Брысь живет в Санкт-Петербурге. Он обыкновенный уличный кот, но… с необыкновенной судьбой. Как и многие другие коты, и даже Люди, он никогда не интересовался историей своей страны. И совершенно напрасно! Ведь никогда не знаешь, куда заведет тебя капризная фортуна…
Брысь привычно обосновался на гранитном парапете набережной напротив Эрмитажа, спрятав под мехом лапки и положив хвост вокруг себя аккуратным полукольцом. Розовый утренний луч как раз коснулся Дома – Дворца: Дома – для тех, кто сейчас выйдет из-под решетчатых ворот, и Дворца – для всех остальных.
Внизу за его спиной лениво шевелилась Нева. Она нежилась под ласковым июньским солнцем и наслаждалась последним часом тишины. Совсем скоро по ее телу пробежит дрожь, вызываемая десятками моторок, скутеров и прочих «водоплавающих» механизмов. Брысь на реку внимания не обращал, чтобы не пропустить главное утреннее событие – ИХ выход.
Сначала, как всегда первой, показалась молоденькая белая кошечка с серым пятнышком на спинке. За ней следом потянулись остальные: черный кот с желтыми подпалинами, еще один – с белой грудкой и белыми «носочками», пушистый дымчатый, рыжая кошка в едва заметную полоску, гладкошерстный серый котяра и вот, наконец, самый главный в этой компании (во всяком случае, так думал Брысь) – черный с проседью, слегка хромающий на переднюю лапу.
Придворные особы расселись вдоль стены, богато украшенной барельефами, чтобы жмуриться на солнце, вдыхать принесенный Невой морской воздух и слушать, о чем сплетничают чайки. В пасмурную погоду они никогда не покидали Дома, это Брысь уже знал, но все равно приходил на свое место, чтобы просто помечтать: вот он спрыгивает с парапета, переходит через дорогу, приближается к Главному и представляется: «…!» Нет, не мог он назвать такое обычное имя старейшему дворцовому мышелову! Очень боялся, что отвернется тот презрительно и тогда все, конец МЕЧТЕ!
Вообще-то Брысь считался смелым котом, потому что давно жил один и полагаться ему было не на кого. Сам себя воспитал, сам себе прокорм добывал, сам от собак защищался, вот кличку не сам выбрал, а придумали её люди, почему-то именно так чаще всего к нему обращаясь. Удивляло лишь большое количество котов и даже кошек, которых звали точно так же. Фантазии у людей что ли не хватало?
Жил бы он и дальше одинокой своей жизнью, если бы не очутился однажды ранним майским утром на Дворцовой набережной. Солнышко уже успело нагреть камни мостовой, и Брысь прилег погреться и подумать, где бы раздобыть завтрак. Тогда-то в первый раз их и увидел: вышли все семеро да расселись в рядочек вдоль красивой стены. Потом узнал у знакомого кота из Летнего сада, что компания эта не простая – из благородных они, дворцовых кровей!
Коты ведь всего на две категории делятся: на домашних и уличных. А эти стояли особняком. Они СЛУЖИЛИ. И не где-нибудь, а в Эрмитаже, охраняли несметные сокровища от грызунов-вредителей! А потому им не только прокорм был, но и почет, и уважение. А еще Брысь узнал, что не семь их, а семьдесят, только остальные, видимо, или во двор выходили воздухом свежим подышать, или на дежурстве были заняты.
Тем же утром решил Брысь поселиться в скверике неподалеку, а точнее – под киоском, в котором продавались хот-доги. Брр! Хотя он собак и не любил, но нельзя же с ними так?! И пусть никого не удивляет, что Брысь знал перевод слова «хот-дог». Коты уже рождаются умными, в отличие от людей, которым требуется десяток лет, чтобы достичь таких же познаний!
Торговля шла бойко, и Брысю постоянно перепадал кусочек сосиски или булочки (да-да, уличные коты вынуждены иметь широкие кулинарные вкусы!). К тому же этим киоском очень интересовались крысы, и он развлекался, воюя с ними, за что периодически получал от Любочки—продавщицы благодарности в виде тех же сосисок.
В общем, Брысь был бы доволен жизнью, если бы не возникла в его кошачьей душе странная тяга к этому удивительно красивому зданию. Во сне он часто видел себя то на алой бархатной подушечке с золотыми кистями, то на коленях у некой дамы, на ее парчовом голубом платье с жемчужным шитьем. Бывало, подцепит одну бусинку коготком, дёрг – и катится она, скользит по платью, а потом прячется в ворсинках толстого ковра. Дама гладит его холеной ручкой и называет как-то ласково, вот только, как ни силился, прозвище свое ночное вспомнить не мог. Во сне еще помнил, а как просыпался, улетучивалось оно, растворялось, исчезало вместе с прекрасной незнакомкой…
И появилась у Брыся МЕЧТА. Да не о музейных мышах и не о большой кошачьей семье, а о том, чтобы тоже проникнуть во Дворец и узнать причину необычных сновидений, а заодно посмотреть, зачем это Люди в такие огромные очереди выстраиваются.
Стыдно признаться, но даже бегал иногда Брысь к реке, чтобы получше изучить свое отражение, словно он кошечка манерная, а не боевой уличный кот. Поэтому время выбирал самое раннее, когда солнышко, не успев отдохнуть за короткую белую ночь, едва появлялось над крышами лежащих за рекой зданий. Пытался он несколько раз выпросить зеркало у Любочки, но получал вместо него сосиску. Не отказывался, конечно, еды много не бывает, однако удивлялся, чем люди наполняют свои большие головы, если даже знания кошачьего языка в них нет?! А ведь рядом с кошками живут с незапамятных времен, не одно тысячелетие!
Сегодня он опять напрасно потратил время и ничего особенного в своей внешности не обнаружил: окрас то ли бело-серый, то ли наоборот, не поймешь, какого цвета больше: спина вся серая и хвост, а вот грудь, живот и лапы белоснежные, да еще такой же ободок вокруг шеи, и с живота белое острыми клиньями почти до спины тянется, образуя на боках треугольники. Еще на левой задней лапе серое пятно, да на животе справа желтоватенькое, а на хвосте – полоски яркие черные, так что напоминает он… да, определенно похож на палочку постового, который машинами командует. Что еще … Шерсть, хоть и густая, но короткая. Из-за несимметричного рисунка на морде один глаз оказался на сером фоне, другой – на белом, а цвет так и не разглядел. Мало ли таких котов по Петербургу шастает?! Может, именно поэтому не обращают на него ТЕ никакого внимания, хотя сидит он каждое утро в течение месяца почти перед самым их носом, всего-то через вымощенный булыжником тротуар да асфальтовое полотно, по которому скоро начнут сновать машины.
Дворцовые как чувствовали приближение этого момента, и последний из них скрывался в глубине арки с появлением первого автомобиля. Значит, и ему пора, пока еще дорогу перебежать можно, а то чуть засидишься, задумаешься и опоздаешь – покатятся машины одна за одной, так что и просвета между ними будет не сыскать. Тогда опасно идти, видел он не раз, что с такими беспечными случается. Брр!