– Ладно, – согласился он и исчез за дверью своей комнаты.
Слабая надежда уличить во лжи незваного гостя заставила меня последовать за ним. «Заодно продолжу осмотр своих владений», – ободрила я себя. Комната постояльца оказалась гораздо меньшей, чем предыдущая, но такой же пыльной. В небрежно освобожденном от паутины углу, стоял диван, на котором валялась смятая постель и одежда моего нового жильца. В это время он торопливо рылся в потрепанном и довольно грязном рюкзаке.
– Вот! – Яшка протянул мне измятый листок бумаги, на котором указывалось, что за комнату уплачено до октября нынешнего года. Внизу стояла подпись хозяйки. Я смотрела на проклятую бумажку и чувствовала, как мои мечты о «моем доме – моей крепости» и «личном пространстве» распадаются в пыль. Я снова оказалась в общежитии, только менее комфортабельном, чем предыдущее. Разочарование захлестывало меня и требовало выхода.
– А убрать у себя в комнате слабо? – нашла я удобный предлог, чтобы выпустить пар.
– А зачем? – флегматично спросил дух – Мне и так нравится.
– А мне нет. А ну, Барабашка, закатывай рукава, и начинай приводить помещение в жилое состояние.
– Меня зовут Яша, – терпеливо исправил мой собеседник – Можно, Яшка, если Яша для тебя слишком ласково звучит, – он помолчал и вполне миролюбиво добавил.
– Кстати, я ничего не имею против уборки. Идем, покажу, где у бабы Клепы тряпки и ведра. И воды принесу.
На такую покладистость я не рассчитывала, но она мне понравилась. Кажется, мой новый сосед, все-таки лучше Бонифация.
– Ладно, пусть будет Яшка. Показывай, где инвентарь.
Пытаясь охватить сразу весь фронт работ, я не рассчитала, что это займет весь день. По мере освобождения от паутины и толстого слоя пыли, как рифы во время отлива, начали обнажаться детали обстановки. К моему огромному удивлению квартира явно подверглась нападению варваров. Мебель была сдвинута. Ящики старого комода выдвинуты, дверцы шкафов открыты настежь. Все их нехитрое содержимое валялось в беспорядке на полу. Особенно пострадали книжные полки. Они были просто отодраны от стен и лежали поверх сваленных в кучу книг.
– Интересно, что ты здесь разыскивал? – обратилась я к Яшке. Однако он только недоуменно покачал головой.
– Честное слово, это не я. Я бы все на место поставил. Я этого даже не заметил, когда вернулся.
Смутное беспокойство шевельнулось во мне.
– То, что тебе лень было убирать в квартире, я понять могу. Но не заметить такого безобразия… Мне кажется, это слишком. Когда ты вселился в квартиру?
– Вообще-то, я живу здесь уже год. Но летом уезжал на каникулы домой. Приехал вчера вечером. Сразу лег спать. А утром встал – а ты здесь… Кстати, после смерти бабы Клепы мне здесь одному было бы страшновато. Хорошо, что ты приехала.
Он так искренне улыбнулся, что я немного успокоилась.
– А почему страшновато?
Он криво улыбнулся.
– Не знаю, как насчет барабашки, но привидения здесь водятся. Ночью видел.
Неужели я недооцениваю своего жильца, и он способен на иронию? Я посмотрела на его простодушное лицо, несущее на себе не столько отпечаток глубоких раздумий, сколько следы юношеских угрей, и решила подыграть.
– Ну, и кто же наши соседи по параллельной реальности – мужчина или женщина?
– Мужчина.
Яша был абсолютно серьезен. Я напрасно заподозрила в нем способность к розыгрышу.
– И что он говорил?
– Не знаю. Не мог понять. Но, возможно, баба Клепа понимала.
– Понимала привидение? Каким образом?
Я, кажется, начинала понимать, почему мне достался этот дом – у бабы Клепы была шизофрения. Она слышала голоса.
– Она понимала по-английски.
Потрясающая логика! Может, все-таки розыгрыш?
– Значит, кроме тебя, у меня еще один жилец, который говорит только по-английски, – попробовала подыграть я. Но в голову забралась еще одна неприятная мысль. Может, шизиком была не тетя Клепа, а Яшка?
Это было уже небезопасно. Я внимательно всмотрелась в моего собеседника.
– Ты думаешь, что я ненормальный? – заметил он мой подозрительный взгляд и улыбнулся. – Ничего, скоро познакомишься с ним сама. Он неплохой парень.
Я решила перейти на более безопасную тему разговора.
– А откуда ты знаешь, что баба Клепа знала английский?
– До пенсии она преподавала его в каком-то колледже. Говорят, суровая была женщина.
– А потом?
– В последние годы работала в городском краеведческом музее. То ли вахтером, то ли билетером. Не знаю точно, – он схватился руками за громоздкий мрачный комод. – Помоги мне.
Мы вдвоем начали возвращать мебель на прежние места. Комод поддавался нашим рукам с большой неохотой, как, собственно, и шифоньер.
– Не понимаю, зачем было двигать мебель? – раздраженно бурчал Яшка. – Что они искали?
– Может, привидение? – съехидничала я. – Слушай, а может, твоя баба Клепа сама стала привидением? Придет и все объяснит.
А все-таки, кто же из них шизик?
Нам оставалось совсем чуть-чуть: вернуть в прежнее состояние полки и расставить книги по местам, однако я внезапно почувствовала себя заводной игрушкой, у которой раскрутилась пружинка, и присела на ближайший стул. Яшка, глубоко задумавшись, все еще продолжал свое броуновское движение, хотя видно было, что его завод тоже заканчивается.
– Ты не знаешь, как она умерла?
Он вздрогнул и отрицательно покачал головой.
– Я не видел. Клепина подруга нашла ее уже без сознания и вызвала скорую помощь.
– Что за подруга? И где она живет? – вопрос прозвучал остро и мой собеседник обиделся.
– Не дави на меня. Тоже мне, следователь, – надулся Яшка. – Не знаю, где она живет. Я в личную жизнь бабы Клепы не вмешивался.
Он тоже шлепнулся на старое кресло в углу комнаты. Кресло крякнуло и выпустило облачко пыли из-под потертой обивки.
– Все. Больше не могу. Отпусти отдохнуть.
– Ладно. Отбой. Остальное завтра.
После трудов праведных у меня дрожали ноги и ныли мышцы во всем теле, зато в моей будущей спальне, которая располагалась напротив Яшкиной, вполне можно было устроиться на ночлег, не рискуя задохнуться от пыли. Я хлопнула дверью и свалилась на старый диван. Он возмущенно скрипнул и недовольно уперся пружинами мне в спину. Однако после бурного дня меня не испугали бы и торчащие из него гвозди. Гораздо неприятнее были вопросы, которые начали возникать в моей голове. Кто побывал в моем доме за эти полгода? Зачем двигали мебель? Какое отношение ко мне имела старая женщина? И что скрывал от меня Яшка? В том, что он что-то недоговаривал, сомнений не оставалось. А может, он все-таки псих, или беглый преступник? Я прислушалась, как мой постоялец гремит на кухне посудой. Потом раздался вежливый стук в мою дверь.