Идиотская куриная логика.
Карл съехал на обочину и взял в руки первый снимок.
На нем была представлена группа людей, празднующих какое-то счастливое событие. Бокалы с шампанским высоко подняты в направлении фотографа, все излучают улыбки.
Ассад ткнул пальцем в центр снимка.
– Вот стоит Филип Нёрвиг, но не с Миа, а с другой женщиной. Думаю, будет справедливо предположить, что со своей первой женой. А теперь взгляни вот сюда, – он слегка сдвинул палец к краю. – Вот Герберт Сёндерсков и Миа, и тут они не такие старые, как сейчас. Тебе не кажется, что уже тогда он был к ней неравнодушен?
Карл кивнул. По крайней мере, рука Сёндерскова обнимала Миа за плечи.
– Карл, посмотри на оборот.
Он перевернул карточку. «4 июля 1973 года, пятилетний юбилей конторы «Нёрвиг энд Сёндерсков».
– Взгляни на еще одно интересное фото.
Сириец протянул Карлу снимок. Матовый и явно сделанный непрофессионалом. Свадебная фотография Миа и Филипа Нёрвиг перед мэрией Корсёра. Она – с замечательным круглящимся животом, Филип – с торжествующей улыбкой, резко контрастирующей с угрюмым лицом Герберта Сёндерскова, стоящего несколькими ступеньками выше.
– Карл, ты понял, что я имею в виду?
Он кивнул.
– Филип Нёрвиг трахнул подружку Герберта Сёндерскова. То есть секретарша спала с ними обоими, но трофей в итоге достался Нёрвигу.
– Да. Нужно будет проверить, действительно ли Сёндерсков отсутствовал, когда пропал Нёрвиг, – предложил Ассад.
– Можно. Но думаю, что он действительно отсутствовал. Меня куда больше заинтересовало, почему он так защищает Курта Вада, которого так сильно и явно ненавидит Миа… А ведь, честно говоря, Вад говорит действительно не особо приятные вещи, верно? Мне кажется, женская интуиция в отношении исчезновения мужа, мысли об обстоятельствах коего не покидают Миа Нёрвиг, требует более тщательного обсасывания.
– Более тщательного чего?
– Изучения, Ассад. Более тщательного изучения. Можно загрузить Розу, если она, конечно, пожелает.
Когда они достигли щита с рекламой «Макдоналдса», который зазывал проезжающих по шоссе мимо Кальструпа, Роза перезвонила.
– Ты же не думаешь, что я по щелчку пальцами отчитаюсь тебе обо всех перемещениях этого ублюдка Курта Вада? Ему не меньше миллиона лет, а он, черт возьми, не сидит сложа руки, уж поверь мне.
Голос женщины повысился до того предела, когда разумнее было вмешаться и немного успокоить ее.
– Нет-нет, Роза. Только предоставь мне информацию об основных направлениях. К деталям мы вернемся позже, если возникнет такая необходимость. Просто скажи мне, существует ли какой-нибудь источник информации, суммирующий данные о его жизни. Какая-нибудь статья или что-то вроде того… Хочется узнать, замешан ли Курт Вад в каких-либо темных делишках в связи со своей работой. Что говорит пресса? Я так понимаю, на него была направлена кое-какая критика…
– Если хочешь получить критику на Курта Вада, поговори с журналистом по имени Луис Петерсон. Он действительно разносил его в пух и прах, поверь моим словам.
– Да, верю, это имя я сегодня уже слышал. А в последнее время он что-нибудь писал?
– М-м… нет. Последний раз лет пять-шесть назад, а потом, по-видимому, завязал.
– Так, может, история изжила себя?
– Не думаю. По крайней мере, многие другие журналисты пытались попрекнуть Курта Вада за то, чем он занимался. Но именно Луису Петерсону удалась парочка самых громких заголовков.
– Хорошо. Где живет журналист?
– В Хольбэке. А зачем тебе?
– Дай мне, пожалуйста, его номер, и я буду очень благодарен тебе.
– Эй, что там стряслось? Что ты сказал?
Карл думал было пошутить, но отказался от этой идеи. Не придумал ничего подходящего.
– Я сказал, что буду очень тебе благодарен.
– Да ладно! – прокричала она и продиктовала телефон. – Если хочешь пообщаться с ним прямо сейчас, ты найдешь его в «Вивальди», Альгэде, сорок два, где он находится в данный момент, по словам его жены.
– Откуда ты знаешь? Неужели звонила ему домой?
– Да, звонила! А ты думал, с кем ты разговариваешь? – тут она бросила трубку.
– Вот дьявол! – Карл показал на экран навигатора. – Ассад, набери, пожалуйста, Альгэде, сорок два, Хольбэк; мы едем в столовую. – Он представил себе выражение лица Моны, когда позвонит ей и сообщит, что ему пришлось отменить встречу с ее дружком-психологом Крисом.
Она точно не обрадуется.
Почему-то он представлял себе небольшой ресторанчик из тех, куда никогда не проникает дневной свет. К подобным заведениям потрепанные журналисты по неизвестной причине питают особое пристрастие. Однако кафе «Вивальди» таковым не являлось, скорее наоборот.
– Разве ты говорил не о столовой? – спросил Ассад, когда они вошли в самый красивый дом на главной улице с башенкой и прочими причиндалами.
Карл оглядел большой переполненный зал и лишь тут сообразил, что понятия не имеет, как выглядит тот, кого он ищет.
– Позвони Розе и попроси описать Петерсона, – обратился он к Ассаду, рассматривая помещение.
Чистые матовые стекла, лепнина на потолке, со вкусом оформленное освещение, симпатичные стулья и скамьи, множество деталей.
«Готов побиться об заклад, это он», – подумал Мёрк, зацепившись взглядом за человека, возвышавшегося из кучки парней средних лет, сидевших в приподнятой на ступеньку центральной части зала. Типично пресыщенные глаза, отпечаток некоторой потасканности на лице, взгляд вечного охотника.
Карл посмотрел на Ассада, кивавшего в мобильник Розе.
– Ну что? Вон тот? – Он показал в направлении намеченной фигуры.
– Нет. – Ассад быстро изучил разношерстный ассортимент потребляющих салат подружек, влюбленных парочек с переплетенными над чашками капучино пальцами и одиноких посетителей с газетой перед носом и полным бокалом пива. – Думаю, вот, – он указал в направлении рыжеватого молодого парня, сидевшего на красной скамейке в углу у окна и игравшего в нарды со своим ровесником.
«Никогда бы на него не подумал, будь я даже семи пядей во лбу», – заметил про себя Карл.
Они подошли вплотную к двум приятелям, которые тем временем продолжали передвигать на доске фишки, и, поскольку так и не были замечены, Карл учтиво кашлянул и сказал:
– Луис Петерсон, мы можем с вами поговорить?
Он поднял на них глаза на десятую долю секунды, что заставило его выйти из состояния глубокой концентрации и очутиться в реальности.
Менее чем за секунду журналист приметил различие между двумя стоявшими перед ним мужчинами, что не помешало ему признать в обоих полицейских. Затем вновь обратил взгляд на игровое поле и после пары поспешных ходов попросил партнера сделать небольшой перерыв.