– Рундельштотта вы спасли!
– Нам просто повезло, – сказал я скромно. – Похитителей догнали по дороге. Если бы Рундельштотта увезли в столицу Уламрии… боюсь, ничего сделать не удалось бы. А сейчас, думаю, и силы на похищение принцессы брошены покрупнее. И охрана. Главное же, время потеряно.
– О пропаже принцессы сообщили, – напомнила она, – как только смогли!
– Кстати, – сказал я, – раз уж вы списали Рундельштотта, то можно задействовать более практичного Страуда.
Она приподняла бровь.
– Как?
Я сказал сквозь зубы, но стараясь, чтобы выглядело достаточно смиренно:
– Ваше величество… наши возможности ограничены, вы видите. Если вы в самом деле желаете спасти сестру, то нужно, как бы мягче сказать…
Я остановился, а она сказала резко:
– Глерд, мне неприятны ваши намеки. Не хотела бы я спасти Адрианну, вообще никому бы ничего не сказала.
– Тогда нужно хвататься за все, – сказал я. – Утопающий и за гадюку схватится, а кто не хочет умереть от жажды, должен научиться пить из всех стаканов.
Она подумала, наклонила голову.
– Хорошо. После вас вызову Страуда. Что-то еще?.. Брандштеттер все-таки полагает, что нужно как-то принудить к поискам и вас. Говорит, что готов дать вам в сопровождение хоть всю армию. Он груб, но не дурак. И не верит, что вы вот прямо сейчас уедете к теплому морю.
Я поморщился.
– Ваше величество… Брандштеттер в самом деле такое брякнул? И вы его считаете умным?
– А что не так?
– Ваше величество, – сказал я зло, – полагаете, я не хотел бы, чтобы меня сопровождала армия?.. Но искать придется в чужой стране! Армия для поиска не совсем… заточена. К тому же армию, как догадываетесь, заметят. Я не герой и не хочу им быть, это дурость какая-то, но даже всякая группа, где десяток человек или больше, – привлечет внимание.
Она поморщилась.
– Я это знаю, но хочу сделать как можно больше.
Я пожал плечами.
– Пошлите еще пару групп. Из тех, кого не жалко. Я бы на вашем месте послал глерда… Нет, не стану называть имен. Но у вас за столом столько отважных!.. Даже страшно на таких орлов смотреть. А я сам отберу людей, что пойдут со мной.
– Берите лучших, – сказала она. – Брандштеттер даст любого, на кого укажете. Хотя он сам знает своих людей лучше.
– Спасибо, – ответил я, – не надо. С чужими специалистами нужно срабатываться, а времени нет. Отберу в группу пять – семь человек. А то и меньше. Я не драчливый, а прятаться легче, когда нас мало. А остальным дайте человек по сто, кого тоже не жалко. Они вступят в бой еще на границе и красиво погибнут, опять же казне польза, жалованье платить не придется. У некоторых наверняка жалованье такое, что пару сел купить можно?
Я вышел из ее кабинета в глубокой задумчивости, сам затворил за собой дверь. Из ниши напротив так тихо и зловеще вышел Руперт, что я вздрогнул и отшатнулся.
– Долго говорили, – сказал он тихонько и с облегчением в голосе, – значит, я вас не зря привел.
– Спасибо, Руперт, – сказал я. – Как я понимаю, вы по долгу службы допущены ко всем тайнам?
– Только к тем, – уточнил он, – что касаются безопасности дворца.
– Сейчас работы будет чуть больше, – сказал я. – Сами понимаете.
Он кивнул.
– Понимаю. Люди есть люди, всегда найдут что сказать нехорошее. Если принцесса просто исчезнет без следа – скажут, ее высочество тайком удавили в подвале и там же закопали. Выяснится, что у Антриаса, скажут – ее высочество передали нарочито, чтобы здесь не возглавила мятеж.
– А если удастся вернуть? Глерд Брандштеттер настроен решительно.
Он хмыкнул.
– Все равно найдут, как вылить ушат помоев. К сожалению, ее величество никто не любит, а уважает всего несколько человек, зато недоброжелателей у нее…
– У власти всегда так, – утешил я.
Он посмотрел внимательно.
– Знаете?
– Люди везде одинаковы, – ответил я уклончиво. – В общем, я поделился своим опытом с глердами насчет вызволения Рундельштотта, но, боюсь, это не поможет, случаи разные. А сам я, увы, уезжаю. В Дронтарию. Мне Астрингер подарил роскошный замок на берегу моря, я сюда вернулся взять личные вещички и немедленно возвращаюсь. Теперь мой король – Астрингер.
Он помрачнел.
– Жаль. Я надеялся, вы возьметесь за поиски ее высочества лично.
– Взялся бы, – признался я, снизив голос, – если бы у меня были шансы. Но я их не вижу. Потому лучше поеду по своим делам. Если все члены Тайного Совета настолько единодушны… то шансы велики! А я, сами знаете, у них как камешек в башмаке.
Еще не все в королевском дворце ее величества Орландии знают, что мне в Дронтарии подарен большой замок, но уже то, что королева мне пожаловала глердство Остеранское, вызывает жгучий интерес, дескать, он вхож к королеве, с таким нужно постараться сблизиться, может оказаться очень полезным…
Я прошел через залы, вежливо отвечая на приветствия, но не останавливаясь на разговоры, весь в себе и с печатью задумчивости на челе, во дворе пошарил взглядом, тут же увидел Понсоменера, уже идет ко мне, спокойный и сонный.
– Ты хорош, – сказал я с удовольствием. – Чувствуешь. Отыщи Фицроя. Предстоят великие дела. А кому, как не нам?
Он ответил кротко:
– Сейчас. Он в таверне «Веселая корова».
– Ха, – сказал я. – Какое непостоянство! Он ж клялся, что больше туда ни ногой.
Он ничего не ответил, удалился молча, я пошел в сторону башни Рундельштотта, в черепе уже формируется список, что мне может понадобиться, что понадобится наверняка, а что можно взять на всякий случай.
Издали послышался веселый вопль, простучали копыта, Фицрой соскочил на каменные плиты, живой и веселый.
– Ты куда, снова к своему колдуну?.. Мы здесь все популярнее, знаешь?.. А я тут еще рассказал, что тебе пожалованы королем Дронтарии земли на берегу моря, ты приезжал похвастаться, позадирать нос, и сегодня же, собрав вещички, уедем обратно.
Я скривился.
– Зачем?
– А пусть, – ответил он беспечно. – Кто-то зубами скрежещет от злости, это так приятно видеть! Кто-то сразу смотрит, что от нас можно урвать, к чему присосаться, где что-то поиметь… Смотришь на таких, душа радуется. Даже ликует, можно сказать. Воспаряет.
Я с удовольствием смотрел, как он скалит зубы, довольный и брызжущий той мужской энергией, что заставляет ввязываться в поединки, обжуливать и всячески выказывать превосходство над остальными самцами.
Я посмотрел ему в лицо.