Мой шеф посмотрел на меня, и в глазах его появилась улыбка. От этого потрясающего зрелища сердце подпрыгнуло и, как всегда, застряло в горле.
– Ты сегодня полна загадок, – мягко сказал он и начал рассматривать свиток. «Если он умеет читать еще и по-немецки, я начну испаряться от восторга», – мелькнуло в моей голове. Но испаряться не пришлось.
– Увы, – с сожалением Данил Антонович вернул мне мою бумагу. – Этого я прочесть не могу.
Чудес на свете не бывает. Придется идти в больницу к Татьяне Дмитриевне.
– Всем привет! – в комнату, покачивая внушительными бедрами, вплыла Зойка. – Рабочий день окончен!
Она бросила подозрительный взгляд на меня.
– А ты уже стекло на кухне вставила?
Понятно, Володя сообщил, что мне разбили окно, и Зойка пришла собственноручно уничтожить в зародыше любой порыв своего мужа помочь мне.
– В процессе. У меня в доме сейчас мастер.
– Как? Ты оставила чужого человека в квартире и ушла? – Зойка была потрясена моим легкомыслием.
«Если бы только одного!» – подумала я.
– Может, стоит ее проводить? – робко поинтересовался у супруги мой бедный друг.
– Нет-нет, – заторопилась я. – Мне еще надо навестить одного человека в больнице.
– Я тебя подвезу, – безапелляционно предложил мой шеф. – По дороге расскажешь подробнее, что произошло.
Чудесно. Теперь Зойка объявит всей организации, что Данил Антонович – мой любовник! Мой шеф увидит в моей квартире Артемьева и утвердится в мысли, что я любовница нашего заказчика. Артемьев же, в свою очередь уверен, что моим любовником является Яшка. Совсем как в английской считалочке «… в доме, который построил Джек». Только в моем случае, дом, скорее всего, построил Джонс.
Я покорно кивнула и отправилась одеваться.
* * *
Мой визит к Татьяне Дмитриевне оказался обескураживающе коротким. Ее выписали. Слабая надежда на то, что мой шеф оставит меня в больнице, и таким образом можно будет избежать неприятной ситуации, растаяла. Однако он был так внимателен ко мне, расспрашивая о вчерашнем инциденте, его глаза смотрели на меня с таким сочувствием и…даже с симпатией, а голос неожиданно приобрел настолько бархатные оттенки, что мое настроение поднялось до неприлично высокой отметки. Упоенно впитывая все это неожиданно свалившееся счастье, я вдохновенно рассказывала обо всех неожиданных и странных событиях, произошедших со мной в моем новом жилище. Мой дивертисмент продолжался до самого последнего рубежа, отделяющего его драгоценное сочувствие от сурового осуждения, – до входной двери моего дома.
– Спасибо! – жизнерадостно попрощалась я, в робкой и последней надежде, что мой шеф не выйдет из машины. Но он из нее выбрался и двинулся вслед за мной.
– Я только прослежу, чтобы все было в порядке.
С тяжелой душой я повернула ручку и… увидела, что прямо на двери прикреплен почтовый ящик. Почему я раньше не обращала на него внимание? В желании продлить последние минуты, когда мой светлый идеал еще смотрит на меня, как на нормального человека, я засунула пальцы в щель ящика и неожиданно для себя вытащила сразу несколько писем.
– Ух, ты! Почта Клеопатры Ильиничны!
– Будет чем занять вечер, – с любопытством заглянул через мое плечо мой шеф.
– Вы хотите составить мне компанию? – с ужасом спросила я.
Он внимательно посмотрел на меня и отрицательно покачал головой.
– Нет. К сожалению, столько свободного времени у меня нет. Но проследить за тем, чтобы стекольных дел мастер ушел и не доставил тебе беспокойства, я успею.
Я кивнула и безнадежно толкнула дверь.
– Наконец! – донесся из недр квартиры голос Яшки, однако сам владелец голоса выходить не спешил. Я быстро прошла внутрь и замерла. В большой комнате за столом сидел мой приятель, аккуратно привязанный к стулу. Вид у него был достаточно потрепанный.
– Сколько можно тебя ждать! – набросился на меня мой бывший жилец. – Развяжи меня скорее! У меня уже все тело ноет!
– Кто это? – потрясенно спросил мой шеф.
– Это Яшка.
– Твой постоялец?
– Бывший. Срок нашего контракта окончился, – я повернулась к Яшке – А зачем ты пришел?
Яшка хмуро посмотрел на Данила Антоновича.
– Вещи хотел забрать. А на меня какой-то псих сзади напал. Развязывай!
– Ты его рассмотрел? – спросил Данил Антонович.
– Как? Он меня стукнул по голове. Когда я очнулся, обнаружил себя в этом месте, в этом положении.
Я взяла ножницы и разрезала веревки.
– Я сейчас, – Яшка вскочил со стула и ринулся в туалет.
– А где же твой мастер? – улыбнулся его ретивости мой шеф.
– Связал Яшку и убежал, – засмеялась с облегчением я. Интересно, это сделал Артемьев или все-таки стекольщик?
– У тебя все в порядке?
– Вы же видите стекло вставлено. Яшка заберет вещи и уйдет.
– Тогда мне пора, – он торопливо попрощался и исчез за дверью.
Я с облегчением закрыла за ним дверь. Объяснение с Яшкой казалось мне гораздо более спокойным занятием, чем выяснение отношений с шефом по поводу Артемьева. А все-таки интересно, кто же это так Яшку приласкал? И почему ни мастер, ни Артемьев меня не дождались? Я же оставила Артемьеву ключи! Как он мог уйти и оставить дверь открытой?
– Ну, рассказывай! – приказала я моему бывшему жильцу, когда он показался.
– Что рассказывать? – хмуро огрызнулся он.
– То, что ты не хотел рассказывать при посторонних. Зачем ты приходил?
– Хотел с тобой поговорить.
– Дверь была закрыта?
– Да, – потом он вдруг потрясенно посмотрел на меня – Я запер ее за собой! И начал собирать свои вещи, пока ждал тебя.
– И ты ничего не слышал?
– Откуда? – он показал на наушники, которые висели у него на шее.
Понятно. Когда мой друг слушал музыку, к нему мог незаметно подобраться даже стратегический ракетный бомбардировщик. Яшка шлепнулся на стул, к которому был несколько часов привязан и задумался.
– Я думаю, что это был тот настоящий жилец, у которого был ключ от квартиры Клеопатры Ильиничны, – наконец, глубокомысленно изрек он. Было заметно, что мой приятель гордится своими дедуктивными способностями. Я мысленно улыбнулась, и не стала его разочаровывать. Хотя его мог принять за грабителя и Артемьев, который видел Яшку только однажды и в совершенно другом обличии, и мастер, вставлявший стекла.
– И еще, – серьезно добавил он. – Мне кажется, что кто-то обыскивал дом.
Скорее всего, этим тоже мог заниматься любопытный Артемьев, но я снова не стала переубеждать Яшку. Все равно, он ничем мне не мог помочь.