– Ну, где же ты, Володя! – вслух довольно громко проговорила я. И дверь, вдруг распахнулась.
– Где же мне еще быть, мы же договаривались, – услышала я знакомый голос, и передо мной прекрасным виденьем возник мой друг. – Только в следующий раз, когда ты бросишь дверь открытой настежь, тебя может встретить кто-нибудь менее гостеприимный, чем я.
Володя старательно хмурился, но глаза его блестели хитро, а на губах то и дело появлялась ехидная улыбка. «Он видел наше с Артемьевым трогательное прощание» – догадалась я. – «Что ж, будет чем задобрить вечером Зою, если она устроит ему допрос с пристрастием».
– Привет! – вдруг выплыла из комнаты Зоя собственной персоной. Голос ее звучал бодро, а глаза сияли. Я поняла, что Володе не придется ничего объяснять. – А мы сначала думали, ты нас ждешь. Зашли, а дома никого нет.
– Даже Яшки?
– А кто это? – удивилась Зоя. – У тебя еще кто-то живет?
– Барабашка один, – не стала углубляться я. Яшки не было, на улице уже начали сгущаться сумерки, и момент для выноса тела был самый подходящий. В том, что Зоя была посвящена в наше с Володей дело, я не сомневалась. – Пойдем?
– А-а, за трупом? – насмешливо переспросила Зойка – Как романтично: прекрасный мужчина, таинственная мумия, загадочные рисунки парусников. И, главное, какое шикарное неожиданное наследство. Какая у тебя богатая личная жизнь, Маринка.
Это должно было означать: «Зачем тебе еще мой Володька? Живи и радуйся».
– Еще бы! Особенно по части трупов в подвале.
Володя хихикнул.
– Ну, где это?
Мы подошли к подвалу и открыли крышку.
– Я первый спущусь, – мужественно согласился мой друг. – Я и фонарик взял.
– Кстати, ты подумала, как и куда мы его должны выносить? – едко поинтересовался он.
– Завернем в мешок из-под картофеля и отвезем на свалку.
– Альтруистка ты наша, – нервно усмехнулся Володя и осторожно спустился вниз, бормоча под нос «человека на свалку – как остроумно».
– Ну? Что там? – заглянули мы с Зоей в затхлую темноту.
– А то, что тебе нужно хотя бы иногда прислушиваться к моим советам! – сердито отозвался из подвала Володя.
– То есть? – не поняла я. – Ты шкаф нашел?
– Посудный шкаф здесь, конечно, есть. А вот труп твой сбежал.
– Как?!!
– Ну, развязал целлофановый пакет, повертел пальцем у виска и исчез.
Я спустилась вниз, но ничьего тела, кроме вполне живого Володькиного, в подвале не оказалось.
Остаться на чай мои друзья не захотели. Володька был непривычно молчаливым, только посматривал на меня задумчиво и немного грустно, как на тяжело больную, от которой скрывают диагноз. Зойка и вовсе обращалась со мной, как с диверсантом, тайные планы которого были разоблачены, и изъяснялась только колкостями. В отличие от Володи, она безоговорочно поверила в труп в подвале и теперь чувствовала себя обманутой. Я чувствовала себя хуже, чем обманутой, поэтому молча сносила все замечания в свой адрес, пытаясь сообразить, кто хочет свести меня с ума и зачем. С этими невеселыми мыслями я провела друзей.
– Ты уверена, что тебе не нужно, чтобы мы остались у тебя? – спросил, прощаясь, Володя. Я посмотрела на возмущенную таким предложением Зойку и молча отрицательно покачала головой. Мне нужно было побыть одной и разобраться в своих проблемах самостоятельно.
Я видела этот труп при свете довольно яркой лампочки. Это был настоящий труп! Тогда, куда же он девался? А может, мне все-таки это просто показалось? А может, я, действительно, немного не в себе? Странные еженощные сновидения, в которых со мной общался пират, трупы, которые убегают из подвалов…
Не поддаваться панике и не думать о том, что не имеет логического объяснения. Нужно отвлечься. Посмотрим на ситуацию позитивно. Впервые за все время проживание в этом доме Я нахожусь в нем одна. А значит, могу покопаться в вещах прежней хозяйки без посторонних глаз. С чего начать? Я с надеждой посмотрела на старый письменный стол, стоявший в общей комнате. Может, там мне удастся найти какие-нибудь подсказки?
Стол основательно потрудился на своем веку. Его ободранные дверцы и кривые ящички, заскрипели, как артрозные суставы, но не сопротивлялись моим попыткам их открыть. Внутри царил такой же порядок, как и на кухне. Стоило только немного приоткрыть любой из ящичков, как из него тут же начинали вываливаться старые бумаги, тетради и другой хлам, который до того чудом там помещался. Разбирать бумаги, тем более, чужие – одно из самых ненавидимых мной занятий. Но других способов раздобыть хоть какую-нибудь информацию не было. И я углубилась в старые ученические тетради по английскому языку…
Голова уже начинала болеть, половина ящичков аккуратно просмотрена, а никаких посланий будущим поколениям мной найдено не было. Нужно будет попросить Татьяну Дмитриевну постараться вспомнить имя ученицы Клеопатры Ильиничны. Возможно, девочка знала что-нибудь о «парижских тайнах» моей благодетельницы. Я сладко потянулась и попыталась задвинуть нижний ящичек на его законное место. Но он вдруг закапризничал и не пожелал двигаться с места. Никакие силовые действия с моей стороны результата не принесли. Наконец, я вытянула ящик из ячейки и заглянула внутрь. Внизу, скромно прижавшись к задней стенке стола, лежала толстая старая тетрадь. Сердце у меня почему-то застучало. Неужели это то, что мне нужно? Спустя несколько мгновений, я уже торопливо листала желтые странички, исписанные нетвердым стариковским почерком. Yes! Записи, вопросы, какие-то адреса. Кажется, это ключи к моим загадкам! Я вздохнула и открыла первую страничку.
«Корабль «Америка» – 70-пушечный флагман первого флота США Спущен на воду в августе 1783 года. Построен под руководством старшего морского офицера Пола Джонса. После признания Англией независимости США флот был распущен, а корабль «Америка» уже в сентябре того же года подарен дружественной Франции.» Далее стояли знаки вопроса.
Я задумалась. Без сомнения Клеопатра Ильинична где-то нашла этот рисунок, а не унаследовала его как семейную реликвию. Иначе все эти данные для нее не были бы новыми. Как и где она нашла его? Скорее всего, рисунок хранился в доме, в котором она прожила всю свою жизнь. Странно. Может, она нашла рисунок в подвале? Татьяна Дмитриевна говорила, что Клеопатра Ильинична раньше не часто наведывалась туда. Связано ли это с тем загадочным ключом, который был при ней в день ее смерти?
А что дальше?
«Спросить у Манечки, не сможет ли она отослать письмо?» – это уже пометка на полях.
Кому письмо? Я постаралась представить себе ход мыслей Клеопатры Ильиничной. Вот каким-то образом в руки мне попался чертеж, который, как указывают эксперты, имеет вполне значимую историческую ценность. Обычный человек, для которого никакой ценности в этом рисунке нет, постарался бы его продать. Это первый вариант. Кому этот чертеж интересен? Музеям? Возможно. И скорее всего музеям США или Франции. Исходя из этих умозаключений, некая Манечка должна была отослать письма-запросы именно туда. А почему Клеопатра Ильинична не послала письма самостоятельно?