– Ты сегодня ночуешь у меня?
Светик виновато покачала головой.
– Маме сейчас тяжело. Она думает, что я ее осуждаю.
– Разве это неправда?
– Не знаю. Наверное, больше жалею.
Я кивнула. Мне всегда везло. Единственный вечер, когда я была кровно заинтересована в Светкиной компании, она решила провести с матерью. А я не могла попросить ее остаться со мной. Не имела морального права сознательно подвергать ее опасности. Да и чем мне Светик могла помочь? Она мало походила на боксера-тяжеловеса.
Мы попрощались на остановке маршрутного такси и разъехались в разные стороны.
Ужас погнал меня сквозь холод к дому на предельной скорости. Назад я не оборачивалась. И без этого противная белая тень автомобиля стояла у меня перед глазами. А отдаленный звук работающего мотора был хорошо слышен на темной пустой улице.
Сцена из классического ужастика длилась до самого подъезда моего дома. Однако и после достижения заветного убежища мое испытание на прочность не окончилось. В подъезде отсутствовал свет. Даже не пытаясь вызвать лифт, я бросилась по ступеням вверх, с ужасом осознавая, как оглушительно стучат каблуки моих сапог по каменной лестнице. К дверям своей квартиры мне удалось подбежать уже в полуобморочном состоянии. Чтобы попасть ключом в замочную скважину, пришлось посветить себе сотовым телефоном. Неясный зеленоватый луч мобильного едва различимо осветил окружающее пространство и…крик застрял у меня в горле. У порога моей квартиры, скрючившись, сидел человек. Бросив на пол ключи и обронив телефон, я бросилась бежать к выходу. Но одолеть удалось только один пролет. Чьи-то руки схватили меня за плечи и резко повернули на сто восемьдесят градусов. Я открыла уже рот, чтобы закричать… Да так и застыла с открытым ртом.
– Лина, это я! – прошептал мне в кромешной темноте голос Дениса. – Где ты так долго была? Я уже пару часов тебя жду.
Я почувствовала, как от облегчения мои ноги становятся ватными, а на глаза наворачиваются слезы. Ничего себе эмоциональный стрессик! Чтобы не выдать своего состояния, я молча отстранила Дениса и направилась к своей двери.
– А теперь рассказывай, где ты был все это время! – потребовала я, когда мы удобно устроились на моей кухне. Света в доме по-прежнему не было, поэтому на кухонном столе воцарились зажженные свечи. Меня переполняло ощущение уюта и покоя. После перенесенного ужаса Денис казался воплощением безопасности и надежности и… меня прорвало. Вместо того, чтобы выслушать моего друга, я говорила и говорила, не в состоянии остановиться. Денис выдержал поток информации, который выплескивался на него, как истинный стоик – молча, только иногда задавая уточняющие вопросы. И его титаническое терпение, наконец, произвело надлежащий транквилизирующий эффект. Я успокоилась, окончательно обрела возможность трезво мыслить и, в результате, задавать вопросы. И первым был вопрос о девушке февраля с настенного календаря в его офисе.
– Я узнал в Нине девушку с календаря почти сразу, – он посмотрел на мое возмущенное лицо и лукаво улыбнулся – Прости. Хотел потрясти твое воображение. Думал, найду, привезу…
– Нашел? Привез?
Денис вздохнул.
– В модельное агентство я не ходил. Мне удалось фамилию ее мужа разузнать по Интернету, так же, как и о судебном процессе. Однако в отличие от тебя я решил искать не саму Нину, а адвоката, который защищал Федорова в суде. Для этого мне пришлось посетить редакцию газеты «Криминальная хроника», найти корреспондента, который освещал этот процесс. Поверь, мне пришлось достаточно потрудиться, чтобы его найти, так как этот человек уже в газете не работает. Мало того, он даже не живет в этом городе! Сразу после окончания судебного процесса ему сделали предложение, от которого он не мог отказаться!
– Ты имеешь в виду, что ему пригрозили?
– Не знаю, угрожали или нет, но работу ему предложили в дорогом журнале. Там он зарабатывает на порядок больше, чем в провинциальной газете.
– Ты его нашел?
– Да.
– И что он тебе рассказал?
– Он был очень осторожен. Старался отмахнуться от меня. Но кое-что мне узнать удалось.
Я затаила дыхание, предвкушая услышать страшную тайну.
– Если я понял тебя правильно, Марковский рассказал вам, что основным козырем обвинения был сфальсифицированный документ. То есть Федорова обвинили в невозврате долга и подделке подписи на документе.
Я согласно кивнула.
– Сам же корреспондент, который присутствовал на всех заседаниях суда, клялся, что для Федорова и юриста, который этот документ составлял, данные экспертизы были потрясением. Они были уверены, что выиграют это дело.
– То есть, они не сомневались в подлинности подписей? Значит, они видели, как эти подписи ставились?
– Похоже на то. В общем, этот процесс очень мутный. Кроме того, не совсем понятен сам факт кредита. Зачем Федорову понадобилась такая огромная сумма наличными? Почему он не мог воспользоваться счетами в банке?
– Шантаж?
– Думаю, если бы корреспондент знал это, мы с ним бы поговорить уже не смогли. Но он дал мне координаты фирмы, в которой работал нотариус, составлявший документ, некий Аристов Сергей Сергеевич.
– Он, действительно, скончался прямо в зале суда?
– Да, от инсульта сразу после оглашения результатов экспертизы. Но была еще одна деталь, которую не упоминали в газетах. У Аристова был молодой помощник и девушка-секретарь. Они должны были тоже выступать в качестве свидетелей. Однако защита так и не дождалась их появления в зале суда. Они оба исчезли.
– Ты думаешь, их убили? – вздрогнула я.
– Не знаю. Может, заплатили и спрятали, – пожал плечами Денис – Я завтра собираюсь съездить в эту контору. Может, они знают что-нибудь об этих ребятах.
Денис немного помолчал, задумавшись. В зыбком свете свечей он напоминал декабриста в изгнании. Его лицо было одухотворенным, глаза мягко блестели, будто он собирался читать стихи. Однако впечатление было обманчивым.
– И знаешь, что еще удивительно, – вполне прозаично продолжил он – После нашей встречи с этим корреспондентом у меня все время такое ощущение, что за мной следят.
Ощущение безопасности слетело с меня, как шелуха с фисташки, как и романтическое настроение. На душе снова стало тоскливо и тревожно. Я поежилась.
– Тебе холодно? – моментально отреагировал Денис.
– Тсс… – я вдруг услышала, какое-то шуршание возле входной двери, потом приглушенные шаги. Денис замер, потом беззвучно пробрался к выходу и прислушался. Шорох не повторился. У меня от ужаса на минуту остановилось дыхание. Денис вдруг резко отворил дверь и выглянул на лестничную клетку. Увы, в полной темноте ничего невозможно было рассмотреть. Никаких звуков также не прослушивалось.
– У тебя есть фонарик? – почему-то шепотом спросил мой друг.