– Роза, ты в порядке? – поинтересовался Ассад, осторожно положив ладонь ей на руку.
– Самое жуткое злоупотребление властью, какое только можно вообразить, – выдала она с таким выражением лица, которого Карл у нее до сих пор не видел. – Быть обреченной провести всю жизнь на необитаемом острове, где можно просто-напросто сгнить. Мы, датчане, ни черта не лучше тех, кого ненавидим больше всего, – прошептала она. – Мы такие же, как те, кто бросает камни в женщину, изменившую мужу, как нацисты, убивавшие умственно отсталых и инвалидов. Разве то, что происходило на Спрогё, нельзя сравнить с советскими так называемыми психиатрическими лечебницами для диссидентов или с румынскими лечебными заведениями для умственно неполноценных? Конечно, можно, потому что мы нисколько не лучше!
Затем она отвернулась и исчезла в направлении туалета. Вероятно, желудочное волнение еще не совсем улеглось.
– Уф, – вздохнул Карл.
– Да, сегодня ночью она была слишком взволнованна, работая над историей острова, – тихо произнес Ассад, не желая, чтобы Роза его услышала. – На самом деле, мне показалось немного странным ее поведение. Возможно, вскоре она пришлет Ирсу на свое место.
Карл зажмурился. Время от времени у него возникало подозрение, особенно явственное сейчас.
– Думаешь, Роза сама подверглась подобному лечению, или на что ты намекаешь, Ассад?
Тот пожал плечами.
– Я только сказал, что в ней что-то свербит, словно в ботинок попал камень.
Некоторое время Карл смотрел на телефон, прежде чем снять трубку и набрать номер Ронни.
Прослушав достаточное количество гудков, он сбросил, подождал двадцать секунд и набрал снова.
– Алло, – прозвучал уставший голос, испорченный возрастом, алкоголем и ненормальным режимом сна.
– Привет, Ронни, – сказал Мёрк.
Ответа не последовало.
– Это Карл.
Вновь никакой реакции.
Тогда он повысил голос, затем еще немного повысил, после чего услышал какую-то активность в ответ в виде хрипа и влажного кашля. В пепельнице у него сейчас лежат наверняка не меньше шестидесяти окурков.
– Кто вы? – наконец оформилась фраза.
– Карл, твой кузен. Привет еще раз, Ронни.
Очередной приступ кашля в телефоне.
– Черт побери, какое нынче время суток? Сколько времени?
Карл взглянул на часы.
– Четверть десятого.
– Четверть десятого! Да ты совсем спятил, парень! Я не слышал тебя десять лет, а теперь ты звонишь в девять утра! – И он шмякнул трубку.
Ничего нового под солнцем. Карл представил себе Ронни. Конечно, абсолютно голый, не считая носков – с ними он никогда не расставался. С невероятно длинными ногтями, подбородок оброс щетиной. Высокий крупный мужик, который, неважно, в какой точке мира находился, лучше всего ощущал себя в ночи или сумерках. Если он полюбил ошиваться в Таиланде, то уж точно не ради улучшения цвета лица.
Не прошло и десяти минут, как он перезвонил.
– Что это за номер, Карл? Откуда ты звонишь?
– Из своего кабинета в полицейском управлении.
– О боже…
– Я кое-что слышал о тебе, и нам нужно поговорить, ладно?
– Что ты обо мне слышал?
– Что ты болтаешь о гибели своего отца в неких сомнительных заведениях по всему миру и вмешиваешь меня.
– Кто это говорит, будь он проклят?
– Другие полицейские.
– Значит, они ненормальные.
– Можешь приехать сюда?
– В полицейское управление?! Ты, видимо, шутишь. Скажи, ты совсем спятил на старости лет, с последней нашей встречи? Нет уж, если тебе приспичило встретиться, это должно быть офигенно важно.
Спустя мгновение он предложит какую-нибудь дорогую забегаловку. Причем платить должен будет Карл, и там обязательно будет алкоголь.
– Можешь пригласить меня на пиво с бутербродами, скажем, в «Зал Тиволи», прямо рядом с тобой.
– Не знаю такое заведение.
– Сразу за «Рио Браво», да знаешь ты. На углу Стормгэде.
Если придурок в курсе, что Карл знает «Рио Браво», какого черта не предложить встретиться там?
Они договорились о встрече, после чего Мёрк некоторое время размышлял над тем, что скажет идиоту, чтобы до того дошло наверняка.
«Видимо, Мона», – подумал он, когда телефон снова зазвонил. Взглянул на часы. Половина десятого, вполне может быть она. От одной лишь мысли Карл почувствовал внезапную слабость.
– Да-а, – произнес он, однако это оказалась не Мона, и голос был отнюдь не таким сладким.
Словно обухом по голове.
– Карл, можешь подняться к нам? – спрашивал Томас Лаурсен.
Он был самым талантливым техником из Западного полицейского округа до тех пор, пока пресыщенность работой и огромный выигрыш в лотерею, который он затем потерял на неудачных инвестициях, не остановили его. Теперь он стал прекрасным менеджером в столовой на пятом этаже, насколько доходило до Карла по слухам. Мёрк уже давно собирался заскочить к нему. Так почему не прямо сейчас?
– Томас, о чем речь?
– О вчерашнем трупе на Амагере.
Единственное, что напоминало о прежнем из тех времен, когда полицейское руководство еще не приняло решение о ее модернизации, было удивительно плохо организованное пространство.
– Все хорошо? – спросил Карл у крупного мужчины.
Вместо ответа тот как-то неопределенно хмыкнул.
– Не думаю, что смогу заплатить за «Феррари», которую буквально вчера себе выписал, – сказал он с улыбкой и потащил Карла на кухню; улыбка его исчезла. – Знаешь ли ты, насколько громогласны бывают те, кто приходит сюда пообедать? – тихо сказал он. – Я вот не знал, пока не стал тут работать.
Он откупорил банку «Пилзнера» и протянул Карлу.
– Послушай, если я скажу тебе, что слышал тут разговоры о том, что вы с Баком в контрах относительно дела на Амагере, это имеет под собой какие-то основания?
Карл сделал глоток. Надо приготовиться услышать много чего нового.
– Не совсем, а что такое?
– По крайней мере, вчера Бак намекнул кое-кому из бывших коллег, что ты как-то подозрительно легко избежал нападения в том самом бараке на Амагере, где убили Анкера, а Харди сделали инвалидом. Что ты просто хотел, чтобы все выглядело так, словно и на тебя покушались. Что ранение, какое ты получил в висок, не могло лишить тебя сознания, и что можно было запросто симулировать его.
– Вот ведь дьявол… Видимо, он разболтал все здесь, еще до того как я принялся помогать ему с делом его сестры… Вонючая неблагодарная задница. И кто же перенял эстафету по распространению слухов?