— Пару дней?! Я должен тут торчать столько времени?!
— Увы, иного выхода нет.
— Укажите мне направление и дайте какие-то указания относительно дороги, и я сам выберусь отсюда!
— Вы самонадеянны и слишком полагаетесь на свои силы. Дело в том, что отсюда дороги нет!
— Как — нет?!
— У вас будет возможность в этом убедиться, когда обойдете вокруг дома. Только с проводником, по тропе, которая известна лишь ему, вы сможете спуститься вниз. Пожалуйста, наберитесь терпения!
— Это какой-то бред! Выходит, я пленник?
— Вас тут никто не собирается задерживать, я вам лишь сообщил о том, что уйти отсюда сложно.
— Я могу от вас позвонить в пансионат, предупредить жену?
— Мы в горах, милейший Дмитрий, тут нет связи. Разве что трембита. — Драгомысловский улыбнулся своей шутке и развел руками. — Полюбуйтесь здешней красотой, успокойтесь, расслабьтесь, погуляйте, только далеко не уходите. Как услышите звон колокольчика, то милости прошу в дом — обедать будем. Я вас познакомлю с домочадцами. — И Драгомысловский ушел.
«Еще не хватало, чтобы я тут находился два дня! Он юлит, надо здесь осмотреться. Не может быть, чтобы отсюда было так сложно уйти, как он утверждает!»
Дмитрий вышел во двор и поразился — снаружи дом и в самом деле напоминал дворец. Он располагался на небольшом покатом травянистом плоскогорье — карпатской полонине, чуть ниже которой начинался дремучий лес, а вокруг до самого горизонта были горы и полонины и никакого намека на пребывание там человека. Дмитрий обошел вокруг здания, и это заняло немало времени. Как ни искал, ни дороги, ни тропинки, идущей в темный лес, он не обнаружил. Идти через густую лесную чащу без дороги, не зная направления, было проблематично, да и неразумно, ведь, помимо всего прочего, существовала угроза нападения хищников: медведя, волка, рыси. Неужели обитатели дома никогда не покидали вершину этой горы? Но этого не может быть! Ведь продукты и все необходимое для домашнего хозяйства должны сюда как-то попадать! Здесь же не обособленное натуральное хозяйство, как у Лыковых.
Все здесь было странным и непонятным, и в первую очередь сам огромный дом. При внешней строгости линий в его архитектуре присутствовал некий творческий беспорядок: четыре различные по форме башни, от приземистой округлой до квадратной, наверху украшенной дополнительной башенкой. Огромное количество окон различной формы, балконы и балкончики тоже поражали своим разнообразием. Удивительной была крыша, состоящая из множества небольших крыш. Создавалось впечатление, что это некий добровольный союз различных зданий, объединившихся в единое целое. На крыше хаотично расположились дымоходы каминов и печей, напоминая стручки. Начав их считать, Дмитрий сбился на третьем десятке и оставил это занятие. На одной из башен он увидел круглые часы с латинскими цифрами. Дмитрию вспомнились столбы с допотопными неработающими часами советских времен, встреченные во время прогулки на квадроцикле, но эти были исправны, вот только время, которое показывали они и наручные часы Дмитрия, не совпадало. Его одолевала масса вопросов: «Кто, когда и зачем построил в этой пустынной местности дом-замок? Сколько тут живет людей?» Кроме Драгомысловского, он никого не видел, дом поражал безлюдностью, тишиной и, несмотря на богатый интерьер, необжитостью. «Почему так сложно отсюда уйти, если верить словам Драгомысловского?» Множественные «почему», «зачем», «каким образом» теснились у него в голове, вызвав в ней боль.
С восточной стороны к замку примыкали небольшой сад — десятка три молодых деревьев — и продолговатый бассейн-копанка, обложенный камнем и полный застоявшейся воды. Дальше метров на триста простиралось безлесное плато, покрытое стелющимися травами, обрывающееся крутым склоном, поросшим густым лесом, мрачно темнеющим и имеющим враждебный вид. Нигде не было признаков жилья. Дмитрий попробовал сориентироваться: «Гостиница, в которой я остановился, находится метров на триста выше уровня моря, а на квадроцикле я поднялся еще метров на сто, вряд ли выше. Ближайший Уклинский перевал имеет высоту четыреста пятьдесят метров. Выходит, что в течении короткого времени я переместился далеко и высоко. Меня сюда привезли на автомобиле? Но ведь нигде не видно не то что дороги, но даже тропинки. Не на руках же меня принесли сюда! Бредовая идея, так же как и предположение, что меня перевезли на вертолете. Кому и зачем это было нужно?»
Раздался мелодичный звон колокольчика, и Дмитрий пошел на его звук. Его интересовал не сам обед, а ответы на имеющиеся вопросы или хотя бы на их часть. Идя на звук колокольчика, он вышел к главному входу, расположенному под нависающим прямоугольным балконом. Возле двери стояла девушка в длинном сером платье и трясла бронзовым колокольчиком.
Девушка куталась в теплый цветастый платок, темно-каштановые волосы были уложены на затылке в увесистый пучок. У нее было круглое свежее личико и небольшой, слегка вздернутый носик, серые глаза смотрели серьезно и изучающе. Ей было лет двадцать, может, чуть больше. Она сразу представилась:
— Меня зовут Мари.
То, что его встретила девушка, а не Драгомысловский, Дмитрия обрадовало. Он решил расположить к себе Мари, получить от нее ответ на главный волновавший его вопрос: как отсюда выбраться? Мари протянула Дмитрию руку, и он галантно изогнулся, поцеловал, искоса взглянув на девушку: какое впечатление на нее это произвело? Мари приняла это как должное, лишь легкая усмешка промелькнула на ее лице.
— А меня Дмитрий.
— Как вам у нас — нравится? Правда, чудесно?
— Все прекрасно! Чудо, что я оказался в вашем удивительном доме, и я очень благодарен вам за спасение и заботу. Но каким образом я сюда попал? Дороги я не обнаружил.
— Идемте обедать — все уже собрались в столовой. — Девушка нетерпеливо кивнула, приглашая войти в дом, словно не слышала вопроса.
— Не можете подсказать, Веселый Кут как далеко отсюда находится?
— Следуйте за мной. — Девушка полностью игнорировала его вопросы, в отличие от Драгомысловского: тот хоть пытался выкручиваться. Мари развернулась и быстрым шагом направилась в дом. Дмитрию не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ней. «Кто она Драгомысловскому? Дочь? Жена? Внучка? Прислуга?»
На первом этаже Мари свернула по коридору налево, остановилась перед дверью и, перед тем как войти, оглянулась, окинула Дмитрия придирчивым взглядом, словно раздумывая, стоит ли его пускать внутрь.
Вспомнив о своем нелепом виде в чужом костюме, Дмитрий покраснел. Девушка, видимо, поняв его состояние, подбадривающе кивнула и вошла первой. Дмитрий последовал за ней и оказался в светлом прямоугольном зале, стены которого были отделаны красным деревом. В огромном камине, облицованном серым мрамором, за чугунной решеткой, украшенной литыми львами, весело потрескивали огромные поленья, хотя в доме было достаточно тепло. Посреди зала находился длинный банкетный стол с закругленными углами, накрытый белой скатертью. На нем стояли супница и два круглых блюда, скрывающих под блестящими полусферическими крышками свое содержимое. Во главе сидел Федор Николаевич, справа от него — худощавая женщина со строгим, словно застывшим лицом; на голове у нее был белый чепчик, из-под которого выглядывали седые волосы. Дальше расположились две девушки.