней и свежей травы. Тут они тоже добыча, Шарап мне даже успел рассказать, что на них тоже охотится, но весенний "баффало" как добыча не очень — шкура лезть начинает, так что денег за него столько же, сколько и зимой, не выручишь. Да и тощают они все же к весне, поэтому если их сейчас кто и стреляет, то только с голодухи разве что, для мяса "на пожрать".
В любом случае у меня на "баффало" калибр неподходящий, так что нечего и думать про охоту. Охота больше птичья, на перелетных сейчас, какие с юга летят. Ну или опять же на мясо, но это если кого совсем подперло. Кстати, разок услышал из поймы стрельбу ружейную, как раз, наверное, птицу и били. Берега у Завитой часто низкие, камышом заросшие, со многими мелкими старицами, так что водяная птица туда должна лететь.